Татьяна Умнова - Легенды довоенной Москвы Страница 33

Но до страшного 1937 года было еще далеко. И жизнь, хотя никогда не была легкой и безоблачной, представлялась вполне хорошей, будущее виделось в радужном свете.

В 1898 году Тухачевские были вынуждены продать за долги свое имение Александровское и переехать в более маленькое поместье, принадлежавшее Софье Валентиновне и расположенное неподалеку от села Вражское в Пензенской губернии. Материальное положение семьи продолжало оставаться затруднительным – переезд ничего не исправил, – но жили Тухачевские весело и интересно. Детям прививали интерес к музыке и к литературе. В имении устраивались спектакли. По воспоминаниям сестер Тухачевского, «пьесы сочиняли сами и сами же рисовали смешные афиши. Главными действующими лицами бывали Михаил и Шура. Николай открывал и закрывал занавес, а также исполнял обязанности суфлера. Игорь играл на рояле».

С раннего детства Михаил чувствовал призвание к воинской службе и не мыслил себе никакой иной карьеры. Он занимался верховой ездой, упражнялся с гантелями и очень любил бороться потому что солдат должен быть сильным и выносливым. Он запоем читал книги по русской военной истории и отлично знал обо всех сражениях, обожал Петра Великого, Суворова, Скобелева. Когда в имение приезжал дядя, бывший сначала юнкером, а потом ставший офицером, Михаил тотчас же завладевал его вниманием и уговаривал рассказывать героические истории про войну.

Но настоящим кумиром маленького Миши был двоюродный дед, бывший генерал.

«Я всегда смотрел на него с восторгом и с уважением, слушая его рассказы о сражениях, – рассказывал Михаил Николаевич. – Дед это заметил и раз, посадив меня к себе на колени – мне было тогда лет семь-восемь, спросил: „Ну, Мишук, а кем ты хочешь быть?“ – „Генералом“, – не задумываясь, ответил я. „Ишь ты! – рассмеялся он. – Да ты у нас прямо Бонапарт – сразу в генералы метишь“. И с тех пор дед, когда приезжал к нам, спрашивал: „Ну, Бонапарт, как дела?“ С его легкой руки меня дома и прозвали Бонапартом… В Бонапарты я, конечно, не метил, а генералом, сознаюсь, мне очень хотелось стать».

В 1904 году Михаил поступил в 1-ю Пензенскую гимназию. Несмотря на хорошие способности, учился он довольно скверно. Он хорошо успевал по иностранным языкам, очень любил астрономию, но оценки по другим предметам оставляли желать лучшего. А совсем плохо обстояло дело с изучением Закона Божьего. Николай Николаевич не верил в Бога и не заботился о том, чтобы воспитать религиозность в детях. Но если все они были к религии просто равнодушны, то Михаил проявлял какой-то воинственный атеизм, придумывая достаточно злые антирелигиозные истории и шутки, за что ему даже порой доставалось от матери. А уж в гимназии такое поведение могло стать по-настоящему серьезной проблемой. На уроках Закона Божьего Михаил вел себя слишком вольно, за что бывал удален из класса, преподаватель часто жаловался на него педсовету. А однажды выяснилось, что за все пять лет учебы Тухачевский ни разу не исповедовался и не причащался, что было вопиющим безобразием. Дело грозило вылиться в скандал и отчисление. Николая Николаевича вызвали в гимназию и потребовали должным образом воздействовать на сына. Проблема была улажена. Но репутация Михаила в гимназии продолжала оставаться скверной. Учился он все хуже и четвертый класс закончил из рук вон плохо.

На вопросы родителей, в чем причина такого отношения к учебе, Михаил отвечал неизменно одно: учиться в гимназии ему скучно, он хочет стать военным и просит перевести его в кадетский корпус. Отец долго не соглашался на эти уговоры, но в конце концов отчаялся спорить с сыном. Правда, поставил условие: Михаил поступит в кадетское училище, только если следующие два года будет учиться в гимназии на «отлично». Репутация двоечника и хулигана не могла стать препятствием для этого – семья переезжала в Москву, и учиться теперь Михаилу предстояло в 10-й Московской гимназии, у него появилась возможность начать все с чистого листа.

Михаил обещал исправить учебу. И обещание сдержал, доказав серьезность своих намерений. В Московской гимназии он учился если и не отлично, то вполне хорошо, переходя из класса в класс с похвальными листами.

Он добился поставленной цели. Отец разрешил ему перевестись в военное училище. И последний седьмой класс Тухачевский отучился в 1-м Московском императрицы Екатерины II кадетском корпусе, сдав все экзамены на «отлично».

В этом же году умер его дед-генерал. Незадолго до смерти он попросил Михаила приехать к нему.

«Когда я приехал и вошел к нему – рассказывал позже Тухачевский, – дед указал, чтобы я сел на край кровати, и, подняв уже с трудом свою длинную и костлявую руку, положил ее мне на плечо: „Ты мне пообещай три вещи, Мишук, – сказал он. – Первое – что ты окончишь училище фельдфебелем. Второе – что будешь умеренно пить. И третье – что окончишь Академию Генерального штаба. Постарайся выйти в Семеновский полк. В Семеновском служил с начала его основания, при Петре, наш предок Михаил Артамонович Тухачевский. Вон там, в бюро, в верхнем ящике его портрет-миниатюра, я его дарю тебе, ты на него и лицом похож…“».

Михаил почти исполнил завещание деда. Он действительно всегда очень умеренно пил и только хороший коньяк. Он поступил в Александровское военное училище, где учился на «отлично», с полной самоотдачей, и на последнем курсе был произведен в фельдфебели, а по окончании – в подпоручики. Как первый ученик он имел право выбрать любой полк для дальнейшего прохождения службы и выбрал – Семеновский. Только в Академию Генерального штаба Михаил поступить не успел – сначала помешала Первая мировая война, а потом революция. Но его последующая военная карьера была настолько блистательна, как дед и предположить бы не смог. Да и сам Михаил вряд ли предполагал, что достигнет таких высот…

3

12 июля 1914 года Тухачевский закончил училище и поступил в лейб-гвардии Семеновский полк. Перед началом службы он уехал в отпуск, домой в родовое имение, а 1 августа началась Первая мировая война.

Михаил тут же отправился на фронт. Воевал он храбро, был награжден всеми возможными орденами «от Анны IV степени до Владимира IV степени включительно». Мало кто из офицеров был удостоен такого количества наград за столь короткое время. Не успел он получить только последнюю уже практически обещанную ему награду – орден Георгия IV степени. Был ранен… А когда после выздоровления вернулся на фронт, попал в плен к немцам.

Со своим положением пленного Тухачевский не смирился, он четырежды пытался бежать– безуспешно. В конце концов как особо неисправимого беглеца его отправили в крепость Ингольштадт, где были более суровые условия, но и там он не оставил своих попыток. Тухачевский позже рассказывал Лидии Норд: «Сидевший со мной в плену в Ингольштадте французский офицер, когда я снова начал строить планы побега, сказал: „Вы, наверное, маньяк, неужели вам не довольно неудачных попыток…“ Но неудачи первых побегов меня не обескуражили, и я готовился к новому. Немцев я ненавидел, как ненавидит дрессировщиков пойманный в клетку зверь…»