Энтони Банко - Хью Лори: От «Дживса и Вустера» до «Доктора Хауса» Страница 36

Но как бы ни нравилось Хью в Штатах, он всегда говорил, что не намеревается последовать примеру многих британских актеров и поселиться в Калифорнии. «У меня трое детей. Было бы слишком безответственно заявить: «Переселяемся в Калифорнию. В здешних холмах полно золота». Ведь это может оказаться и не так, и через год придется собирать манатки и возвращаться домой к разбитому корыту».

Конечно, Хью не приходилось побираться на улицах. После огромного успеха первого «Стюарта Литтла» сиквел был не за горами. В 2002 году появился второй фильм с бюджетом в 100 миллионов долларов. На этот раз сюжет был ближе к оригиналу. Авторам удалось сохранить остроумие и привлекательность персонажей, создать потрясающие спецэффекты и при этом не забыть о пропаганде семейных ценностей.

Во втором фильме у любимого всеми говорящего мышонка появляется новая подружка, птичка Марголо (ее озвучивала Мелани Гриффит). Он спасает ее от жестокого сокола (Джеймс Вудс). А в семье мистера и миссис Литтл появляется прибавление – на этот раз настоящая дочка Марта, которую по очереди играли близнецы Анна и Эшли Хелк.

«В этой серии у нас появилась дочь, – говорил Хью. – В прежние времена мы никогда не задумывались над тем, сколько лет Стюарту. Но, по-видимому, он приближается к переходному возрасту, что порождает определенные проблемы… нет, не проблемы, а возможности. Он находит любовь, потом теряет ее, а потом снова находит».

Во время съемок Джина Дэвис действительно была беременной, и пришлось прибегать к определенным ухищрениям, чтобы скрыть ее беременность.

Ко второй части «Стюарта Литтла» Хью еще лучше отточил свой американский акцент. Он озвучил мистера Литтла в анимационном сериале 2003 года. Вышел только один сезон из тринадцати эпизодов. И вот наконец вышел третий и последний фильм – «Стюарт Литтл 3: Зов природы». Картина вышла на видео в 2006 году. Хью снова играл отца, но на этот раз в совершенно ином визуальном стиле – в стиле компьютерной анимации. Результат оказался не самым лучшим, так что о картине лучше позабыть.

Первые два фильма сослужили Лори прекрасную службу и пришлись как нельзя кстати. Они познакомили с ним американских зрителей, а искусственный, но очень убедительный американский акцент открыл перед ним совершенно новый мир, который с каждым годом становился все шире и шире.

«Я до сих пор не понимаю, почему выбрали именно меня. Мне все еще кажется, что произошла опечатка, и они вызвали не того парня. Наверное, им нужен был Хью Грант. Самое приятное в моем положении то, что узнают меня только те, кому нравится то, что я делаю. Тома Круза узнает целая куча народа, которая ненавидит Тома Круза. И это ужасно. Забавно, но многие из тех, кто меня узнает, представления не имеют о том, кто я такой».

Глава 5

«Я на пути к депрессии»

«Я был несчастен, поглощен самим собой и эгоистичен, пока, наконец, не понял природы своей депрессии». Это произошло примерно в то время, когда на экраны выходил первый «Стюарт Литтл». Хью понял, что находится не в самом лучшем состоянии.

Несмотря на то, что на экране он чаще всего представал жизнерадостным, полным сил героем, в глубине души Хью всегда оставался пессимистом. И чем лучше и успешнее развивалась его карьера, тем сильнее углублялся его пессимизм. Черные тучи депрессии часто повергали его в безнадежность.

С самого раннего возраста Хью всегда с подозрением относился к счастью любого рода. Возможно, в этом сказывалось его религиозное воспитание, а может быть, все было связано с влиянием матери. Как и Патриция, Хью переживал долгие периоды «тяжкого несчастья». Это началось еще в подростковые годы и продолжалось, несмотря на все успехи, и во взрослой жизни, когда он стал мужем и отцом. «Я стараюсь воспринимать стакан наполовину полным, но порой мне это никак не удается. Люди часто кричат мне на улице: «Расслабься, этого может никогда и не случиться». А мне хочется крикнуть им в ответ: «Отвяжитесь, это уже случилось».

Среднему Джо с улицы Лори может показаться настоящим счастливчиком. У него есть все. Во время интервью он кажется скучающим. В разговоры он вступает изредка, делая меткое замечание или награждая собеседника понимающим взглядом. Создается впечатление, что он все держит в руках. Оглядываясь назад, Хью считает, что юмор всегда был для него чем-то вроде щита, позволяющего не подпускать людей слишком близко. «Умение заставлять людей смеяться – это проявление трусости. Возможно, в этом есть определенный элемент интимности, но в то же время юмор отдаляет тебя от людей».

Постоянная неудовлетворенность собствеными достижениями является источником всех проблем Лори. Он по-прежнему считает, что должен делать что-то другое, заниматься другим делом, которое сделает его по-настоящему счастливым. «Не думайте, что я не могу говорить о своих проблемах, – добавляет он. – Я до смерти наскучил собственным друзьям. Удивительно, что люди еще это терпят. Я привык к несчастью, поскольку это знакомое, удобное состояние. Когда я становился счастливее, то точно знал, что уверенно двигаюсь назад к несчастью. Я никогда не считал, что счастье – это цель жизни. Я остерегаюсь счастья».

Сколь бы открыт и честен ни был Хью, но в тяжелые дни собственная болезнь угнетает его. Несмотря на растущую популярность, ему порой не хочется даже вставать с постели. Он меланхолик, рядом с которым тяжело находиться. И никто не страдает больше, чем его близкие. «Я понимал, что с этим нужно разобраться, что это не пройдет само по себе. Не думаю, что я страдаю сильнее, чем сантехник или дантист. Наверное, дантисту еще тяжелее. Дантисты переживают самые тяжелые депрессии».

Хью понимает, что сильнее всего его депрессия сказывается на его жене Джо и троих детях, тринадцатилетнем Чарли, одиннадцатилетнем Билле и восьмилетней Ребекке. «Я понял, что у меня депрессия, и решил с этим разобраться. Я недостаточно знаю об этой болезни, чтобы сказать, является ли она клинической. Но мое состояние – это не просто легкая грусть и тоска. Мое состояние длится долгое время. Я испытываю все соответствующие симптомы – апатию, нежелание подниматься с постели по утрам. Конечно, страдать от депрессии и не пытаться предпринимать каких-либо действий – это эгоизм. Я привык к несчастью. Это для меня совершенно привычное состояние».

Вскоре Хью начал понимать, что нужно что-то изменить – ради всех окружающих. «Помню тот момент, когда я понял, что у меня проблемы. Я участвовал в благотворительной автогонке где-то в Ист-Энде. Но в разгаре гонки одна машина загорелась и перевернулась. Я впервые задумался о жизни и смерти. Я подумал: «Это не может быть правильно. Я должен либо ненавидеть это занятие всеми фибрами моей души, либо любить его. Это экстремальный жизненный опыт». Я понял, что мое состояние характерно для человека, испытывающего депрессию».