Ружка Корчак - Пламя под пеплом Страница 35

Библиотека общества "Мефицей-Хаскала" на улице Страшунь 6. Повсюду — горы книг. Книги на полках, в углах, в шкафах, книгами забиты целые комнаты. Здесь царит оживление. В продолжение всего дня приходят старые и молодые, библиотекари копаются в полках. По вечерам помещения пустеют. В вечерние часы библиотека не работает. В мире книг устанавливается безмолвие. Крадучись, чтоб не потревожить тишины, появляется гибкая фигура Аси Биг. Осторожно поворачивается ключ в замке, запираются ставни. Ася зажигает свет и ждет условного стука в дверь — удар, два удара и еще один (условный знак ЭФПЕО). Ася отпирает.

Библиотека просторна. Проходим первую и самую оживленную в дневное время комнату, затем вторую, затем канцелярию и, наконец, третье, маленькое заднее помещение. Со всех сторон глядят на нас корешки книг — старые и новые, маленькие и большие, истрепанные и с иголочки новые — море книг. Они соблазняют своим обилием, притягивают взгляд, но никто не задерживается. Книги — исчезнувшая вселенная мира и красоты, не до них теперь.

Вот и последняя комната. Похожая на другие. Подходим к уставленной книгами стене, убираем с полок старые, запыленные издания, замечаем "Иудейскую войну" Иосифа Флавия и, взяв ее с особым чувством в руки, кладем в общую кучу. Полки опустели. Толчок — и в стене открывается ход. Проникаем в нашу "малину". Книжное царство позади, здесь — царство оружия: чистенькое, сверкающее, разложенное по порядку. Ручные гранаты, пистолеты, патроны и на почетном месте — пулемет Дегтярева. Чистим, смазываем, осматриваем. Михаил в священном трепете разбирает пулемет, полирует движущиеся части, поглаживает ладонью, словно это ребенок. Михаил за короткое время научился обращению с пулеметом, досконально его изучил и назначен пулеметчиком второго батальона. Молчаливый, хладнокровный парень меняется, когда держит в руках оружие: весело улыбаясь, показывает, как разобрать, как зарядить, как прицелиться...

Выходим, закрываем лаз. Снова — сплошная стена книг. "Иудейская война" Иосифа Флавия сторожит подступ к пулемету Дегтярева.

ПОСЛЕ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНЫХ ПЕРЕГОВОРОВ, МНОГОчисленных заседаний и дискуссий к ЭФПЕО присоединился Бунд. Сначала центральный комитет Бунда отверг идею вооруженного сопротивления в гетто. В активе боевой бригады имелись уже серьезные успехи, организованная сила, оружие, а Бунд все еще дискутирует, верный ли это курс и позволительно ли ему сотрудничать с сионистами и ревизионистами.

Эти споры вызвали немалое замешательство в рядах Бунда. Многие из его членов занимают ключевые позиции в руководстве гетто, его общественной и материальной жизни, и факт этот вскружил им головы. Свою цель они видят в прогрессивной деятельности среди масс гетто: материальное вспомоществование, опека идишистской культуры, внедрение пролетарско-социалистического сознания. К нашему счастью, не все разделяют такие взгляды. Есть в центральном комитете Бунда товарищи, которые понимают, насколько близорука подобная точка зрения. Абраша Хвойник и Шмуэль Каплинский увлеклись идеей ЭФПЕО и пропагандируют ее среди бундовцев. Они привлекают на свою сторону ту часть молодежи, которая способна освободиться от догмы (ветераны Бунда своего мнения не меняют), и примыкают к ЭФПЕО. В Бунде произошел раскол.

(«Одновременно с созданием Всемирной сионистской организации на Первом конгрессе в Базеле (1897г.), в Вильно, на тайной нелегальной сходке была основана первая еврейская социалистическая партия — Бунд.... « из книги Ицхак Маор -Сионистское движение в России (ldn-knigi.narod.ru)

Штаб организации расширили с трех до пяти человек. Члены нового штаба — Ицик Виттенберг, Иосеф Глазман, Аба Ковнер, Абраша Хвойник, Нисан Резник. Организация получила подкрепление — десятки новых преданных бойцов. А каждый боец ЭФПЕО — заправский партизан, закаляющий себя для борьбы с врагом.

Изо дня в день тысячи евреев идут работать на немцев. Для каждого место работы — ад; не лучше и там, где заработок побольше и хозяин-немец не так свирепствует. Любой еврей на принудительной работе у немцев — клейменый раб, отданный на произвол своих господ. Немцы считают такое положение естественным. Евреи с этим тоже свыклись.

Постоянно применяя террор, немцы чувствуют себя уверенно. Страх перед преследованиями и наказанием способен вытравить из рабов даже мысль о сопротивлении.

Тевку Гальперина немцы схватили, и послали на принудительные работы. Ему приказано возить полевую почту и продуктовые посылки на станцию. Тевка аккуратен, исполнителен и всегда вовремя возвращается со станции в почтовый отдел. Но немало немецких солдат на передовой и их жен в тылу разражалось проклятиями, когда вместо писем в конвертах оказывались куски обгоревшей бумаги, а посылки приходили с выпотрошенным содержимым. И Тевка, вкалывавший па полевой почте, с удовольствием представлял себе выражение на лицах проклятых фрицев в момент, когда они открывали почтовое отправление. Он один знал секрет обгоревших писем, регулярно подливая в посылки на фронт серной кислоты.

Пакеты поменьше он вскрывал и извлекал продукты и конфеты. Ими полакомилось в гетто немало детей, и немало товарищей удовлетворило свой голод посылками, предназначенными для фронта. Особым вниманием пользовались у Тевки объемистые чемоданы эсэсовцев, адресованные их женам. Тевка выкрадывал важные военные документы и передавал нашему командованию. Вещи, не представлявшие интереса, он уничтожал на месте.

За время своей работы на полевой почте Тевка отомстил немцам уничтожением 3500 писем и сотен продуктовых посылок. Он испортил восемь автомобилей, вывинчивая из них детали, пока машины окончательно не выходили из строя. Не случайно в его "эйнгейте" три месяца бездействовал дизельный грузовик из-за внезапной порчи.

Лейбка Дистель работает в "пфлегбойте". По профессии Лейбка — слесарь. Когда он впервые пришел на работу, его заинтересовали собиравшиеся тут зенитные орудия. Способный парень, он быстро разобрался в их конструкции. С апреля по июль 1942 года семнадцатилетний Лейбка вывел из строя 43 орудийных замка. Зенитные пушки с этими замками больше не стреляли по советским пилотам.

Ежедневно Лейбка таскает в гетто боеприпасы. Набивает штаны, закладывает в ботинки, потом передает своему командиру.

Во время работы за станком ему оторвало три пальца. Когда он очнулся, первыми его словами были: "Какая рука?" — "Правая", — ответил кто-то. Лейбка промолчал, но впервые после несчастья на глазах у него появились слезы. Мы поняли: прощается со своей винтовкой.

В ХКП (херс-крафт-парке) — военном мотопарке — работает много евреев. Это один из самых важных немецких "эйнгейтов". Все занятые здесь рабочие имеют желтый "шейн". Со временем их поселили в особом блоке за пределами гетто. Будучи нужными немцам специалистами, они пользуются и особыми привилегиями.