Роми Шнайдер - Я, Роми Шнайдер. Дневник Страница 33

А потом — чудесные магазины. Мы с мамой выкраиваем часок на шопинг. Есть роскошные вещи, но на мой вкус — слишком уж всё пёстро. И дамы, что шатаются по магазинам посреди дня, разукрашены так, как у нас принято только для вечера. Они элегантны, шикарны, увешаны драгоценностями и в дорогих меховых манто.

На 14 часов у нас договорённость о встрече в Дисней-бюро. Мистер Дэвид Бергер делает со мной для «Голоса Америки» запись радиопередачи, которая транслируется на Германию. Потом нам ещё показывают большой плакат, который выпустил Дисней для нашего путешествия по Америке. Я вижу себя на громадном фото, в пять раз больше, чем в натуре. Лицо совсем другое, чем я знаю по своим фото и фильмам. С зачёсанными назад прямыми волосами, с закрытыми глазами — я себя просто не узнаю. Ещё и текст к этому фото изобрели такой: «Самая волнующая актриса 1958 года». Ну, не знаю. Америка на самом деле — страна преувеличений.

В 16 часов мы едим креветок, это самое вкусное, что есть на свете, в ресторане «Оук Рум», в «Плаза». Быстро — под душ, Грета уже всё приготовила, и мы едем на коктейль к мистеру Линну Фарнолу. Он устраивает в своём доме эту вечеринку для самых важных представителей прессы Нью-Йорка. Первый раз я — в частном жилище американца. Всё в светлых, пёстрых красках. Много дерева, а вид из широких окон на центр города просто волшебный. Мы болтаем с журналистами, и больше всего я рада, что они — с честными глазами! — уверяют, будто мой английский великолепен.

Среда, 22 января

Ура! Телешоу в последний момент отменили. Я могу всласть выспаться, и только в 12 часов мы с мамой должны быть на ланче с Элис Хьюз, из «Кинг Фича Синдикэт», в «Сарди». Когда она уходит, тут же является Харри Миликен, кинорепортёр из Юнайтед Пресс. Мой английский теперь совсем беглый, сегодня ночью я даже видела сон по-английски.

В 14 часов мы снова у Петера Баша в студии. Он показывает нам первые снимки из новых. Получилось превосходно, и хотя я трудилась без устали, дело того стоило. На этих волшебных цветных фотографиях я себя тоже почти не узнаю.

До следующего пункта программы у нас два часа отдыха в номере, и вот уже Грета является со словами: «Мисс Роми, пора!»

Перекусываем в номере, и к 21.15 едем в огромный зал «Радио Сити Мьюзик холл». Нас пригласил директор мистер Рассел Даунинг. Сначала мы смотрим рождественскую программу, а потом фильм «Сайонара» с Марлоном Брандо. Маме приходится меня два раза толкнуть, пока я замечаю, что представление кончилось.

— Ты совсем ушла в себя, моя малышка, — говорит мама, смеясь.

Потом Лео довёз нас до громадного здания, мы ходили там целый час и всё равно не осмотрели и половины. Опять я падаю в постель смертельно усталая.

Четверг, 23 января

Честно говоря, я ещё не совсем выспалась, когда в девять Грета пришла меня будить. Сегодня мы были сначала в фотоателье «Санди ньюс». За полтора часа отщёлкали 34 цветных кадра, правда, половина из них никуда не годится. Всё здесь происходит быстро и слаженно, и обстановка в студии приятная, так что время пролетело незаметно.

В час дня — ланч с мистером Джоном Макдональдом из журнала «Лайф», в ланч-клубе Рокфеллер-центра, на 65-м этаже. Вид сверху такой, что я почти не могла есть: всё время смотрела вниз.

От 14.30 до 16.30 — интервью с Беном Соморофф, из журнала «Лук». Для фото я должна была одеться в платье викторианской эпохи, чудесное свадебное платье.

Это было довольно-таки напряжённо, но и это закончилось.

Мама тем временем гуляла по городу. Жаль, что без меня: мне так нравится ходить с ней по магазинам.

Вечером, в полвосьмого, мы приглашены домой к немецкому консулу доктору Райфершайдту. Возвращаемся в одиннадцать, глаза у меня просто закрываются. Мама уже на вечеринке всё время делала мне знаки спичечным коробком. Мне бы следовало вставить себе спички в глаза, чтобы они не закрывались.

Пятница, 24 января

Сплошные презентации. Уже в 10 часов мы даём большой приём для немецких и иных европейских журналистов, работающих в Нью-Йорке. Все дамы и господа минута в минуту собрались на первом этаже отеля. В 11 часов — опять журналистка, из «Джорнэл Америкэн». Для начала она выгоняет маму и Лео, потому что её раздражает, что она со мной — не наедине. И то, что она потом спрашивала, тоже было как-то странно. В общем, её шарм на меня не произвёл впечатления.

В полдень я от неё избавилась. Но пора уже было на телешоу Джоя Франклина. Джой Франклин — очаровательный.

Интервьюировал меня без всякой позы, как будто экспромтом. Я чувствовала себя перед камерой как дома. Потом — к парикмахеру, надо навести красоту для Голливуда. Ведь осталось всего два дня, и потом мы покидаем Нью-Йорк. Я уже страшно волнуюсь, как всё будет в Голливуде. Какие там люди — такие же приветливые, как в Нью-Йорке, или нет?

Но сегодня вечером мне нужно ещё раз как следует сосредоточиться. В последний раз я появляюсь в Нью-Йорке перед телезрителями, на вечеринке «Гринвич-Виллидж-парти». Когда включается камера, я нисколько не волнуюсь. И всё идет классно.

На завтра ничего не запланировано. Наконец-то основательно высплюсь.

Суббота, 25 января

Проспала почти 11 часов подряд. Просто не могла проснуться. На ланче мы с мамой встречаемся с Куртом Риссом. Он потрясающе интересно рассказывает про Америку. Потом ещё немножко прогулялись по городу. Я уже двенадцать дней в Нью-Йорке и много чего видела, но, конечно, не узнала и миллионной части этого невероятного города. Лео объясняет, и объясняет, и показывает, и я не перестаю удивляться. Вечером большой ужин в ресторане «Леон», а потом — шмыг, шмыг в коробочку. Завтра важный день: завтра мы летим в Лос-Анджелес.

Воскресенье, 26 января

В самолете SAS для нас заказан весь хвостовой салон. В десять часов мы взлетаем из аэропорта Айдлуайлд. Комфорт в самолете просто фантастический. С баром, и вообще всё — по последнему слову техники. Я бы с удовольствием выпила коньяку. Но стюард заявил, что мне не положено. До 21 года здесь алкоголь запрещён. О чем только думают эти американцы! Жениться или замуж выходить можно, детей заводить — пожалуйста, а я, в свои 19 лет, не могу выпить безобидную рюмку коньяку! Я же не алкоголик, но если нельзя, то сразу очень хочется капельку выпить. Нельзя даже отпить глоток из маминого стакана, потому что стюард не спускает с меня глаз. Лео объясняет мне: он вынужден следить за этим, иначе может лишиться лицензии и потерять работу.

Но и без алкоголя путешествие великолепное. Погода ясная. И когда мы приземляемся в Лос-Анджелесе, воздух чудесно тёплый и нежный, как у нас дома весной. В аэропорту нас уже ожидают генеральный консул Австрии доктор Валлер и его жена и господа из компании «Дисней», и ещё — сюрприз: индейский вождь Железный Глаз, который живёт в Диснейленде. Он торжественно принимает меня в своё племя и надевает мне на голову индейский венец из перьев. Кругом толкутся фотографы, и вождь Железный Глаз и я должны четыре раза повторить весь ритуал. Я ужасно горжусь, что теперь я настоящая индианка.