Александр Вдовин - Из СМЕРШа в ГРУ. «Император спецслужб» Страница 32

Молненосный и сокрушительный разгром немецко-румынских войск под Яссами и Кишиневом до предела обострил внутриполитическую обстановку в Румынии. Данные зафронтовой агентуры военной контрразведки СМЕРШ фронта и войсковой разведки говорили, что в Румынии зреет недовольство народных масс, готовое вылиться в восстание, идет активный процесс консолидации оппозиционных сил.

П. И. Ивашутину доложили подчиненные, что, по данным зафронтовой агентуры, в Бухаресте на 23 августа готовится восстание…

Король Михай, быстро сориентировавшись, занял сторону восставших и приказал арестовать Антонеску, а также пронацистски настроенных генералов-ястребов, которые боялись ответственности за свои злодеяния, совершенные как на советской земле, так и на своей родине.

Зная о происходящих процессах в Бухаресте, П. И. Ивашутин практически инициировал переговоры с представителями румынского правительства о выходе из войны этой страны – сателлита фашистской Германии.

Во время переговорного процесса в штаб фронта неожиданно прибыл представитель Ставки ВГК маршал Г. К. Жуков. Он был чем-то встревожен, даже разъярен. Московский гость буквально влетел в помещение штаба.

– Где командующий? – грозно не столько обратился, сколько рявкнул военачальник, обращаясь к дежурному офицеру.

– На рекогносцировке в районе… – не закончив ответ высокому начальнику, дежурный тут же получил приказ.

– Срочно вызовите его в штаб, – сдвинув брови к переносице, потребовал маршал.

Вскоре Федор Иванович прибыл по вызову и представился вышестоящему начальнику. Пригласив командующего к себе в отдельную комнату, Жуков решил подчиненному навязать план проведения последующей войсковой операции по окончательной ликвидации немецко-румынской группировки на территории Румынии. На беседу был приглашен и военный контрразведчик Петр Иванович Ивашутин, который обладал иной информацией. Он тут же попытался убедить Жукова, что Румыния готова и без боевых действий выйти из войны и сдаться на милость победителя.

– Откуда у тебя такие данные? – грозно спросил посуровевший полководец у начальника СМЕРШа фронта.

– С представителями румынского королевского двора наша служба ведет активные переговоры, и они близки к положительному завершению, – деликатно ответил контрразведчик, глядя в глаза представителя Ставки. Вообще Ивашутин в беседах как с подчиненными, так и с начальниками никогда не прятал глаз. Как говорится, «смотрел прямо в очи даже тогда, когда для визави тяжко было очень слушать правду».

– Херня какая-то, мудистика, просто чепуха, надо добивать врага, – скабрезничал Жуков. Он кинул властный взгляд на только что получившего после удачно проведенной фронтом Ясско-Кишиневской битвы звание Маршала Советского Союза Толбухина и дал командующему конкретные указания о проведении подготовительных мероприятий для осуществления новых наступательных действий.

– Вам по-ня-тен мой приказ? – с растяжкой, почти по слогам проговорил, словно проскрипел, Георгий Константинович.

Когда «грозный Георгий» уехал, Ивашутин, оставшись наедине с командующим фронтом, предупредил Толбухина:

– Федор Иванович, я должен буду доложить об этом не поддающемся логике и, по-моему, ошибочном приказе своему руководству.

– Ничего я против вашего шага не имею – у вас иная служба, свои руководители, тоже замыкающиеся на Верховного. Жуков знает, что вам приказать я не смогу. Да и ваши материалы очень серьезные, и к ним я, думаю, Москва прислушается, а может, уже о них знает из других источников, – кашу маслом не испортишь. Ох, как армии и стране еще пригодятся жизни молодых людей. Зачем же бросать тела в мясорубку, которую можно остановить другим путем.

Командующий был прав…

В Главное управление контрразведки СМЕРШ на имя генерал-лейтенанта В. С. Абакумова полетела срочная и убедительная шифровка о реальной обстановке в зоне ответственности 3-го Украинского фронта.

Виктор Семенович внимательно ее прочел. Познакомился еще с некоторыми бумагами по этой теме и тут же отправился на доклад к Сталину, как своему непосредственному начальнику. Он все же был его заместителем по линии военной контрразведки и мог напрямую общаться с вождем, что нередко злило Берию.

Вскоре Ставка ответила командованию 3-го Украинского фронта, что с конкретными предложениями начальника Управления КР фронта генерала Ивашутина – согласны, и предлагала маршалу Толбухину действовать исходя из складывающейся обстановки.

После этой шифротелеграммы Федор Иванович Толбухин, встретив Ивашутина у входа возле штаба, улыбнулся и проговорил:

– Ну, что, Петр Иванович, наша взяла, – Жуков признал ошибку.

– А куда же ему было деваться против правды, – заметил довольный военный контрразведчик. – Истина, которая делает нас свободными, – это чаще всего истина, которую мы порой, к сожалению, не желаем слушать. Вы же видели, как он среагировал. Почти бранью ответил на предмет почти решенного спора с бухарестскими властями.

– Что верно, то верно, правда редко кажется чистой и никогда не бывает простой, – улыбнулся довольный командующий…

А вот как пояснил этот эпизод работы с румынским королем Михаем П. И. Ивашутин, давая последнее интервью в прошлом армейскому журналисту Николаю Пороскову:

«Двадцатишестилетний летчик, катерник, любимец фрейлин, которых в количестве около десятка он нередко возил с собой. Михай не очень задумывался о власти, зато его мать Елизавета была женщиной умной и хитрой, больше политик, чем он. Задача спецслужб состояла в том, чтобы лидера компартии Румынии Георгия Георгиу-Деж сделать известным, популярным и поставить во главе государства. Для этого разыграли именины командующего фронтом Федора Ивановича Толбухина (хотя на самом деле ничего подобного не было).

Пригласили на торжество Михая, наградили его орденом Славы, вернули монарху его же шикарную яхту, до этого угнанную из Констанцы в Одессу, и под хорошее угощение подсунули проект указа о награждении Георгиу-Деж самым высоким румынским орденом. Все газеты об этом сообщили.

Михаю внушили, что новую коммунистическую власть он возглавить не может, и королевское звание снять с себя – тоже. Михай погрузил имущество в вагоны, и его с почестями отправили, подарив на прощанье самолет».

Как было приятно начальнику Управления КР СМЕРШ фронта, что он отвел большую беду от солдат и офицеров – ненужные потери. Фактически его смелость и принципиальность позволили вернуть в семьи мужиков, которые могли бы погибнуть на поле ненужного боя. В Ивашутине тогда заговорили задатки не политика, а государственного деятеля – чувствовалась масштабность мышления в ходе осуществления оперативной разработки бухарестского руководства.