Роберт Форте - Тимоти Лири: Искушение будущим Страница 33

«Но когда ты сбежал из тюрьмы, ты сказал: "Защищайте себя и сражайтесь за свою жизнь. Пристрелить робота-полицейского, защищая свою жизнь, — это ваше святое право"».

«Да, я еще сказал1 "Я вооружен и опасен". Я позаимствовал это у Анджелы Дэвис. Я думал, что будет кстати сказать что-нибудь в этом роде».

«Я думал, это было партийной программой Weather Underground».

«Ну, на самом деле я много спорил с Бернадин Дорн».

«У них была своя линия. Она даже восхваляла Чарли Мэнсона».

«О, это были забавные ребята. Изумительные Еврейские детишки из Чикаго. У них была и программа, и диорама, и панорама. Бернадин восхищалась Чарли Мэнсоном за вилку, воткнутую в живот жертвы. Она была весьма кровожадна».

«Она несомненно хотела отменить все табу. Какие еще остались табу, которые до сих пор не отменены?»

«Есть одно табу — самое старинное и могущественное, — я пишу о нем уже на протяжении тридцати лет. Тема смерти — это то, что люди не любят обсуждать.

Врачи, священники и политики превратили это во что-то ужасное, ужасное, ужасное. Вы — жертва. Если вы приняли представление смерти, вы признали себя жертвой».

«И поэтому ты предал огласке тот факт, что у тебя неоперабельный рак простаты? Друзья знали об этом, но…»

«Я на самом деле планирую вечеринку по поводу своего окончательного перехода уже двадцать лет. Я последователь Сократа, который был величайшим контркультурным комическим философом в истории. Он принял цикуту».

«Да, "Общество цикуты" названо в честь этого события».

«Я был его членом много лет. Их главная тема — это «самодоставка». Это самое главное решение, которое ты можешь принять. Ты ведь не можешь выбрать, как, когда и от кого тебе родиться».

«Хотя есть люди, которые утверждают обратное».

«Ну да, это зависит от системы взглядов. Но те из нас, которые так не считают…»

«Рам Дасс однажды сказал, что зародыш, который подвергся аборту, знал, что не хочет рождаться, поэтому выбрал родителей, которые не хотят его рождения».

«Ричард такой политически корректный. Разве это не замечательно?»

«Не планируешь ли ты сделать то, что сделал Ол-дос Хаксли, предпринять это путешествие под кислотой?»

«Что ж, это вариант».

«Веришь ли ты в тот или иной вид загробной жизни?»

«Я собрал огромный архив, охватывающий шестьдесят лет писательства, около трех сотен аудио- и видеокассет. Все это хранится в надежном месте. И я являюсь членом двух криогенных групп, у меня есть намерение заморозить свой мозг».

«Но я имею в виду под загробной жизнью не продукты твоего сознания, а твое сознание как таковое».

«Мое сознание есть продукт моего мозга. Как я могу узнать о своем сознании, если у меня нет мыслей?»

«Но есть люди, которые верят в традиционные Рай, Ад и Чистилище. Неужели ты совсем не веришь в такие формы загробной жизни?»

«Ну, это только расхожие метафоры. Я, должно быть, в Чистилище сейчас, а? На меня тут поступил запрос с Небес. Это неплохая метафора. Также и Ад — это то, что мы сами создаем».

«Ты имеешь в виду здесь, на земле?»

«Где бы ты ни находился. А ты что думаешь обо всем этом? Веришь ты в жизнь после смерти и всякое такое? У тебя есть какая-нибудь теория на этот счет?»

«Что тебя пожирают черви и ты исчезаешь или тебя кремируют и твой пепел…»

«Погоди, Пол, это в твоей власти выбирать быть съеденным червями или чтобы тебя поджарили на барбекю. Или ты можешь быть заморожен. Необязательно быть съеденным червями или зажаренным в микроволновке. Я хочу оставить капли своей крови, которые содержат мою ДНК, в разных местах. Я оставлю и свой мозг. Почему бы не воспользоваться этим шансом? Не потому, что я так озабочен этим, Пол, нет, поверь мне. У меня нет такого отчаянного желания непременно вернуться на планету Земля. Я думаю, что я прожил одну из самых интересных, забавных, неповторимых жизней. И мне ужасно интересно, что будет дальше. Но у меня нет особого желания вернуться обратно. Многие из не имеющих отношения к науке людей не представляют себе, что в научных экспериментах ты учишься в основном на своих ошибках. Так что, я надеюсь оставить длинный список своих ошибок, включая и семью важные вещи в жизни, сохранив свою ДНК. Надеюсь, что кто-нибудь научится на моих ошибках».

«Жалеешь ли ты о чем-нибудь? Хотел бы иметь возможность что-то переделать, зная то, что ты знаешь теперь?»

«Я сыграл бы всю игру иначе. Примерно треть из моих действий была абсолютно тупой, вульгарной, грубой. Другая треть просто банальной. Но одна треть была гениальной. Как в бейсболе, ты имеешь один аут из трех и возглавляешь лигу. НЦФ. Наиболее Ценный Философ».

«Когда мы впервые встретились в 1965-м, ты говорил о бейсболе — и играх вообще — в качестве метафор. Как бы ты описал игру своей жизни? Это была сознательная игра. Ты не просто попадаешь как шарик в пин-бол-машину и она выстреливает тебя куда-то. Хотя случалось и такое».

«Знаешь, я начал отождествлять себя с Сократом еще в совсем юном возрасте. Смысл человеческой жиз-ни заключается в том, чтобы познать самого себя и узнать, кто ты такой. Цель жизни1 — это открыть себя».

«Как ты думаешь, как личность может бороться с этими медиагигантами, всякими там Уорнер-Тернер, Дисней-ABC и т. д.?.

«А зачем с ними бороться? Ну, Южная железная дорога сливается с Пенсильванской железной дорогой, ну и что с того?»

«Но ты сам говорил раньше, что они пытаются контролировать информацию».

«Невозможно контролировать информацию, если она упакована в свет, в фотоны и электроны. Это просто невозможно — контролировать цифровую информацию. Вжжмк и готово. Я могу зайти на свой сайт и поместить туда новую информацию. Моя информация немедленно может быть получена людьми по всему свету. А если не сразу, так чуть позже. Самое замечательное в киберкультуре — это то, что контркультурные философы, которые в ладах с технологией, могут работать сообща, идти впереди разных комитетов, политиканов и т. п. Так что я вполне уверен в себе. Я обучен играть в их игру. Для этэго я ипошел в Уэст-Пойш, и поэтому я ходил в школу к иезуитам, и я научился ебать мозги. Я все понял и двинулся дальше».

«Ты хочешь сказать, что еще до того, как пойти в Уэст-Пойнт и к иезуитам, ты хотел обучиться работе с их инструментарием?»

«Я не хотел идти ни туда, ни туда. Мои родители настояли на этом».

«Так ты пошел туда с такими намерениями?»

«Да. Они возил» меня в десять разных католических учебных заведений в Новой. Англии. Ни одно из них не соглашалось принимать меня из-за моей характеристики из. средней школы. Я был редактором школьной газеты и выпустил номер, где изобразил воспитателя в неприглядном свете. Был охандал. Но у меня-был замечательный, дядя, который был шишкой в католических кругах. У него были связи в Ватикане, он нажал на какие-то кнопки, и мен» приняли к иезуитам. Я просто ПЛЫЛ по течению, надеясь все-таки миновать эту школу, и был удивлен, оказавшись там.»