Эрик Дешодт - Людовик XIV Страница 34

Люксембург без особого труда сдерживает испано-голландские войска Вильгельма Оранского, но, желая внушить «спасительный ужас», он позволяет устроить резню в Сваммердаме и Бодеграве, где у Вильгельма имеется небольшой замок. Ужас и ненависть следуют за ним по пятам: одно лишь слово француз долгое время будет приводить батавов в содрогание. Франция выставлена к позорному столбу в Германии и в других странах. Еще недавно считавшаяся покровительницей малых наций, она внезапно стала для них кошмаром, а король — чудовищем, которое следует уничтожить.

Наступает лето. Людовик вновь отправляется в поход. Кёльнский конгресс открывается в июне 1673 года. В июле Людовик лично начинает осаду Маастрихта, мощной крепости на Маасе (Мёзе), которую защищает многочисленный гарнизон. Король попросил Кольбера прислать ему художника, так как полагал, что «там можно будет увидеть нечто прекрасное». Крепость была взята за 12 дней, что потрясло Европу, так как Маастрихт считался неприступным.

Но Кёльнский конгресс пока что не дает результатов. Людовик XIV отказывается от части своих претензий, однако его противники находят это недостаточным. Император, регентша Испании, герцог Лотарингский и принц Оранский объединяются против него в «великий Гаагский союз». Проходит лето. Европа настроена против короля Франции. В октябре Испания объявляет ему войну. Всем заправляет Вильгельм Оранский.

Людовик сокращает свою группировку, чтобы сконцентрировать войска во Фландрии и среднем течении Рейна.

На этом год и заканчивается. А тем временем в Версале большие апартаменты короля наконец становятся пригодными для жилья.

Превратности и апогей

В начале 1674 года король Англии уведомляет своего французского покровителя, что будет искать возможность заключить сепаратный мир с голландцами, каковой и был подписан 19 февраля. Немецкие союзники Франции один за другим изменяют ей, чтобы присоединиться к императору. 28 мая регенсбургский сейм объявляет войну Франции. А Людовик тем временем во второй раз захватывает Франш-Конте. В июне Тюренн, занимавший правый берег Рейна, вынужден переправиться на другую сторону.

Одиннадцатого августа, под вечер, близ Шарлеруа Великий Конде, несмотря на мучительный приступ подагры, перекрывает дорогу на Париж принцу Оранскому и разбивает его в кровавом сражении, во время которого под ним было убито три лошади. 30 ноября Тюренн начинает удивительную Эльзасскую кампанию, которой будет восхищаться Наполеон, и одерживает над имперцами ряд блистательных побед в Альткирше, Мюлузе и Тюркгейме… Остатки их армий счастливы уже тем, что могут возвратиться в Германию.

Возвращение ко двору Анри де ла Тур д'Овернь, виконта де Тюренна, главного маршала французской армии, превращается в неслыханное торжество. По пути его следования со всех сторон раздаются восторженные приветствия. Король на глазах у всех обнимает его. Но следующим летом, 27 июля 1675 года, он погибает близ Засбаха, сраженный вражеским ядром. Вся Франция в трауре. Людовик распорядился похоронить его в аббатстве Сен-Дени, где некогда Карл V произнес удивительную в его устах фразу: «Мы потеряли отца нации».

Конде, хотя и измученный болезнью, встает на место Тюренна в Эльзасе. Он вновь вынуждает имперцев отступить за Рейн, после чего окончательно удаляется в Шантийи[102]. Два замечательных полководца того времени одновременно сходят со сцены. Остается лишь гордиться их славой и сожалеть о их уходе.

Однако пора, наконец, вступить в переговоры, так как положение внутри страны хуже некуда. Дефицит, составлявший в 1672 году восемь миллионов, в 1676-м достиг 24 миллионов. Все существующие налоги выросли и введено множество новых. Кольбер, всегда мечтавший ликвидировать продажу должностей, вынужден скрепя сердце увеличивать число продаваемых должностей. Нужно как-то выкручиваться.

В 1673 году получено восемь миллионов от продажи освобождений от тальи. Приходится брать в долг: 5,5 миллиона в 1672 году, 6,25 — в 1674-м, 7,15 — в 1676 году. В счет будущих доходов сделан заем у генуэзцев под неслыханные ранее десять процентов. В 1674 году создана заемная касса, которую два года спустя, из-за угрозы банкротства, пришлось закрыть, поскольку казна, чтобы свести концы с концами, регулярно изымала оттуда огромные суммы, в результате чего долг в конечном счете достиг 34 миллионов. Прибегают также к порче монет, так что в конце концов разражается скандал, в котором замешан племянник Кольбера Никола Демаре, обвиненный в получении взяток (впоследствии он сумеет доказать свою к этому непричастность и в конце концов станет преемником Кольбера на посту генерального контролера финансов).

Все эти дела и эти меры порождают мятежи и заговоры. В 1675 году Бордо и долина Дордони восстают против новых налогов. В том же году и по тем же причинам вспыхивает мятеж в Бретани. В «восстании красных колпаков»[103] под предводительством некоего Лe Бальпа, нотариуса из Керглофа, приняли участие 15 тысяч разъяренных жителей. Король хотел сам выехать на место, но ему не позволила это сделать смерть Тюренна. Он посылает туда шесть тысяч человек под командованием капитана своих мушкетеров некого месье де Форбена. Ле Бальп был вскоре убит маркизом де Монгайаром, замок которого он захватил, а «красные колпаки» разбежались кто куда. Мятеж был подавлен, вдоль бретонских дорог выстроилась вереница виселиц, а местные жители получили приказ на зиму взять на постой 11 (некоторые говорят — 12) тысяч солдат, которые, пишет мадам де Севинье, «живут так, словно они всё еще находятся по ту сторону Рейна», и добавляет: «Мы все разорены». Амнистия была объявлена 5 февраля 1676 года.

Теперь о заговорах. В 1674 году гугенот Жан Франсуа де Поль, сеньор де Сардан, подписывает в Гааге с Вильгельмом Оранским договор, согласно которому последний обязался предоставить ему десять тысяч солдат, 60 кораблей и 300 тысяч ливров при условии, что он сам соберет отряд в 12 тысяч человек в Гиени, Лангедоке, Провансе и Дофине, депутатом коего он себя называет. Три месяца спустя Испания обещает ему две тысячи всадников и миллион ливров, чтобы взбунтовать Севенны и Виваре. Историки предполагают, что он был фантазером, наделенным даром убеждения, однако и по сей день не могут утверждать это с полной уверенностью.

В том же 1674 году молодой гасконский дворянин Дю Козе де Назелль сообщает Лувуа о другом заговоре, которым руководит шевалье де Роган. Говорят, что это был один из красивейших мужчин во Франции, обольстительный и донельзя распутный. Он был весьма приближен к королю, неизменно участвовал в его карточной игре, но распутство его было таково, что в конце концов Людовик удалил его от двора и лишил должности главного егермейстера.