Светлана Бондаренко - Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1967-1971 Страница 34

Засим с приветом до вас и надеждой на ответ и встречу. Салют!

1. Четких различий не существует. Опыт показывает, что каждое определение фантастики встречается широкими массами теоретиков и практиков в штыки и всегда успешно. Нет ничего проще, нежели зарубить литературоведческое определение. Совершенно ясно, что четкой границы между реалистической литературой и фантастической нет. Есть некая разграничительная полоса, конечной ширины, причем именно на этой «нейтральной полосе цветы — необычайной красоты»[71]. При любых способах межевания на нейтральной полосе оказываются произведения типа «Гулливера», «Носа», «Процесса», «Людей или животных», «Острова пингвинов» и народных сказок. Тем не менее, ясно, что СТАТИСТИЧЕСКИЕ различия имеют место. Можно выделить некоторые признаки, которые В МАССЕ характерны для того, что мы интуитивно считаем фантастикой, в отличие от реалистической лит-ры. ФОРМАЛЬНЫМ различием может считаться обязательное для фантастического произведения наличие в нем элемента необычайного, небывалого. Это — необходимое условие фантастики. Достаточным назвать его, строго говоря, нельзя, потому что борцы за предельную точность определений не желают включать в фантастику ни сказки, ни фантастические притчи, ни фантастическую сатиру, ни произведения кафкианского толка. А по сути-то дела фантастика отличается от реалистической литературы тем, что реализм всегда имеет дело с миром бывавших людей, вещей и событий, ф-ка же либо включает в этот мир небывалое, либо вообще создает небывалый мир. Реализм дает художественный ответ на вопрос: «Что было?», ф-ка — на вопрос: «Что было бы, если бы?..»

2. Вряд ли имеет смысл говорить о двух фантастиках. Не говорим же мы о двух литературах (если не считать, конечно, приступов политико-административного рвения). Принципиальных различий, кроме идеологических, видимо, нет, но идеологические различия порождают непринципиальную, но существенную разницу. Западная фантастика характерна большей развязанностью воображения, а это приводит к большему разнообразию жанров и к большему разнообразию литприемов. Несколько парадоксально, что это же приводит к снижению литхудожественного уровня — авторов больше интересуют сюжеты и ситуации, чем, скажем, работа над словом; для них важнее не «как написать», а «что написать, о чем?»

3.

Ответы, к сожалению, на этом и оканчиваются. То ли это был первый, неоконченный черновик, то ли на все одиннадцать вопросов АН так и не ответил.

Еще фраза из письма АНа, написанного перед отъездом: «Наехал зам. главного „Байкала“ и взял у меня вторую часть ЗПвГ Грозится публиковать в 1 или 2 номере». Об этом случае вспоминает Север Гансовский.

Знаете, я как-то совершенно случайно через Аркадия Натановича Стругацкого узнал, что умею рисовать. Мы сидели с ним тогда в центральном Доме литераторов, к нам подошел человек и отрекомендовался: заведующий литературным отделом журнала «Байкал». Сказал, что журнал готовит повесть братьев Стругацких «Улитка на склоне» к печати. Повесть редакции очень понравилась, и они хотели бы видеть соответствующие иллюстрации. Кого Аркадий Натанович порекомендует в художники?

Аркадий указал на меня. Вот, мол, Север Гансовский — он рисует.

— Аркадий, ты что! — возмутился я. — Я никогда не рисовал!

На что Аркадий Натанович возразил:

— У меня есть твои рисунки, которые ты рисуешь, когда слушаешь.

— Ладно, — сказал я, — попробую.

Засел и сделал восемь рисунков к повести для журнала.

После того как повесть была опубликована — частью в журнале «Байкал», частью в книге «Эллинский секрет», тот же человек — зав. литотделом «Байкала», привез в Москву экземпляры журналов с повестью. Встреча состоялась опять же в ЦДЛ.

Он подарил нам тогда большое количество журналов, и мы, уверенные, что получим еще, раздали их. Теперь же ни у меня, ни у Стругацких нет этих журналов. После этого мне стало интересно, и я начал рисовать. Проиллюстрировал свой сборник и даже разогнался иллюстрировать чужие произведения.

Одним из результатов поездки АНа в Баку явилось интервью с ним, опубликованное в газете «Бакинский рабочий» 15 октября.

В Баку находится известный писатель-фантаст А. Н. Стругацкий, автор написанных вместе с Б. Н. Стругацким популярных романов и повестей «Трудно быть богом», «Попытка к бегству», «Далекая Радуга». Наш корреспондент попросил его ответить на ряд вопросов.

ВПЕРВЫЕ ЛИ ВЫ В БАКУ? ПОНРАВИЛСЯ ЛИ ВАМ НАШ ГОРОД?

Баку — прекрасный город. Особенно хороша приморская часть, район Коммунистической улицы, сада Революции. Не стану расхваливать бакинскую архитектуру — впечатления слишком разнородны, но у города есть свое лицо. Баку сверху незабываем: «золотой муравейник»!..

Мне очень понравилась бакинская «толпа». Людей много, они ведут себя с южной непосредственностью и экспансивностью — шумят, часто поют, но все это добродушно и весело.

Бакинцы чувствуют себя хозяевами своего города. Не только Баксовет, но и сами бакинцы. Мне это нравится. На тихих улочках всё еще очень патриархально: под открытым небом ставят раскладушки и отдыхают, пьют чай, играют в нарды и домино; на перекрестках — оживленно толкующие о чем-то группы. При всем при том Баку остается большим современным, культурным городом, столицей. Именно в парадоксальности этого сочетания вся прелесть.

Нигде я не пил такой вкусной воды с сиропом, такого отличного чаю. Это, конечно, мелочи, но и мелочи могут облегчать или портить жизнь.

Как бы то ни было, это впечатления двух дней, и, естественно, они ни в коей мере не претендуют на полноту и значительность. Но вот вам и нечто позначительней. Большое впечатление производит знаменитая бакинская многонациональность. Видишь — идет в обнимку стайка ребятишек и глядишь в глаза всех цветов: черные, карие, серые, голубые. Картина почти символическая.

ПРИЕХАЛИ ЛИ ВЫ В БАКУ ПО ДЕЛУ ИЛИ ПРОСТО ТАК?

Я приехал на несколько дней — повидаться с моими коллегами, бакинскими писателями-фантастами. Надо вам сказать, что Баку — один из трех центров советской научной фантастики (два других — Москва и Ленинград). Здесь работает сильная группа писателей: Войскунский, Лукодьянов, Ибрагимбеков, Альтов, Журавлева, Бахтамов. Помимо всего прочего, это очень активная, очень инициативная группа. В ряде случаев она задает тон Москве и Ленинграду. Например, анкета, посвященная научной фантастике, составленная и распространенная бакинцами, подхвачена МГУ, ЛГУ, «Молодой гвардией».