Адольф фон Эрнстхаузен - Война на Кавказе. Перелом. Мемуары командира артиллерийского дивизиона горных егерей. 1942–1943 Страница 33

– Там можно проехать верхом?

– Вполне. Просто отлично, что у вас с собой верховые лошади, они, во всяком случае, передвигаются быстрее, чем пехота маршем. Но сегодня вам уже поздно выступать. Совсем скоро стемнеет. Вам лучше стать лагерем в долине и переночевать там под присмотром полкового ветеринара. Рано утром выступайте в поход, и, когда будете миновать меня, мы еще с вами перемолвимся. Ну что, по глоточку водки?

– С удовольствием!

– На здоровье!

– На здоровье, господин полковник!

Мы совершили освежающую верховую прогулку по поросшему лесом гребню горной гряды. Лучи солнца пробивались сквозь густую листву, было так жарко, как в разгар лета в Германии. Дорога представляла собой всего лишь узкую тропу для вьючных животных, так что мы были вынуждены двигаться гуськом, в затылок друг другу, не заморачиваясь соображениями служебного положения или воинского звания: впереди я, затем мой адъютант, потом оба наших вестовых. Ближе к полудню нас неожиданно окликнули сзади. В этот момент мы уже проезжали где-то рядом с огневой позицией нашей 2-й батареи, но не видели ее.

– Черт возьми, вот это маскировка! Здесь есть чему поучиться.

Маскировка была моим любимым занятием, с которым я никак не мог вдоволь наиграться. Германский солдат в этом отношении чрезвычайно небрежен, но только до тех пор, пока не оценит ее необходимость, понеся изрядный урон. Вплоть до этого он неизменно посмеивается, во всяком случае внутренне, предпринимая «трусливые» меры предосторожности, приказанные ему, отрывая глубокие окопы, оборудуя прочные блиндажи, да еще при этом тщательно их маскируя – излишние старания! Русские в этом отношении совершенно другие. Их всегда отлично оборудованные позиции в большинстве случаев крайне трудно было обнаружить, к тому же русские избегали всякого излишнего движения, которое позволило бы их увидеть.

Командир батареи предложил нам пообедать с ними. Я спросил:

– Батарея совершенно изолирована, без какого-либо прикрытия?

– В нескольких сотнях метров впереди первая батарея. Но далее на расстоянии трех километров ничего нет, вплоть до Звездной горы.

– Дайте карту. Где расположена эта Звездная гора и кто там ее занимает?

– Вот здесь, последняя выделяющаяся вершина этой гряды. Назвали ее так потому, что от нее звездообразно расходятся другие горные гряды. Там занимает позицию майор Нобис с небольшой частью своей ударной группы. Там также расположены штаб нашего дивизиона и НП батареи. Эта горная гряда тянется к северу и через две небольшие куполообразные вершины выходит к Пшишу. На ближайшем к нам куполе расположен батальон Брауна, на более северном – разведывательное подразделение. И батальон, и разведчики усилены другими подразделениями егерского полка. Самое слабое из трех подразделений занимает Звездную гору, оно же левое. Но именно их взяли на мушку русские. Если оно падет, то два остальных будут отрезаны. Русские уже захватили западный отрог Звездной горы, почти такой же высокий, как и сама Звездная гора. Оттуда они могут наступать по этому короткому горному гребню, похожему на весы. Это всего около трехсот метров до нашей позиции. Мы, однако, можем с наших позиций вести по этому месту фланкирующий огонь.

– А если русским придет в голову нанести удар по нашим позициям?

– Нет, они даже не предполагают, насколько мы здесь слабы. Мы не подпускаем их разведку, постоянно держим на подходах наши дозоры, которые они видят. Отрезок между первой батареей и Звездной горой, разумеется, очень неспокоен. Неизвестно, есть ли там боевое охранение. Я считаю, надо быть предельно осторожным.

Когда мы миновали расположение 1-й батареи, дорога стала очень неудобной. Довольно широкая тропа превратились в узкую тропку, которую то и дело преграждали скальные выступы. Мы сошли на землю и повели лошадей на поводу. В одном светлом, просматривающемся неприятелем месте нас догнал караван с ранеными. Их сопровождали германские санитары, а носильщиками были русские «хиви». Каждые два человека из их числа несли на плечах тонкий ствол дерева; между двумя такими стволами была закреплена плащ-палатка, на которой лежал раненый. Одна русская батарея опознала караван и открыла по нему прицельный огонь. Мы все бросились в укрытие за гребнем. При этом два носильщика споткнулись и упали вместе со своим грузом. Раненый застонал от боли. Два других «хиви» просто бросили своего раненого на землю, так что его голова, мотнувшись, свесилась набок. Я хотел было уложить его удобнее. Однако «хиви», жестом выразив сожаление, сказали мне: «Капут!» Присмотревшись, я увидел, что раненый уже мертв.

– Да, печально, – сказал мне санитар. – Пока мы спускаем раненых вниз, часть из них по дороге всякий раз умирает.

Прижимаясь к гребню, мы миновали простреливаемый участок. Затем вскоре мы встретили нашего командира дивизии, который с несколькими сопровождающими шел от Звездной горы. Рапортуя ему, я доложил, что уже здоров. Однако генерал задержал мою руку в своей и сказал:

– У вас все еще жар.

– Возможно. Но почти треть наших людей ходят с повышенной температурой.

– Однако они намного моложе вас.

– Возраст играет не самую важную роль. Пока еще сохраняется желание что-то делать, человек должен быть на фронте.

Несмотря на этот едва ли не грубый ответ, генерал, который был примерно одного со мной возраста, выказал теплое человеческое отношение. Он пробурчал что-то о готовности участвовать в бою. Но затем быстро перешел к делу:

– На Звездной горе в настоящее время все спокойно. Но я не верю этой якобы мирной обстановке. Русские явно концентрируют там ударные силы. И очень хорошо, что вы сейчас туда идете. Позаботьтесь о том, чтобы организовать там артиллерийское отражение возможной атаки. Это совершенно необходимо. И соблюдайте высочайшую осторожность по пути.

– Вот что, – сказал я нашим вестовым, когда генерал проследовал дальше, – вы оба садитесь теперь на лошадей и отдаете нам свои карабины. Взамен возьмете наши пистолеты. Я ухожу на двести шагов вперед и выясняю обстановку. Если обнаружу опасность, вернусь назад.

С величайшими предосторожностями я двинулся вперед. Остальные следовали за мной на указанном расстоянии. Время от времени я, останавливаясь и поворачиваясь, визуально убеждался, что у них все в порядке. Когда уже Звездная гора и занятый русскими гребень слева от нее были совсем близко, я наткнулся на подразделение истребителей танков из девяти человек под командованием лейтенанта.

– Двигайтесь осторожно, господин майор. Не показывайтесь из кустарников. Мы находимся здесь как фланговое прикрытие в районе Звездной горы. Положение довольно опасное. Некоторое время назад я видел, как там наверху, на гребне, несколько русских прорубаются сквозь кустарник. Вероятно, там их гораздо больше, чем я углядел. Если они обнаружат кого-нибудь здесь, то откроют огонь. Я предполагаю, что скоро они пойдут в атаку. Со стороны Звездной горы никто огня не открывает. Возможно, вражеское присутствие там еще не замечено. Я предполагал отправить связного к господину майору Нобису.