Александр Вдовин - Из СМЕРШа в ГРУ. «Император спецслужб» Страница 35

Прежде чем включиться в полную силу к выполнению своих обязанностей, назначенный министр начал свои первые шаги, во-первых, со знакомства с личным составом, а во-вторых, с изучения обстановки в регионах – областях республики и, в-третьих, с читки документальных материалов.

Если с первой задачей, как человек контактный, он знал, что быстро справится, найдет точки соприкосновения с подчиненными, то для решения второй и третьей задач нужно было время. Эти проблемы решались двумя путями: изучением новой нормативной базы, которой придется руководствоваться в работе, и ознакомлением с обобщенными справками, имеющимися в литерных делах по линиям работы. А дальше были в его планах поездки по областным управлениям своего министерства, а их было достаточно много, чтобы освоиться с особенностями оперативной обстановки в них.

Ивашутину на Украине пришлось столкнуться с уверенностью некоторых начальников, в том числе и чекистских, в «законности» экспроприации – насильственного перераспределения богатств из рук имущих классов в пользу менее имущих и неимущих. Известная ленинская формула « экспроприация экспроприаторов » действовала еще недавно в Германии в форме реквизиций и конфискаций трофеев.

Министру госбезопасности попали материалы, относящиеся к 1922 году, его давнего предшественника – главы ГПУ Украины В. Н. Манцева, который уверял Дзержинского, что украинские чекисты из-за нехватки средств вынуждены зарабатывать на пропитание грабежами и проституцией. И армия, и спецслужбы во главе с милицией и ЧК, а также партийно-правительственный аппарат – все были изначально поражены грабительством, хищениями и коррупцией.

Прибывший на Украину заместитель главы НКВД СССР Л. Н. Бельский 25 августа 1937 года отмечал, что «среди руководящих кадров процветают пьянство, разврат, казнокрадство».

Эти исторические параллели всеобщей пандемии воровства и коррупции в органах госбезопасности тех лет серьезно встревожили министра, понимающего, что военное и послевоенное время может быть чревато подобным. И он не ошибся. Бывая на местах, он получал данные, компрометирующие представителей правоохранительных и политических органов. Но по партийцам ЧК не работала – ЦК не разрешал трогать свою, порой подгнившую армию партийцев. Органы ограничивались лишь информацией верхов.

Также стыдно было смотреть документы и слушать свидетелей П. И. Ивашутину о деяниях своих недавних коллег по фронту – смершевцев, погрязших в излишней любви к трофеям.

Так, будучи с 1944 года начальником Управления контрразведки СМЕРШ 1-го Белорусского фронта, генерал-лейтенант А. А. Вадис создал в тот период при УКР фронта «нелегальный склад трофейного имущества». Из этой «кормушки» делал подарки руководителям ГУКР СМЕРШ В. С. Абакумову, Н. Н. Селивановскому, И. И. Врадию и другим высокопоставленным чекистам. А самому В. С. Абакумову в 1945 году, будучи в Москве, Вадис отправил на квартиру «чемодан с дорогостоящими вещами».

Не забывал он и себя – ценное имущество отправлял семье самолетами из Германии в Москву, и супруга Вадиса им спекулировала. Сам же Вадис вывез из Берлина вагон мебели и прочих вещей, а также легковой автомобиль. Затем он привез в Москву массу «трофеев» из Маньчжурии, где служил начальником УКР СМЕРШ Забайкальского фронта, – меха, шелковые и шерстяные ткани, посуду, мебель и прочие вещи. Абакумову вручил сервиз из 120 предметов и шахматы из слоновой кости.

Впоследствии А. А. Вадис дорос до заместителя МГБ УССР, но в январе 1952 года был исключен из партии за то, что не обеспечил мер по ликвидации оуновского подполья, неумеренное пьянство и излишнюю любовь к трофеям. Если бы не этот случай, министру ГБ П. И. Ивашутину попался бы такой заместитель.

Как известно, Ивашутин на должности министра ГБ Украины сменил генерал-лейтенанта Н. К. Ковальчука. Бывший уполномоченный МГБ СССР в Германии Ковальчук избежал репрессий, хотя в 1952 году его заместитель генерал-лейтенант А. А. Вадис подал заявление в МГБ СССР С. Д. Игнатьеву о том, что Ковальчук «привез с фронта два пульмановских вагона трофейных вещей и ценностей». В 1954 году его лишили воинского звания.

Эти и другие примеры нечистоплотности новый министр госбезопасности знал и буквально каленым железом выжигал эту скверну у своих подчиненных.

Полковник в отставке Лубенников Петр Филиппович, работавший в годы руководства МГБ УССР П. И. Ивашутиным на Украине, с высоты сегодняшнего времени отметил, что министра ни в чем нельзя было упрекнуть в смысле стиля работы и отношений с подчиненными. Он был человеком дела. Пользовался искренним уважением у коллег, знающих о его высокой требовательности к подчиненным, – вот что характеризовало этого чекиста в работе.

– Я знал руководителей того времени, – говорил Петр Филиппович, – но у некоторых могу назвать червоточину. Одни уличались в казнокрадстве, другие мелочились во взяточничестве, третьи – в лени и безразличии к судьбам оперативного состава, четвертые свирепствовали при допросах, в том числе и бандеровцев, захваченных с оружием в руках, а вот у Ивашутина, поймите меня правильно, ничего подобного не было. Он был прозрачным стеклышком.

Находясь на такой «опасной» и «скользкой» должности, какой являлась госбезопасность в то смутное время при угасающем Сталине и стремившемся к власти и получившим ее в результате немалой крови Хрущеве, Ивашутин оставил на Украине лишь только добрые воспоминанья.

Он, помнится, подчеркивал пришедшее спокойствие в Украину в середине 50-х такими словами:

«Мы достойны тех сокровищ, которые произвели в муках. Муки были с обеих сторон, – их надо было перенести во имя прекращения братоубийственной войны. Надо было поставить запруду потокам безвинной крови. Мы ее поставили. Виновников же ее ждало хотя и запоздалое, но возмездие. Так должно было быть».

Сокровищами он называл относительно бескровное примирение западного и восточного кустов украинского народа после войны. Бандеровщина в ее кровавых вариантах уходила с содроганием в прошлое.

Но, как говорится, для того, чтобы общество было застегнуто на все пуговицы, надо было окончательно решить вопрос об ответственности тех, на руках которых была кровь безвинных мирных жителей. Кто по ночам еще выходил из лесных берлог за продовольствием и продолжал стрелять в людей: партийно-советский актив, военнослужащих, сотрудников органов госбезопасности и милиции, активистов колхозного строительства.

Судили и чекистов, превышающих свои служебные полномочия. Но это другая тема, и в наше время о ней уже много чего написано, в том числе и «грязными перьями». Пусть будет этот грех на их совести.