Леонид Млечин - Брежнев Страница 33

27 февраля решением президиума ЦК КПСС Брежнев был освобожден от должности заместителя начальника ГлавПУРа «в связи с избранием вторым секретарем Центрального Комитета Коммунистической партии Казахстана с оставлением в кадрах Советской Армии».

Личное дело генерал-лейтенанта Брежнева хранилось в сейфе начальника ГлавПУРа генерала Епишева. Особо доверенным генералам он показывал брежневскую папку. В документах, заполненных в годы войны, в графе «национальность» Леонид Ильич писал «украинец» (так же было записано в паспорте, выданном ему в 1947 году). Переехав в Москву, стал писать «русский»… Когда Брежнев вступал в партию в 1929 году, то в графе анкеты «родной язык» написал сначала «украинский». Потом зачеркнул и написал «русский».

23 февраля – 2 марта 1954 года проходил пленум ЦК КПСС, который принял постановление «О дальнейшем увеличении производства зерна в стране и об освоении целинных и залежных земель», где имеются «огромные массивы неосвоенных земель с плодородными черноземами и каштановыми почвами, на которых можно получать высокий урожай без больших капитальных вложений».

Пантелеймон Пономаренко, только-только поставленный во главе республики, на пленуме обвинил в национализме казахских почвоведов, которые доказывали, что не все целинные земли можно пахать. Но ученые оказались правы, начались пыльные бури, на огромных площадях был уничтожен пахотный слой…

Новым руководителям республики поставили задачу освоить в 1954–1955 годах шесть с лишним миллионов гектаров новых земель. В республику стало поступать много новой техники. В первые два года приехали триста шестьдесят тысяч механизаторов, строителей, агрономов.

В 1954 году Казахстан заготовил четверть миллиарда пудов хлеба, в два с половиной раза больше, чем в 1951-м, когда собрали рекордный по прежним понятиям урожай.

В Алма-Ате Брежнев сблизился с Динмухамедом Ахмедовичем Кунаевым, которого друзья называли Димашем. Брежнев всегда будет поддерживать Кунаева, а тот станет его надежной опорой в политбюро.

В марте 1955 года Кунаев, тогда президент республиканской Академии наук, приехал в Москву, чтобы выступить на сессии Верховного Совета. Устроился в одном из кабинетов постоянного представительства правительства Казахстана при Совете министров СССР писать доклад.

Вдруг его позвали в кабинет постоянного представителя республики. Там находились Пономаренко и Брежнев. Пономаренко спросил:

– Чем занят?

– Готовлю доклад.

Они почему-то рассмеялись.

– Не мучайтесь, выступать не придется, – сказал Пономаренко. – Мы хотим сделать вам предложение. На бюро ЦК мы только что утвердили вас председателем Совмина республики. Что скажете на это?

– Буду выполнять директиву ЦК, – ответил Кунаев.

– Мы так и думали, – довольно кивнул Брежнев.

– Сейчас поедем в ЦК. Представим вас Хрущеву. Будьте готовы через десять минут, – сказал Пономаренко.

Пономаренко и Брежнев доложили первому секретарю о положении в республике, решили несколько вопросов. Хрущев пожелал Кунаеву успеха. Беседа длилась полчаса.

Целина находилась под постоянным контролем Хрущева. Он часто приезжал в Казахстан, проводил совещания с республиканским активом. С правой стороны от него садился Брежнев, с левой – Пономаренко. Все замечали, что Пономаренко сидел невеселый, даже хмурый и не обращался к Хрущеву. А Брежнев, напротив, постоянно кивал в сторону Никиты Сергеевича и пребывал в хорошем настроении. Это описано в воспоминаниях Михаила Андреевича Жихарева, который в те годы работал в сельхозотделе ЦК компартии Казахстана.

Пономаренко старался дружить с казахскими писателями, читал современную казахскую литературу. Однажды Кунаев зашел к Пономаренко, чтобы вместе пойти в гости к знаменитому писателю Мухтару Ауэзову. Вдруг зазвонил аппарат ВЧ.

Пономаренко, поговорив, объяснил Кунаеву, что звонил Хрущев. Настроение у него испортилось. Первый секретарь Казахстана признался:

– С Хрущевым становится работать все труднее и труднее.

А спустя несколько дней так же при Кунаеве из Москвы позвонил министр иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов. Закончив разговор, Пономаренко сказал:

– Помните, я говорил вам о моих отношениях с Хрущевым? Сейчас, после разговора с Молотовым, все прояснилось. Меня заставляют перейти на дипломатическую работу. Я уезжаю в Польшу.

Он вызвал помощника и велел подготовить самолет. Через несколько минут помощник доложил, что самолет будет готов к вылету через три часа. Пономаренко собрал членов бюро, объявил, что его отзывают в Москву, и попрощался.

В аэропорту Пономаренко провожал только Динмухамед Кунаев. Больше никто из членов бюро не приехал. Опальных руководителей забывают сразу. После Польши Пономаренко отправили послом в Нидерланды. Впрочем, и там его продержали недолго. Некоторое время он руководил кафедрой в Институте общественных наук при ЦК (Ленинской школе), где рассказывал посланцам из стран третьего мира, как надо вести партизанскую войну.

После отъезда Пономаренко из Казахстана Михаил Жихарев с коллегами из сельхозотдела ЦК пришли к Брежневу, чтобы передать материалы для очередного собрания актива. В приемной Леонида Ильича сидел его доверенный помощник Виктор Андреевич Голиков.

Заведующий сельхозотделом ЦК компартии Казахстана дипломатично сказал Брежневу:

– Теперь работать будет труднее, раз Пономаренко отзывают в Москву.

Леонид Ильич ответил:

– А мне и при нем было не легче.

Брежнев был злопамятным. В 1965 году он отправил Пономаренко на пенсию, хотя Пантелеймон Кондратьевич занимал и так весьма скромную должность. Пенсионер Пономаренко пережил Брежнева…

После ухода Пономаренко, в августе 1955 года, первым секретарем Казахстана избрали Брежнева, вторым секретарем прислали Ивана Дмитриевича Яковлева из Новосибирского обкома.

На целине Брежнев много работал, засиживался в ЦК за полночь. Постоянно ездил по республике.

Михаил Жихарев вспоминает, что однажды Леонида Ильича ночью из Семипалатинска отправили в Алма-Ату в больницу. Ему стало плохо, закружилась голова, он потерял сознание и упал. Когда вернулся на работу, объяснил, что ездил по области и три ночи не спал. В другой раз ему стало плохо в Целинограде. Очнулся на носилках.

«В те годы, – рассказывал секретарь Уральского обкома компартии Казахстана Юрий Александрович Булюбаш, – это был в высшей степени культурный человек. Даже в неофициальной обстановке не выносил грубости и невежества. И с юмором у него было все в порядке, любил рассказывать анекдоты. Всегда одетый с иголочки. Неряхам мог заметить: „Ну и чухонцы вы!“ Лично я других настолько открытых и простых политических деятелей не знаю».