Любовь Калинина - Владимир Климов Страница 34

И вдруг этот «молодой режиссер» безо всякой паузы говорит вслед за хозяином дома:

– Я вас умоляю, Вера Александровна, примите же мое предложение! Владимира как будто ударило током! А Верочка, заметив его растерянный взгляд, рассмеялась:

– Позвольте вам представить моего жениха – Владимир Яковлевич. А это – Валерий Сергеевич, кинорежиссер. Готовится к съемке новой картины и который день уговаривает меня сыграть в его фильме роль итальянского мальчика. Так вот вам, Владимир Яковлевич, я говорю решительное… да. А Валерия Сергеевича, к сожалению, вынуждена огорчить отказом. Я не приемлю для себя никакого лицедейства, потому играть в кино не буду.

Слова Веры показались Владимиру самой лучшей мелодией, которую ему доводилось когда-нибудь слышать. Великолепное «да» еще долго звучало в его голове, мешая сосредоточиться на общей шумной беседе.

Больше всех решению мамы радовался Алешка, он успел привязаться к интересному «строителю воздушных кораблей». Да и Владимир Яковлевич полюбил любознательного, способного и трудолюбивого малыша, забавлявшего родных нескончаемыми детскими проказами.

В этот же вечер Владимир оповестил и свою семью о намерении жениться. Он попросил брата съездить в Еросово – уговорить отца вернуться в Москву или хотя бы приехать на его свадьбу. Яков Климов все годы после так тяжело пережитой национализации его дома жил в родной деревне, пытаясь смириться с новой жизнью. Без души, помаленьку, крестьянствовал и, как писали родные, продолжал хворать. Отец выполнил просьбу Владимира, из Еросова брат вернулся уже не один.

Патриархальные и глубоко религиозные мать и отец Владимира отнеслись к сообщению по-разному. Мать была огорчена:

– Тоже мне, нашел разведенную с ребенком! Не по-нашему, не по православному!

А мудрый Яков Алексеевич произнес назидательно:

– Нет, мать, не нам жить, пусть он сам решает, – на том обсуждение и было закончено.

На двенадцатое июля был назначен день свадьбы. Ровно в десять утра Владимир с двоюродным братом Александром поднялись в квартиру Полубояриновых, чтобы забрать невесту и отправиться в ЗАГС. Верочка была необыкновенно хороша в кремовом длинном платье: нежнейший шелк, облегавший ее изящную фигуру, подчеркивал все прелести «статуэтки Танагра», как называли ее домочадцы. Обычно непослушные каштановые кудри усмирял элегантный флердоранж, а изо всех украшений самыми великолепными были ее карие глаза – искрящееся миндалевидное чудо. Володя не удержался, подхватил Верочку на руки – и так, со смеющейся невестой в объятиях, спустился к самому порогу родного дома.

У подъезда их ожидал блестящий черный лимузин, откуда церемонно вышел «шофер» – коллега Владимира из НАМИ. Он вручил молодоженам ключи от этой роскошной машины – подарок друзей и коллег по институту. В полном восторге жених и невеста разместились на заднем сиденье, обтянутом васильковым плюшем, между ними – Алеша, а впереди – необходимые по новому гражданскому закону о регистрации брака свидетели. И никого не огорчило, что у машины не было пола и под ногами мелькали булыжники мостовой. Этот уникальный лимузин своими руками из подсобных материалов собрали в мастерской института друзья Владимира. Подарок был поистине царский и радовал молодоженов весь медовый месяц, а затем благополучно рассыпался.

Родители Владимира долго вглядывались в представленный молодоженами документ: «Свидетельство о браке. Гражданин Климов Владимир Яковлевич, 1892 года рождения, и гражданка Полубояринова Вера Александровна, 1895 года рождения, вступили в брак 12.07.23 г., о чем в книге записей актов гражданского состояния о браке 1923 года 12 июля произведена соответствующая запись за № 1165. После регистрации брака присвоены фамилии: мужу – Климов, жене – Климова». И вынесли свой вердикт: «Не венчаны – не супруги. Перед Господом обвенчаетесь – тогда и невестку с сыном признаем». И действительно, только после венчания расцеловали старики Климовы прелестную жену своего старшего сына, да и к внукам относились тепло и ласково.

Владимир поднялся жить в квартиру к Полубояриновым, где молодой семье выделили отдельную комнату. Впервые за многие годы он ощутил полный душевный комфорт.

С тестем Владимир Яковлевич засиживался далеко за полночь, обсуждая все новое в отечественной науке и промышленности, делясь с ним размышлениями и замыслами… Именно по его совету Владимир Яковлевич впервые оформил патент на одно из своих изобретений. Сначала в России, в Комитете по делам изобретений ВСНХ – «Свидетельство № 77837 о способе и устройстве для продувания цилиндров двигателей внутреннего сгорания», а затем в Германии – патент № 498384. Но поскольку отстаивание авторских прав требовало ежегодной уплаты пошлины, то на определенном этапе от этой затеи пришлось отказаться. Спустя же несколько лет Климов в очередном номере авиационно-технического журнала Германии встретит описание и чертежи своего изобретения, но уже под другой фамилией…

Александр Сергеевич искренне радовался выбору дочери. Очень скоро Владимир и Александр Сергеевич стали настоящими верными друзьями, уважая и очень хорошо понимая друг друга, как показала жизнь, даже в сложных драматических ситуациях. С Алешей сложились теплые доверительные отношения, и мальчик очень скоро стал называть его папой. А Верины сестры, Женя с Маней, оказались в роли добровольных домашних учителей: Владимиру Яковлевичу срочно понадобился хороший немецкий.

Усилия семьи не пропали даром. Уже через полгода Владимир Яковлевич, поразив своих коллег, свободно провел серию переговоров с представителями фирмы BMW, предлагавшей свои разработки Советской России.

«Юнкерс» и «БМВ». Разговор глухонемых

Надежды на концессионный договор с «Юнкерсом» таяли с каждым месяцем, пока не рассеялись окончательно.

В январе 1924 года в соответствии с соглашением на «Руссо-Балте» должно быть построено 75 самолетов. Фирма представила лишь 20 машин, собранных в Филях в основном немецкими рабочими из частей, изготовленных на заводах «Юнкерса» в Германии. Все самолеты к тому же на четверть превышали расчетную массу. При испытаниях они показали значительно меньшие от заявленных скорость, дальность и высоту полета. Выяснились и совсем уж неприглядные факты: на отдельных машинах Ju 20 были установлены бывшие в употреблении двигатели. Всего до конца года было собрано 20 гидросамолетов Ju 20, 61 самолет Ju 21 и небольшое число шестиместных пассажирских Ju 13 вместо 400 машин по программе договора.