Арнольд Гессен - «Любовь к родному пепелищу…» Этюды о Пушкине Страница 36

Лицейская республика[37]

Здесь каждый шаг в душе рождаетВоспоминанья прежних лет.

На фасаде здания бывшего Царскосельского лицея висит мемориальная доска с надписью: «Здесь воспитывался Александр Сергеевич Пушкин с 1811 по 1817 год».

В 1949 году, когда отмечалось 150-летие со дня рождения поэта, здесь был открыт мемориальный музей.

Лицей восстановлен в том самом виде, какой он имел при Пушкине. Это помогли сделать сохранившиеся записи современников и ценнейшие воспоминания лицейского товарища Пушкина – И. И. Пущина.

Когда мы входим в актовый зал, нам прежде всего бросается в глаза большое полотно И. Е. Репина «Пушкин на лицейском экзамене».

Об этом своем творении великий художник писал: «Лицо и вся фигура мальчика Пушкина составляют радость моей жизни. Никогда мне еще не удавалось ни одно лицо так живо, сильно и с таким несомненным сходством, как это – героя ребенка».

В поисках учебного заведения, куда можно было бы определить Александра, родители поехали в Петербург.

В те дни, когда Пушкины озабочены были устройством сына, стало известно, что император Александр I решил учредить особое учебное заведение – Лицей, в котором могли бы получить образование два его брата, великие князья Николай и Михаил. Для лицея отведено было роскошно отделанное четырехэтажное здание, непосредственно примыкавшее к царскосельскому большому Екатерининскому дворцу, соединенное с ним крытым переходом.

Учрежден был лицей исключительно «для юношества благородного происхождения, предназначенного к важным частям службы государственной».

Но в лицей попали отпрыски не слишком знатного происхождения, и императрица воспротивилась сближению с ними своих сыновей, особ царственных. Великие князья пошли своими особыми путями…

Сергей Львович подал прошение о приеме сына в царскосельский лицей. Много помог ему в этом А. И. Тургенев, впоследствии один из самых близких друзей поэта.

Во второй половине июля 1811 года дядя Василий Львович увозил Александра в Петербург. При отъезде из Москвы мальчик получил от сестры Ольги подарок: два тома избранных басен Лафонтена, в кожаных переплетах, на французском языке, изданных в 1785 году в Париже.

Когда-то отец, Сергей Львович, подарил их дочери и написал на каждом из них, перед титулом, по-французски: «Моей дорогой Олиньке». Кто-то добавил чернилами, тоже по-французски: «Лафонтена не нужно хвалить, его нужно читать, перечитывать и снова перечитывать» – это были цитаты из Энциклопедии Лагарпа.

Уезжая в лицей, Александр забыл этот подарок на столе, и сестра сделала об этом надпись карандашом, на обороте титула: «Книги эти принадлежали Ольге Пушкиной, сегодня они подарены ею Александру Пушкину, чтобы он мог наслаждаться ими в лицее. К несчастью, он забыл их на столе».

Пушкин, конечно, еще в детстве читал в этом двухтомнике басню Лафонтена «Молочница», в которой рассказывается, как девушка Пьеретта, направляясь на рынок продавать кувшин с молоком, размечталась и разбила его. Грустно взволнованная, она смотрела, как струйкой течет из разбитого кувшина молоко.

Через три года после окончания Пушкиным лицея, в 1820 году, в царскосельском парке установлена была на огромном камне изваянная скульптором П. П. Соколовым лафонтеновская Пьеретта. Пред нею разбитый кувшин, из которого неиссякаемой струей течет ключевая вода.

Гуляя как-то позже, в жаркий летний день, Пушкин утолил жажду ключевой водою из разбитого девушкой кувшина и написал в 1830 году небольшое чудесное стихотворение «Царскосельская статуя»:

Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.Дева печально сидит, праздный держа черепок,Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой:Дева над вечной струей вечно печальна сидит.

Сегодня принадлежавшие Александру Пушкину и его сестре Ольге басни Лафонтена с памятными надписями на них хранятся среди книг личной библиотеки поэта в Пушкинском доме Академии наук СССР.

Около месяца прожил Александр с дядей в Петербурге, в гостинице Демута, посещая друзей, готовясь к испытаниям.

12 августа Александр Пушкин держал приемные экзамены.

Судя по данной экзаменаторами оценке знаний Пушкина, они были не очень высоки: «В грамматическом познании языков: российского – очень хорошо, французского – хорошо, немецкого – не учился, в арифметике – знает до тройного правила, в познании общих свойств тел – хорошо, в начальных основаниях географии – имеет сведения, в начальных основаниях истории – имеет сведения».

В лицей были приняты после экзаменов тридцать мальчиков. Александр занял среди них особое положение.

Товарищи видели, что он во многом опередил их, прочитал многое такое, о чем они и не слыхали, и великолепно все помнил. И удивило их, что он совсем не важничал, как это часто бывает с детьми-скороспелками – всем им ведь было лет по двенадцать.

Как вспоминал его лицейский товарищ И. И. Пущин, Александр «все научное считал ни во что и как будто желал только доказать, что мастер бегать, прыгать через стулья, бросать мячик и проч… Случалось только удивляться переходам в нем: видишь, бывало, его поглощенным не по летам в думы и чтения, и тут же внезапно оставляет занятия, входит в какой-то припадок бешенства за то, что другой, ни на что лучшее неспособный, перебежал его или одним ударом уронил все кегли».

До открытия лицея оставалось еще больше двух месяцев. Александр в это время не раз наезжал с дядей в Царское Село.

Назначенный первым директором Царскосельского лицея В. Ф. Малиновский деятельно готовился к торжеству.

В одно из воскресений у министра народного просвещения А. К. Разумовского состоялась репетиция торжественного открытия лицея. Профессор Н. Ф. Кошанский прочитал перед министром первую пробную лекцию.

Через несколько дней репетиция была повторена уже в актовом зале лицея, а накануне торжества Малиновский читал в присутствии министра и лицеистов речь, с которой должен был выступить на торжестве.

Лицеистов вводили при этом определенным порядком в актовый зал, вызывали по списку и учили, как им нужно кланяться, обращаясь лицом к месту, где должен был сидеть император с семейством.

Были при этих своего рода театрализованных репетициях неизбежные сцены неловкости и ребячьей наивности…

Наступило, наконец, 19 октября 1811 года – исторический день открытия Царскосельского лицея, многократно воспетого впоследствии Пушкиным.