Роджер Мэнвелл - Знаменосец «Черного ордена». Биография рейхсфюрера СС Гиммлера. 1939-1945 Страница 32

Успехи Гиммлера на дипломатическом поприще можно объяснить тем, что начиная с 1938 года он применял против министерства иностранных дел и верховного командования ту же тайную стратегию, которой пользовался для ограничения власти Геринга над полицией. Поддерживая дружеские отношения с Риббентропом, Гиммлер одновременно вторгался в сферу деятельности МИД, дублируя ее через шпионскую сеть СД за границей. Например, после беседы с Гитлером, во время которой прозвучала мысль о возможности использования западными державами Северной Африки как плацдарма для контратаки на Европу (после того, как Германия ее захватит), Гиммлер отправил Шелленберга – самого толкового агента из числа людей Гейдриха – в Западную Африку с рискованным заданием наблюдать за морскими портами. Это было осенью 1938 года, а уже в январе 1939-го Гиммлер сделал своему штабу доклад о беседах с японским послом, касающихся укрепления Трехстороннего пакта и попытках засылки в СССР диверсантов, которые должны были убить Сталина. В мае 1939 года Чано доложил, что Гиммлер посоветовал Италии установить свой протекторат в Хорватии, что противоречило политике Риббентропа, желавшего, чтобы Югославия оставалась неприкосновенной. В следующем месяце Гитлер поручил Гиммлеру трудную задачу ведения переговоров с итальянским послом Бернардо Аттолико о переселении тирольских немцев на территорию рейха. Это было первое массовое перемещение населения на расовой основе, и надо сказать, что со своей задачей рейхсфюрер СС справился.

Тем временем специфическое отношение Гиммлера к Чехословакии побудило его создать в 1938 году в сотрудничестве с Гейдрихом диверсионно-десантную организацию СД, которая должна была войти в страну вслед за германской армией «с целью обеспечения нормальных условий для политической жизни и национальной экономики». При этом Гиммлер надеялся приобрести личный контроль над созданным судетскими немцами фрайкором, который Браухич со своей стороны рассчитывал подчинить армии. За четыре дня до Мюнхенского соглашения, когда вторжение в Чехословакию казалось неминуемым, Гиммлер информировал лидера судетских немцев Генлейна, что тот переходит в его непосредственное подчинение, и выдвинул к границе шесть батальонов охранников «Мертвой головы». Это было сделано, однако, без санкции верховного командования, которое вскоре отменило приказ и выпустило инструкцию о переподчинении «Мертвой головы» военным. Приказ заканчивался так: «Требуется, чтобы все дальнейшие решения принимались совместно командующим армией и рейхсфюрером СС».

Мюнхенское соглашение от 30 ноября 1938 года вывело эту ситуацию из тупика. Гитлер, как обычно, был не слишком расстроен, узнав о вмешательстве Гиммлера в планы армейского командования, поскольку это отвечало его инстинктивному чувству безопасности. Уже 17 августа фюрер издал указ, согласно которому специальные военизированные формирования Гиммлера – будущие Ваффен-СС – получали исключительный статус вооруженного отряда партии и выводились из-под контроля полиции и армии, а 26 августа Гиммлер оказался в числе лиц, сопровождавших Гитлера во время поездки последнего по западным укрепрайонам.

По всей видимости, эти знаки внимания и привели к тому, что Гиммлер начал переоценивать свою роль. Во всяком случае, задание, которое ему предстояло выполнить в случае, если бы ситуация в Чехословакии потребовала военного вмешательства, сводилось к организации серии провокаций на границе, а также к скорейшему установлению полицейского контроля на оккупированной территории – задаче, которую можно было решить только после того, как армия исполнит свою часть работы. И Гиммлер был готов начать действовать решительно и беспощадно, однако свои планы ему пришлось пересмотреть. По свидетельству Чиано, наблюдателя внимательного, хотя и достаточно пристрастного, Гиммлер в это время пребывал «в настоящем отчаянии, так как достигнутое соглашение, казалось, предотвращало войну».

Тем временем Гитлер продолжал строго и неуклонно воплощать в жизнь свою политику, согласно которой СС и армия должны были превратиться в две совершенно самостоятельные и даже до некоторой степени противостоящие друг другу организации. И надо сказать, что он вполне в этом преуспел. Уже к сентябрю 1939 года в подчинении Гиммлера находилось уже около 18 тысяч человек, прошедших военную подготовку (это были так называемые S.S. Verfugungstruppen, переименованные в 1940 году в Waffen S.S.), – и это не считая подразделений «Мертвая голова» и различных отделов СС и гестапо. С любой точки зрения это была внушительная сила, на которую фюрер мог опереться в случае необходимости.

Между тем Гиммлер, заразившись от Гитлера военной лихорадкой, объединился с Риббентропом, чтобы подтолкнуть фюрера к завоеванию Европы. Любопытно, что в это же самое время Геринг и высшее армейское командование вели фактически двойную игру, потакая Гитлеру спешными приготовлениями к войне и в то же время делая все от них зависящее, чтобы отсрочить начало военных действий. Геринг, к примеру, вел переговоры одновременно в пользу войны и мира, хорошо зная, что Германия не готова к кампаниям, включающим боевые действия на два фронта. Но для Гиммлера, чье военное чутье и знание стратегии были практически равны нулю, война служила лишь средством еще раз подтвердить превосходство арийской расы, в котором он никогда не сомневался. Сэр Невилл Гендерсон, в то время британский посол в Берлине, писал: «В сентябре 1938 года, как и в августе 1939-го, Риббентроп и Гиммлер были, по-моему, главными его [Гитлера] сподвижниками в партии войны»28. Согласно Гендерсону, поступки Гитлера часто являлись следствием усилий этих двух людей и в конечном итоге были направлены на развязывание войны. Лорд Галифакс подтверждает это мнение в своем рапорте, направленном в январе 1939 года президенту Рузвельту и французскому правительству. Гёрделер, один из наиболее выдающихся представителей германского Сопротивления, в своих записках мюнхенского периода также называет Риббентропа и Гиммлера главными поджигателями войны.

Нет ничего удивительного в том, что 15 марта Гиммлер сопровождал Гитлера и Риббентропа в его поездке в Прагу, которой предшествовала постыдная сцена в берлинской канцелярии, когда Гитлер, Риббентроп и Геринг вынудили престарелого чешского президента, пережившего к тому же настоящий сердечный приступ, капитулировать и отдать им на растерзание то, что оставалось от его страны. Воспользовавшись случаем, Гиммлер назначил руководителем чешского филиала СС и полиции Карла Германа Франка – лидера фрайкора судетских немцев и государственного секретаря при новом германском протекторе фон Нейрате. Разумеется, Франк, формально подчиненный Нейрату, на самом деле отчитывался только перед Гиммлером. Таким образом, чешская служба безопасности управлялась непосредственно из Берлина.