Николай Эпштейн - Хоккейные истории и откровения Семёныча Страница 35

— Вот ведь как все начиналось–то, — покачивает поседевшей головой Николай Павлович. — Семёныч вообще–то азартный был, взрывной. Он в футбол играл очень прилично. Помню, однажды играли в Люберцах, ему мяч отбросили, и он метров с двадцати красавец–гол прямо в «девятку» забил. Ну, забил, тогда обниматься и целоваться не лезли, хоть и гол выдающийся. А только Полухин судил, он взял, да положение вне игры свистнул. Говоря откровенно, можно было и не свистеть, он сам–то в стороне был, и трудно было понять ситуацию. Так Семёныч этого Полуху аж за Можай загнал. Еще бы, такой великий гол засудил, ну кто тут спокойным останется?!

Два года отыграл я за «Химик» в классе «Б», и еще в футбол сезон поиграл, это когда «Химик» уехал на московские хлеба. А в 1955 году закончил университет, получил диплом юриста. Но в юриспруденции дело не заладилось.

И в 1957 году в судьбе Родина произошел новый поворот: поступил он на учебу в Институт физической культуры на тренера.

— У нас там была создана особая группа, — заметил Родин. — В то время вышел приказ о том, чтобы готовить тренеров с высшим образованием. И вот собрались мы там: два Пономарева, Никита Павлович Симонян, Мкртчан Григорий Никитич, Дуганов Гриша, два Жаркова, Мошкаркин, Крылов Венька, Золотое Юрка и Малов Женька. Нас собирали на три–четыре месяца зимой и готовили для практической тренерской работы. Вот так солидно дело было поставлено. Я закончил институт в 1963 году, играя в Подольске, и работая одновременно там тренером на знаменитом подольском машиностроительном заводе.

А в 1964 году Г. Н. Мкртчан — в тот момент главный тренер Российской федерации хоккея предложил молодому специалисту на выбор несколько городов для более серьезного дела.

— Я выбрал Череповец, команда которого играла в классе «Б» и почти в московской зоне, что меня вполне устраивало. И пять лет отработал в Череповце главным тренером, а было мне тогда 35 лет. После Череповца уехал в Рязань, «Станкостроитель» тамошний тренировать, там отработал три года, из Рязани махнул в Ухту, потом в Апатиты, затем пять лет работал в Ярославле…

Сидя напротив Николая Павловича, я подумал невольно: вот, говорят, счастлив тот тренер, кто хоть одного спортсмена высокого класса подготовит. А Николай Павлович не одного, а многих подготовил, но скромен, доступен, обаятелен. Вот его «фирменные» воспитанники: Палилов Евгений, Сергей и Игорь Капустины, Алексей Костылев. Все перечисленные хоккеисты играли в лучших клубах Союза — «Крыльях Советов», «Спартаке», ЦСКА. В чемпионах и призерах ходили, за сборную Союза играли.

— Николай Павлович, а что можете сказать про феномен Эпштейна, откуда он такой?.. Ведь он тренерских школ не заканчивал…

— Что сказать, — охотно откликнулся Родин. — Он ведь действительно самородок. Очень хороший психолог, зрил, как говорят, в корень. У него методика подбора игроков была такая: берет игрока «X», и он вливается в коллектив. А Эпштейн смотрит за ним, наблюдает. Примет коллектив игрока или нет. Смотрит — парень общительный, компанейский, с ребятами держится незаносчиво, трудится усердно, игроки его за своего принимают, тогда и Семёныч принимает решение в пользу этого парня. Но бывало и по–иному.

Был у него, помню, такой Войкин из Кирово — Чепецка. В этом городке всегда было много талантливых ребят, кстати. И Мальцев из тамошней «Олимпии» выходец. Так вот этот Войкин не прижился в коллективе, ребята его не приняли, и Семёныч его отчислил. У него в «Химике» всегда был высок коллективный дух…

Ну, а тактически… Мы когда начинали в высшей лиге, то проигрывали ЦСКА и «Динамо» с разницей в 10–12 шайб. Начал Семёныч думать да гадать, как бы от такого избытка избавиться. И придумал свой знаменитый прессинг, который, между прочим, подсмотрел в баскетболе. Подкатываться под противника учил так, чтобы сразу шайбу отбирать и отдавать своему на контратаку. И отбирал он в команду игроков не геркулесовых данных, а с головой, чтобы думали все время. Постепенно картина стала меняться, «Химик» уже проигрывал с разницей в 2–3 шайбы, а потом пришла пора, когда стал одерживать и победы в матчах с грандами. Иной раз и ЦСКА «цепляли».

Потом, — продолжает Родин, — помню один сезон зоны разделили на западную и восточную. И в западной зоне оказались почти все московские команды, «Химик» и, кажется, горьковчане. Труднейшая зона по составу, но для «Химика» она стала буквально учебным полигоном. Игры с сильнейшими клубами были весьма важны для роста команды, ее мужания. Оно и понятно: команда перестает расти, если она играет со слабыми соперниками. И вот когда зоны вновь объединили, то стал «Химик» удерживаться в турнирной таблице на четвертой–пятой позиции, а в 1965 году завоевал «бронзу». Создал Семёныч настоящий хоккейный центр в провинциальном городке. Вот дело его жизни, вот в чем его огромная заслуга. Он, бывало, смеялся: «Сколько ни езжу по Союзу, меньше города не видел».

Очень сильно, по словам Родина, было развито у Эпштейна желание воздать каждому по заслугам.

— Резким и суровым не был, хотя мог, когда надо, и строгость проявить. Но и отходчив был. И, конечно, следует непременно, упоминая фамилию Эпштейна, называть и фамилию второго Воскресенского либерала — директора тамошнего химкомбината Н. М. Докторова.

Скажу честно: я таких людей, как Докторов, не встречал, — откровенно признается мне Родин. — Необыкновенной гуманности был человек, иной раз обескураживала даже эта его черта. Они с Семёнычем большие друзья были, да и то сказать, жизнь как будто специально их друг к другу толкнула. Это им обязан Воскресенск своей хоккейной славой.

А сам Николай Павлович так на всю жизнь в хоккее и остался. И до сих пор — в свои 77 лет — продолжает тренерскую деятельность.

— Я и сейчас тренером работаю в Международной российской академии туризма, студентов тренирую. До этого отработал 15 лет в Балашихе, а потом тренировал народ в Химках на космическом заводе «Новатор». Ну, сейчас–то там все развалилось.

Сетует супруга Родина: ведь вот уж почти 70 лет на коньках, достижение, достойное книги рекордов Гиннесса. Но ведь устает. А с утра все равно встает, иной раз, с немалым трудом, не мальчик. И опять — хоккей. Тренирует еще Родин юношей во Дворце спорта на Речном вокзале. Это один из дворцов, построенных по инициативе бывшего вице–мэра Москвы Валерия Шанцева.

— А еще у меня спонсоры есть в Химках, они снимают лед в Новогорске, еще пару раз на динамовском стадионе катаемся. Так что три раза в неделю лед есть, — с удовлетворением говорит Николай Павлович…

А я ловлю себя на мысли, что любуюсь этим скромным человеком с лицом истинного русского интеллигента. Наверное, вот на таких людях, как Родин, скромно изо дня в день делающих свое дело, и держится несмотря ни на что Россия. Они — как капилляры, питающие тело страны живительной кровью. И неважно, кем и в какой области они трудятся — в хоккее, водителями троллейбуса, токарями на заводе, горняками, пилотами авиалайнеров, рыбаками. Важно, что они есть. А пока есть они, есть и Россия.