Александр Гомельский - Центровые Страница 35

Умеет он послать мяч и с поворотом, и, конечно, с крюком справа. Грозное оружие, которым он пользуется до сих пор и против которого так и не нашли противоядия. За счет прыгучести, крепких ног Володя достаточно успешно ведет борьбу и на «втором этаже», выигрывает отскоки, добивания. Так что свои 207 см роста Жигилий очень умело использует.

Как видите, не так много Жигилий умеет. Но то, что умеет, делает мастерски. И главное, о чем я пока только сказал намеком, реально осознает, что он делать умеет, а что нет. Ну, не умеет он водить, передавать, разыгрывать, обороняться в хорошей баскетбольной стойке. Зато есть более ценное качество: ему хватает баскетбольного чутья, чтобы не пользоваться теми приемами, которых нет в его арсенале или которыми он владеет не в той степени, в какой необходимо.

К сожалению, многие высокорослые баскетболисты хотят без должных на то оснований делать то же, что сподручнее маленьким. И из–за этого страдают сами, подводят команду. Жигилий никогда не берется за то, что не получается. Всю свою жизнь в баскетболе он придерживался золотого правила: чем владеешь наверняка, в совершенстве, то и применяй в игре. А чего не дано — того не дано. И не надо прыгать выше головы, ломать себя, хвататься за невыполнимое. Желание — это одно, а возможности — совсем другое. Володя всегда четко определял свои возможности, что и делает его баскетболистом незаурядным. Я всегда прямо говорю ребятам: хороший игрок от плохого отличается тем, что знает, когда можно и нужно бросать, знает, что можно и нужно делать, а что делать нельзя ни при каких обстоятельствах. Володя этот урок усвоил давно и крепко.

Подобная манера Жигилия объясняется довольно просто. Начав заниматься баскетболом только в 16 лет, Володя многого просто не успел познать, многому не успел научиться. В ПТУ небольшого городка Первомайска, куда Володя уехал из своего села продолжать учебу, преподаватель физкультуры Анатолий Иванович Приходько сразу обратил на него внимание — и не мудрено, поскольку Володя вымахал уже почти на 2 м. Но специалистом баскетбола Анатолий Иванович, конечно, не был. Поэтому как следует научить явно талантливого паренька не мог. Он просто привел Володю на площадку, дал ему мяч, показал на кольцо и сказал: «Бросай туда. И чем больше, тем лучше». Вот такими и были первые шаги Жигилия в баскетболе.

С высоким центровым команда его ПТУ выиграла первенство Украины среди профессионально–технических училищ, а затем заняла второе место на всесоюзном чемпионате в Николаеве. Там–то Володю и увидел тренер харьковского «Динамо» Виктор Захарович Нейман. Два сезона играл Жигилий за харьковчан. И от этих двух лет зависело очень многое. Спасибо Нейману, оказавшемуся грамотным, понимающим специалистом и просто мудрым человеком. Он сделал главное, что только и можно было сделать: форсировал подготовку Жигилия как центрового за счет атлетического тренинга и отработки нескольких технических приемов. В Харькове Жигилий освоил необходимый минимум средств, тот набор, которым пользо–ался и в дальнейшем, лишь совершенствуя его.

Это было абсолютно верное решение. Времени на освоение всего разнообразия баскетбольных трюков у Володи и его наставников просто–напросто не было. Как не было этого времени и у тренеров команд, за которые играл Жигилий впоследствии: столичное «Динамо», сборные Москвы и Советского Союза. Не пройдя хорошей баскетбольной школы, не получив начального и даже среднего баскетбольного образования, Володя был вынужден браться сразу за высшее. Только такой путь мог принести успех. И так оно и вышло. Но проблемы в технике остались. Другому бы это очень мешало. Володе же, повторяю, при его трезвом взгляде на самого себя, на свое место в спорте, конечно, мешало тоже, но не до такой степени, чтобы не позволить стать знаменитым баскетболистом, личностью. Чувство меры помогало ему с честью выходить из всех испытаний.

Есть еще одно обстоятельство, которое нам поможет понять, за что же его так любили партнеры. В силу мягкости своего характера Володя, даже будучи уже признанным лидером «Динамо», да и не последним игроком в сборной СССР, то есть обладая определенными правами, никогда не позволял себе нетактично относиться к товарищам по команде, к противникам, не допускал срывов, не повышал ни на кого голос — как бы ни ошибались партнеры, как бы слабо ни играли, как бы ни грубили соперники. Наоборот, он старался подбодрить, поддержать первых, ненароком не задеть вторых, не обидеть, он не мог подтолкнуть падающего, не мог ударить лежачего. И стоически переносил выпады, порой безобразные, со стороны соперников, прощал, не стараясь отомстить. Считал и считает, что отвечать на выходки соперников нужно мячами, забрасываемыми в их кольцо. Истинно спортивный дух…

В общепринятом смысле Володю Жигилия нельзя назвать высокообразованным человеком. Но внутренне это очень интеллигентный спортсмен с большой человеческой культурой. Врожденной культурой, которой многие могли бы позавидовать. Этим объясняется и его поведение на площадке: как отношения с игроками, о чем я писал выше, так и с судьями. Володя не очень эмоционален, но, как и все, переживает перипетии матча. Однако даже если он считает, что судьи не правы — по отношению к нему ли, к партнеру, к тренеру, — он никогда не вступает в пререкания, настолько всегда корректен, добродушен, выдержан. И характерно, что за свою столь долгую жизнь в баскетболе Жигилий, помоему, ни разу не был наказан технически фолом. Это ведь тоже о многом говорит.

Володя успел немало поиграть на разных турнирах, был победителем и призером самых престижных соревнований. И всегда был надежен, если ему доверяли выйти на площадку. Обладающий отменным здоровьем, приверженец строгого соблюдения режима, с крепкими нервами (он никогда не плакал, не показывал своих страданий даже в самые тяжелые минуты), Володя всегда был к месту. Да, ему не хватало честолюбия, амбициозности, что, видимо, как я уже не раз говорил, повлияло на его игру, на то, что его пребывание в большом баскетболе не стало таким впечатляющим, каким могло бы быть. Но команде, за которую он играл, Володя был всегда нужен, а подчас и необходим. И это, наверное, самое главное.

Мне думается, что лучшими его турнирами были чемпионат мира в Маниле и Олимпиада‑80 в Москве. К сожалению, то были отнюдь не золотые дни для нашего баскетбола. И вполне возможно, что и поэтому заслуги Владимира Жигилия до конца не отмечены: поражения — не лучший период для чествований.

Сам же Володя считает своим звездным часом чемпионат Европы‑77 в Бельгии (как на зло, тоже не слишком успешный для советских баскетболистов). В очень важном матче со сборной Чехословакии, в которой как раз тогда начали заявлять о себе Брабенец, Кропиляк, Скала, впоследствии звезды европейского баскетбола, мы проигрывали по ходу встречи десять–двенадцать очков. И тут настал час Жигилия. Куда делись его спокойствие, неторопливость? Володя будто взорвался. Раз за разом он пускал в ход свое самое грозное оружие — крюк и добивался успеха.