Лаврентий Берия - Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание Страница 36

3 ноября Берия принял участие в совещании у Сталина в течение часа в узком составе: Сталин, Молотов, Ворошилов, Микоян, Жданов и Берия. Почти наверняка Берия говорил о положении на воссоединённых территориях, но не только – под конец совещания в кабинете появились нарком ВМФ Кузнецов и командующий Северным флотом Дрозд, и с этого момента, скорее всего, обсуждалась финская ситуация. Дело шло к войне с финнами, а им могли помочь англичане, так что вопрос обеспечения возможных морских операций был важен.

С 4 ноября по 14 ноября 1939 года Берия у Сталина снова не появлялся. Лишь 15 ноября он принял участие в совещании у Сталина вместе со Ждановым, Ворошиловым и другими, в том числе – с Куусиненом, деятелем Финской компартии, Коминтерна и ВКП(б). Последнее говорит само за себя: подготовка к войне с финнами вступила в завершающую фазу, чем присутствие Куусинена и объяснялось.

Затем Берия был у Сталина 19, 21 и дважды 22 ноября. 22 ноября вначале заседали ночью в узком составе: Сталин, Молотов, Ворошилов, Берия, Куусинен, а вечером прошло большое совещание в составе 26 человек.

Затем прошли совещания у Сталина с участием Берии 24, 25, 27, 28 и 29 ноября.

Надо особо отметить, что Берии порой инкриминируют организацию обстрела советской территории якобы финской, а на самом деле советской артиллерией в районе городка Майнила. Майнильский инцидент стал фактически casus belli (повод к войне. – С.К.). Но этот обстрел произошёл в 15.45 25 ноября 1939 года, а Берия с 20.50 до 24.00 24 ноября и с 17.35 до 20.00 25 ноября сидел у Сталина.

Вряд ли Берия – если бы Сталин решил создать повод для войны так – передоверил проведение деликатной операции кому-то другому. Но он физически не мог быть 25-го числа на границе. И это лишний раз косвенно подтверждает, что обстрел спровоцировали сами финны. Они вели себя осенью 1939 года крайне безрассудно и нагло. Чтобы убедиться в этом, достаточно познакомиться с записями и фактологией московских переговоров Сталина с Паасикиви и Таннером в октябре-ноябре 1939 года.

30 ноября 1939 года начались военные действия в Финляндии. И Берия вновь «пропадает» с глаз Сталина до 10 декабря, появившись 10 декабря у Сталина посреди ночного совещания на 5 (пять!) минут.

Через день, опять в ночь с 11 на 12 декабря, Сталин принимает Берию уже с глазу на глаз, но разговор был недолгим – с 2.30 до 2.40. К тому времени советские войска прочно увязли в неудачах на финском фронте. Неизменно хорошо воевали только пограничники Берии. И, как я понимаю, Сталину надо было срочно понять – с чем мы столкнулись на этот раз, только лишь с извечной «расейской» расхлябанностью или с отрыжкой тех или иных заговоров, прежде всего заговора Тухачевского? Оперативно прояснить этот вопрос могло только ведомство Берии и лично сам Берия, который был опытным контрразведчиком. Возможно, он в этот период добрался и до Мурманска.

Какие-то длительные перемещения Л.П. Берии по территории СССР косвенно подтверждаются и записью в его дневнике от 14 декабря 1939 года.

С 12 декабря до конца года присутствие Берии на совещаниях у Сталина восстанавливается. Он принимает участие в них 14, 17, 19, 22, 25, 26, 28 и, наконец, 31 декабря 1939 года.

27/XI-39

Коба провел совещание. Сказал, завтра продолжим. Окончательно решается, как воевать с финнами. Мои ребята получили хорошие данные по финским укреплениям, Синицын[134] доложил прямо на совещании. Коба был доволен, я тоже. Утерли нос военной разведке.

14/XII-39

Покатался я по железным дорогам. Полоса отчуждения больше похоже (так в тексте. – С.К.) на полосу заселения. Сплошные шанхаи и нахаловки[135]. Бардак, надо сносить и переселять. Лазарь (Л.М. Каганович, нарком путей сообщения. – С.К.) поддерживает.

В Тбилиси ходатайствовали чтобы присвоить Закавказской Железной Дороге мое имя. Политбюро приняло Постановление, Коба поздравил[136].

Я говорю спасибо, но с железными дорогами бардак, нужны срочные меры. Коба говорит: «Везде нужны срочные меры». Но приняли решение по моей Записке с Лазарем[137].

Приятно, когда коллектив просит твое имя. Им больше отвественности (так в тексте. – С.К.), что не подведут товарища, и тебе больше ответственности, чтобы не подводил доверия. Город – это не то. Вот Николаю дали город, а теперь сняли[138]. Город – это не конкретно. А если Колхоз имени Берия или Институт имени Берия, то это другое. Теперь, дорогие товарищи, извольте работать или учиться так, чтобы мое имя не позорить, а то я откажусь.

В Киеве «Динамо» было имени Ежова. А ты к нему какое отношение имеешь? В Тбилиси «Динамо» имени Берия, так я его построил, ночами ходил по стройке.

С финнами пока воюем [плохо]. Под трибунал надо отдавать гов…ков. Миндальничает Коба.

Устал я. Год как Нарком, а как жизнь прожил.

19/XII-39

Через день Кобе 60 лет[139]. Интересно, доживу я до этих лет[140]? Вроде должен, не курю, пью мало, физкультуру не забываю сколько можно. Нервничаю много, но пока ничего, не жалуюсь.

Посмотрим.

1940 год

1/I-40

Новый Год начался. Первый раз встретил его в Кремле у Кобы[141]. Так матерились, даже Коба, что не заметили, как оказались в 1940 году. Армия обоср…лась и не хочет признать. Я их фактами, они упираются. Потом Коба не выдержал, сам стал ругаться, он так редко бывает. Клим побледнел, а Коба говорит, Лаврентий прав. Судить вас надо. Да где других возьмешь.

На войне бардак, а надо заканчивать дела по делу Николая[142]. И там надо и там надо. Думаю, главных мы почистили. Но как посмотришь на бардак на фронте, думаешь, а всех почистили или еще остались? Заср…нцы. Хреново, когда человек сам не знает, чего хочет. Потом кается, а что каятся (так в тексте. – С.К.). Пожалеть, он все равно будет продолжать, от себя не уйдешь. Лучше сразу.

Заканчиваем Положение об Архивах. Тоже большой бардак, пора навести порядок. Архив – это история. Потом придумать можно что хочешь, а хочешь правды, без архива не получишь. А у нас так: «А, бумажка». Нет, сегодня бумажка, а через сто лет документ. Беру архивы под себя и ставлю это дело крепко[143].

4/I-40

Ставим всерьез железнодорожное строительство в Наркомате. Подписал приказ об организации Главного Управления, все об’единяем в одно Управление. И до этого много строили, а теперь будем строить еще больше. Будем строить Вторые Пути и крепко оснащать. Станции само собой и надо будет нажать на Культбыт, на жилье и лечебные учреждения.