Артем Драбкин - Я дрался на Т-34. Третья книга Страница 35

А второй раз видел такое в Германии, когда расстреляли двух солдат из пехотного батальона охраны. Оказывается, они вдвоем пошли в самоволку, а там напились и заночевали. На другой день за ними пошел командир взвода. Нашел их, но по пути обратно в лесу они его убили и закопали… А когда пришли, стали отказываться: «А мы и не видели его!» Но их раскололи, и они показали, где убитого закопали. Нас всех выстроили в песчаном карьере, и их обоих расстреляли… Но спрашивается, зачем было его убивать?..

– А вам самому приходилось сталкиваться с особистами?

Несколько раз приходилось. Еще по дороге на фронт к нам попросились двое пацанов: «Дяденьки, возьмите нас с собой! Мы хотим на фронт!» И мы, дураки такие, взяли их с собой. А на границе в Бресте, когда начали шуровать, их нашли и нас арестовали. Вместо гауптвахты посадили в холодный вагон: «Вот померзнете, так будете знать, как брать туда детей!» В вагоне половина пола есть, а половины нет, соответственно, ветер свободно гуляет, мы забились в угол, сидим, дрожим…

А как-то был такой случай. Как раз там, где немцы топились, разведчики привели пленных немцев. А мы в ту пору иногда охраняли штаб бригады, поэтому как раз на улице стояли. В какой-то момент люди зашевелились, забегали: оказывается, заместитель командира бригады по строевой из трофейного пистолета прострелил себе руку. И нас предупредили строго-настрого: «Ребята, только никому не говорите!» Понятное дело, ведь это же фактически самострел. Он потом все время в перчатке ходил.

– А что за эпизод, когда немцы топились?

Это мы в Германии однажды на закате остановились в какой-то деревушке. Стоим на улице у штаба, вдруг снизу от озера какой-то крик, шум. Оказывается, там все немцы вместе с детьми бросились в озеро топиться. Пехота их отгоняет: «Никто вас не тронет!» А эти все равно туда лезут, вода прямо кипела… Подошли туда, а эти все лезут и лезут: «Все равно вы нас убьете!»

– А вам приходилось видеть случаи насилия, мародерства?

Может, в пехоте такое и было, но у нас я не видел. У нас же грамотные люди, да и некогда было этим заниматься.

– Кто был командиром бригады?

Парамонов. Хороший офицер, никогда не ругался, только просил: «Ребята, надо! Только осторожно. Смотрите, людей берегите!»

– А какие воспоминания остались о политработниках?

У нас хорошие были. Невредные, обходительные. Без криков, спокойно объясняли: «Ребята, нужно сделать!»

А со мной был и такой случай. У нас в селе председатель колхоза был злой как зверь, над людьми издевался. Женщины зимой пойдут в лес за дровами, так он их кнутом стегал: «Нечего ходить, работать надо!» Это мне уже потом рассказывали. И когда мы стояли под Могилевом, получаю от отца письмо: «Так и так, сын, меня Василий Михайлович кнутом стегал: «Почему женщин оставляешь дома?!» Но они же просятся, надо постираться, по хозяйству что-то успеть. В общем, разлад получился». И когда я это письмо прочитал, во мне все вскипело, думаю, да что ж такое?! Пошел к нашему замполиту бригады:

– Почитайте!

Он прочитал и ужаснулся…

– Садись, пиши! – и продиктовал мне большое письмо председателю, а в конце научил так написать: «Если вернусь домой живым – убью тебя!» Я так и написал, отправил его председателю, и тот сразу опомнился.

А бригадирами работали мои знакомые ребята, которые вернулись с фронта после ранений. Бабы с ребятишками работали, а они стали командовать. Обижали мою мать… Я с ними потом крепко ругался: «Что же вы делаете?! Вы же знаете, как люди бедствуют…»

– Хотелось бы узнать о вашем отношении к Сталину.

Я считаю, что без Сталина мы бы не победили, потому что в то время стране был нужен именно такой жесткий и справедливый руководитель. Ведь он пришел к власти, когда страна лежала в разрухе, но мы успели все восстановить и построить столько всего. А что бы мы без заводов делали?! Зато при нем ни одной копейки за границу не уходило и все было дешево. Ведь я, когда вернулся из армии, купил себе мотоцикл ИЖ. Заправлял бак – 14 литров и платил за это всего рубль сорок. Десять копеек стоил литр, а сейчас литр сколько стоит?! Где это видано, ведь у нас нефть своя… Да, сейчас говорят, что Сталин был тиран, но я думаю, что это скорее Берия виноват.

– Были у вас какие-то трофеи?

Вначале у всех что-то было. Но, когда из Данцига нас отправили на Одер на переформирование, ждать новых танков пришлось недели две. И в один день всех построили, а особисты стали лазить по нашим вещам. У всех было у кого что, у некоторых даже костюмы, но все, что нашли, набросали в кучу, облили соляркой и все сожгли… А потом обратились ко всем: «Если кто будет что-то брать, будем наказывать вплоть до расстрела!» Поэтому у всех остались только какие-то мелочи. Часы у каждого были, но ими не дорожили – штамповка тогда не особо в Европах ценилась.

А когда на Эльбе стояли, встречались с американцами. Не понимали, конечно, ни черта, но как-то общались. Среди них, кстати, много негров было. И мне один из них за звездочку подарил серебряный портсигар. Но, уже когда вернулся из армии, у меня один приятель все украл: и документы, и награды, и этот портсигар с кортиком. Мне Чеботарев подарил шикарный генеральский кортик с золотым львом. Все украл и сбежал, вроде и не поймали его.

А уже после войны мы на своих «Студебекерах» возили в порт трофеи: велосипеды, мотоциклы – и все это добро отправляли пароходами в Союз.

– Кто-то из ваших братьев воевал?

Только Миша. Он еще до войны уехал работать в Белорецк. Окончил школу электриков, стал хорошим специалистом. Работал главным машинистом турбин на ТЭЦ в Ишимбае. А воевал он радистом. Был ранен. (На сайте www.podvig-naroda.ru есть выдержки из наградных листов, по которым старший сержант Захаров Михаил Васильевич 1910 г. р. был награжден медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».) А Володя не воевал, потому что в Карлах нашли нефть, и он там работал электриком. И тем, кто там работал, дали бронь. Но зато и день и ночь там вкалывали без выходных, и уже только после войны он отслужил на Дальнем Востоке.

– Как сложилась ваша послевоенная жизнь?

После войны я еще пять лет служил. Два года в Германии, а с осени 47-го в Крыму, прямо в Симферополе стояли. Дослужился до старшины роты.

Вернулся домой весной 50-го и решил пойти работать шофером. В военкомате мне выдали направление на Станкостроительный завод имени Ленина. Прихожу к механику, а он мне говорит:

– Видишь, рама стоит? Вот соберешь машину и будешь на ней ездить!