Александр Беляков - В полет сквозь годы Страница 37

Слушателям новый тренажер понравился. После окончания классных занятий они охотно оставались на тренировки, ж основными их инструкторами были опять же лаборантки Раскова и Кузьмина. Девушки вели и консультации по домашним занятиям, которые обычно давались в виде навигационных задач. Все это требовало от сотрудников лаборатории продленного рабочего дня, однако интерес к аэронавигации был велик, и я не помню случая, когда кто-либо роптал на большую занятость внеурочной работой.

"Я попала в совершенно новый мир... - будет рассказывать потом о своих первых впечатлениях от аэронавигационной лаборатории Марина Раскова. Множество приборов, окружавших меня, ничего мне не говорили: тахометр, манометр, аэротермометр, аэропланшет, секстант, визир, ветрочет, указатель поворота и много, много других. Для меня это были еще мертвые слова..."

Мы полюбили наших трудолюбивых обаятельных девчат. Марина нередко делилась со мной не только своими тревогами, сомнениями, радостями по работе, но и житейскими проблемами. Ценя это доверие, я, как мог, принимал участие в решении их.

Родилась Марина в семье учителей. Отец ее преподавал пение, поэтому из дома Расковых часто доносились музыкальные гаммы, которыми ученики "распевали" свои голоса. Очень рано способности к музыке проявила и Марина. Когда девочку привели в музыкальную школу, где преподавала знаменитая Гнесина, она безошибочно спела романс Чайковского "Ах, уймись ты, буря"/ Было ей тогда только шесть лет.

Детский дом в бывшем Усачевско-Чернявском женском училище, детская колония в Марфино, под Москвой, потом детский очаг, где проводились цослешколъные занятия - в этих местах работала мать Марины, Анна Спиридоновпа. Девочка с ранних лет познала лишения, обычные для многих детей того времени.

А в десять лет Марину принимают в консерваторию. Когда детское отделение здесь закрыли, музыкальное образование пришлось продолжать по классу рояля в техникуме. Утомительные упражнения и гаммы не очень-то увлекали - Марина предпочитала играть то, что нравилось самой, а любила она произведения Шопена, Глиэра, Мендельсона. В школе дела шли и того успешней. Например, программу четвертого класса девочка усвоила за два месяца.

После окончания школы Марину направили практиканткой в лабораторию анилинокрасочного завода. Работая химиком-аналитиком, она по-прежнему увлекается музыкой, пением, театром. А вскоре переходит в нашу академию.

Позже Марина Михайловна Раскова - штурман прославленного экипажа самолета "Родина" с чувством глубокой благодарности будет вспоминать коллектив аэронавигационной лаборатории, свои первые шаги в штурманском деле: "Я не была слушателем академии, но неизменно в качестве ассистента, вернее, технического помощника присутствовала на лекциях. Оставалось только внимательно слушать и запоминать. Я слушала и запоминала. Перед слушателями академии у меня было то преимущество, что один и тот же материал я прослушивала много раз, и, кроме того, постоянно жила среди приборов, работала с ними, разбирала, чертила, изучала их устройство до мельчайших деталей..."

Отважусь привести душевные слова, которые Марина высказала однажды в мой адрес - они довольно точно характеризуют дух времени, рабочую обстановку, царившую в нашем коллективе, хотя не менее любопытна и наблюдательность молодой сотрудницы аэронавигационной лаборатории:

"Беляков обладает счастливой способностью делового человека - заранее предусмотреть абсолютно все, что ему может понадобиться в работе. Свои занятия со слушателями он подготовлял так, что время было высчитано буквально по минутам. Заранее предусматривалось, сколько времени понадобится на решение задачи, сколько на изложение предмета, сколько отнимут ответы на вопросы. Все, что ему нужно было во время лекции, - наглядные пособия, приборы, чертежи, бланки, бортжурналы, таблицы, - все было заранее приготовлено и имело определенное место. Он не отнимал у слушателей ни одной лишней минуты. Со свойственной ему методичностью Беляков заносил в свою маленькую записную книжечку вопросы, которые возникали в процессе преподавания. Аэронавигация - молодая наука. Много возникало вопросов, иной раз неясных даже самому преподавателю. Иной преподаватель из ложного стыда, боясь "уронить" себя в глазах своих учеников, не хочет признаться в незнании, в неумении ответить на возникающий вдруг вопрос. Беляков никогда не пытался изобразить из себя всезнайку. Если что-нибудь ему было неясно, он без смущения говорил:

- Это я не знаю, мне самому нужно продумать. В следующий раз расскажу.

И не было случая, чтобы в назначенный срок Беляков не приготовил исчерпывающего ответа.

У Белякова всегда можно найти следы его работы. Они хранятся в аккуратных папках в виде записей, чертежей, расчетов, вычислений. Все это он записывает очень четким, мелким почерком. Все, чем он обогащал свой ум, хранилось в папках в нашей лаборатории, и он давал возможность всякому знакомиться со своими материалами. Беляков был ярым патриотом своей лаборатории".

К тому времени в нашей авиабригаде была сформирована летно-испытательная станция (ЛИС), Ее возглавил авиационный инженер Н. А. Соколов-Соколенок, комсомолец двадцатых годов, впоследствии начальник Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского, Но ЛИС предназначалась для практической проверки результатов научно-исследовательских работ академии, поэтому находилась в ведении начальника научно-исследовательского отдела А. И. Шахурина. Алексей Иванович был человеком осведомленным о дальнейших путях развития авиации, умело направлял научно-исследовательскую работу кафедр. Через несколько лет он стал наркомом авиационной промышленности.

Как-то, с большим участием выслушав мой доклад, Шахурин спросил:

- Какие темы своего плана кафедра аэронавигации считает первоочередными?

Ответ мой был довольно пространным:

- Мы на кафедре ведем исследования в области применения новых приборов. По заданию НИИ ВВС в настоящее время работы по тактическому маневрированию самолетов в боевых порядках. Речь идет о маневрировании скоростью, высотой, курсом с помощью указателя поворота и скольжения...

- Вот мы и думаем предоставить вашей кафедре для испытательных работ самолет ЮГ, - сообщил мне Алексей Иванович приятную новость. - Начальник ЛИС уже имеет по этому поводу распоряжение.

ЮГ - трехмоторный самолет-бомбардировщик немецкого производства. Узнав о принятом решении, я попросил Шахурина допустить к полетам на этой машине механиков и лаборантов кафедры. Он согласился.

И когда за инициативу при испытаниях, старательность в работе было решено как-то отметить Марину Раскову и начальник академии спросил ее: "Только не знаем чем. Чего бы вы сами хотели?", Марина ответила: