Тамерлан - Книга побед. Чудеса судьбы истории Тимура Страница 37

В это время амир Малик-Махмуд Сеистанский получил известие: жители и воины остальных четырех крепостей выражали желание без сопротивления сдать крепости амиру Малик-Махмуду Сеистанскому. Они писали:

«Если амир Тимур овладеет всеми крепостями, то он и тебя лишит Сеистана, и нас истребит».

Амир Малик-Махмуд был согласен с жителями и тайно, ночью, удалился от меня и ушел в Сеистан. Население крепостей и другие жители Сеистана решили общими силами напасть на меня.

До меня дошла весть, что мне угрожает нападение сеистанцев. Я разделил всех воинов на три части: амир Хусайн с одной частью богадуров составлял мое правое крыло, другую часть я расположил слева, а сам, предводительствуя третьей частью, составил середину боевого порядка. В первый ряд я поставил стрелков, за стрелками расположились воины, вооруженные копьями.

Бой был упорный. Я сам с двенадцатью богадурами очутился в самой гуще бившихся; именно тогда в меня попало две стрелы: одна – в ногу, другая – в правый локоть. Разгоряченный боем, я и внимания не обратил на то, что ранен; опомнился только тогда, когда с помощью Аллаха мне удалось опрокинуть врагов и обратить их в беспорядочное бегство.

После боя я отправился в сторону Гармуза. Я оставался там некоторое время и лечил свои раны. Амира Хусайна я послал с двумястами всадников в сторону Бакланата. Амир Хусайн овладел Бакланатом и все заботы направил на то, чтобы приобрести побольше богатства; он забросил все дела управления страной, все богадуры были страшно злы на него. Ахунд-бег с воинами Джете напал на амира Хусайна; тот был разбит в бою и бежал в селение Шарку. Меня возмущали до глубины души действия амира Хусайна. Правда, мои раны к этому времени совершенно зажили, но я ничего не мог сделать, чтобы исправить его ошибки; все мои богадуры были рассеяны по разным местам; возле себя я мог собрать только сорок всадников.

Я призвал к себе Тимур-Ходжу-Углана, взял амира Магди-бега с сорока всадниками, которые все были из знатных родов, собрал помимо того решительно всех воинов (включая и своих телохранителей), какие только могли за мною следовать, поднялся с ними в горы Мызд и там стал на стоянку. Вскоре и Сиддык-Барлас с отрядом воинов явился ко мне на помощь; он прежде служил мне, совершил со мною ряд походов; ему было очень приятно вновь служить мне. Вместе с ними я двинулся в долину Арсаф[158].

Амир Хусайн прислал мне письмо; он выражал желание присоединиться ко мне, но просил прислать ему для этого воинов. Я отрядил Сиддык-Барласа с сорока всадниками на помощь амиру Хусайну, а сам двинулся дальше.

По дороге я увидал впереди черное пятно; опасаясь неожиданно наткнуться на врага, я выслал вперед разведчиков. Вскоре разведчики совершенно успокоили меня: шел на помощь мой старый соратник Кыранджи-богадур с сотней всадников. Я принес благодарность Аллаху за помощь в такую опасную минуту.

Мы достигли долины Арсаф. По дороге нам встретился тигр; я мысленно загадал: если мне удастся убить этого тигра, значит, меня ждет удача во всех предприятиях, какие задуманы; я пустил стрелу и наповал убил тигра. Мы остановились в долине Арсаф на возвышенности. Я занимался охотой; охота обеспечивала нам продовольствие в продолжение всей нашей долгой стоянки в долине Арсаф.

Мы поджидали амира Хусайна, который должен был здесь присоединиться к нам; мои воины расположились на берегу большой реки. Однажды вечером, при лунном сиянии, я сидел на горе один. Когда пришло время ложиться спать, я стал на ночную молитву и затем скоро уснул. Во сне я услышал голос, говоривший:

– Терпение – ключ к радости!

Я проснулся в хорошем расположении духа, счастливый виденным сном. Я огляделся кругом и заметил, что со стороны Балха к нам приближается какая-то толпа людей. Я ни слова не сказал своим воинам и один вышел вперед, навстречу приближавшимся всадникам.

Я спросил, чьи это воины. Какова же была моя радость услыхать в ответ, что это приближаются воины амира Тимура, которого они и разыскивают в степи. Меня отвели к начальникам, и я вновь увидел давно и хорошо мне известных амиров Кутлук-Ходжу-Барласа, Саиф-эд-дина Никудерийского и Тунг-богадура. При моем появлении все они сошли с коней, припали к моему стремени[159] и плакали от радости, что видят меня живым. С ними вместе и с их богадурами я присоединился к своему отряду и устроил большое пиршество

Вскоре со стороны Мерва к нам подошел еще отряд. Мы опасались, что на нас надвигаются враги, но тревога оказалась напрасной: это Шир-Баграм, который оставил меня, теперь возвращался ко мне, он устыдился своей измены и спешил присоединиться со своими воинами к моему отряду; он молил простить его измену, забыть все старое.

Я радушно принял его, сделал угощение на славу и примирился с ним, как будто между нами никогда ничего не происходило. Шир-Баграм ожидал заслуженной казни. Я же, напротив, подарил ему золотой венец и шапку, усыпанную драгоценными камнями; я даже опоясал его своим поясом – его радость не поддается описанию!

В долине Арсаф мы несколько дней пировали и веселились по случаю возвращения Шир-Баграма.

Четыре дня спустя к нам прибыли Хаджи-Барлас и амир Хусайн с двумястами воинов. Мы были очень довольны, что нам удалось собраться вместе.

На общем совете мы решили двинуться походом на воинов Джете. Я отрядил Шир-Баграма с богадурами к Ильчи-Бугай-Сальдуру, правителю крепости Дуладжун, – просить его присоединиться к нам.

Шир-Баграм явился к Ильчи-Бугай-Сальдуру и передал наше желание. Ильчи-Бугай-Сальдур отвечал:

– Я давно дружен с амиром Тимуром и рад был бы служить ему, но я не могу сейчас изменить Ильяс-Ходже: он дал мне крепость Дуладжун, он слишком сильно доверяет мне.

Так Ильчи-Бугай-Сальдур отказался служить мне; все-таки около трехсот всадников от него перешли служить ко мне.

Вскоре мы оставили место нашей стоянки и перешли на другое. Правители Кундуза и Бадакшана[160], Али и Махмуд-шах-Кабули, присоединились ко мне с большими отрядами войск, я их принял, щедро одарил и устроил богатое угощение.

Как было решено на общем совете, я выделил двести всадников под предводительством Тикиш-богадура и отправил их в сторону Балха; кроме того я послал Тамук-богадура с поручением разведать и принести мне точные сведения, что делается в стране Джете. Отряд Тамук-богадура постигло страшное несчастье: при переправе через реку Термез все воины с оружием и продовольствием погибли в волнах реки – ни один богадур не возвратился к своей семье; сам Тамук-богадур каким-то чудом уцелел и принес мне весть о несчастье. Он сообщил, что на нас движется шеститысячное войско Джете; его отряд оказался не в силах хотя бы сколько-нибудь приостановить движение полчища; правда, несколько воинов Джете были убиты, но остальные безнаказанно грабили окрестности Термеза. Получив такие вести, я немедленно двинулся со своими воинами к Термезу и остановился на берегу реки Джайхун.