Ольга Никологорская - Олтаржевский Страница 37

Всегда был полон Зеленый театр, рассчитанный на пять тысяч мест. На сцене этого театра выступали не только самодеятельные коллективы: здесь устраивались постановки Московского театра оперетты, выступал хор им. Пятницкого, играл джаз Леонида Утесова. Кроме того, ежедневно три представления давал цирк «Шапито».

Еще один важный элемент, вошедший затем в традицию Выставки, — фонтаны. Их живые голоса, сливаясь в единую мелодию, всегда создавали поэтическое оформление всего архитектурного ансамбля. Одним из элементов декоративного убранства Выставки всегда была вода. Бассейны и фонтаны — ее непременный атрибут. Они были расположены на площадях, вдоль аллей и рядом с павильонами. Сразу за Главным входом изначально был бассейн, украшенный фонтанами. Издали привлекал внимание посетителей фонтан «Колос», установленный на одном из прудов в зеленой зоне Выставки. Это действительно был огромный пшеничный колос, из которого вырывалась струя воды высотой 16 метров. Гибкие струи воды были направлены не только вверх, но и в стороны. Их подвижный рисунок создает впечатление живого, колеблющегося на ветру колоса, сулящего земледельцу богатый урожай.

Фонтаны никогда и нигде никого не оставляют равнодушным. Они приносят дыхание влаги, оживляют архитектуру игрой света.

Теперь, по прошествии времени, мы понимаем, что «утопическая» идея первого главного архитектора Выставки Вячеслава Константиновича Олтаржевского — создать картину рая на земле, — так не нравившаяся его тогдашнему окружению, была все-таки подхвачена и в общих чертах осуществлена его последователями, молодыми архитекторами, завершившими строительство выставочного ансамбля. В результате возник настоящий город света и счастья, город-сад.

Итак, Всесоюзная сельскохозяйственная выставка 1939 года была готова принять первых посетителей. К этому великому событию готовилась и вся Москва. Для удобства посетителей специально была проведена троллейбусная линия, на которой курсировали двухэтажные троллейбусы, изготовленные Ярославским заводом по образцу лондонских. Были выделены специальные автобусы, трамвайные поезда, маршрутные такси. Весь этот транспорт был особенно заметен, так как носил на себе эмблему Выставки с яркой надписью — «ВСХВ».

На этом можно было бы и закончить наш рассказ о Выставке 1939 года. Но он был бы неполным без разговора о еще одном очень важном для страны событии. Речь пойдет о величественной скульптуре «Рабочий и колхозница», волею судеб разделившей с выставкой ее трудную судьбу и прошедшей вместе с ней все испытания.

Вестники грядущего

Практически одновременно с открытием Выставки состоялось и открытие в Москве статуи В.И. Мухиной «Рабочий и колхозница». Отныне она стала неотъемлемой частью выставочного ансамбля.

Не было во всей истории XX века скульптуры, которая бы так поразила воображение современников, как эта созданная в 1937 году композиция. Скульптура сразу же вошла в историю изобразительного искусства, став для советских людей символом молодости страны, а для всего остального человечества — вестником грядущего с его возросшими возможностями во всех областях искусства, науки и техники.

А начиналось все так. В 1936 году Советский Союз получил приглашение принять участие в международной выставке «Искусство, техника и современная жизнь». Выставка открывалась в мае следующего года в Париже. И так как 1937 год был годом двадцатилетия Октябрьской революции, советское правительство, стремившееся продемонстрировать достижения страны, отнеслось к идее участия в такой представительной выставке особенно серьезно. Перед проектировщиками была поставлена непростая задача: в короткий срок создать павильон, который поразил бы воображение посетителей выставки.

Само величественное здание павильона поручили спроектировать одному из наиболее известных архитекторов того времени Борису Михайловичу Иофану. К тому времени Иофан был широко известен как один из ведущих архитекторов проекта Дворца Советов, поражавшего современников дерзостью устремленных вверх конструкций при общей основательности величественных форм. Именно проект Иофана на конкурсе 1931 года получил высшую премию. К сожалению, это величественное здание, которое так хотелось увидеть людям того времени, так и не было построено — по многим самым разным и не зависящим от архитектора обстоятельствам. Среди его работ — также знаменитый Дом на набережной и здание правительственного санатория в Барвихе. Забегая вперед скажем, что впоследствии Иофан принимал участие в создании павильонов ВСХВ 1939 года и проектировал советский павильон для Всемирной выставки того же года в Нью-Йорке. В послевоенные годы он руководил застройкой крупных московских жилых массивов — Измайлова и Марьиной Рощи (1955—1966), создал проекты комплексов Нефтяного и Горного институтов в Москве, проект здания Центрального института физической культуры в Измайлове. В 1970 году ему было присвоено почетное звание «народный архитектор СССР».

И вновь о Всемирной выставке в Париже. «Павильон рисовался как здание, отображающее своей динамикой мощный рост достижений первого в мире социалистического государства, — говорил Иофан. — Он должен был передать энтузиазм и жизнерадостность великой эпохи построения социализма, когда труд — есть дело чести, доблести и геройства. Этот замысел надо было выразить настолько ясно, чтобы любой человек при первом взгляде на наш павильон почувствовал, что это павильон Советского Союза».

Здесь не будет лишним вспомнить, что советскому павильону на Всемирной выставке в Париже была отведена узкая — всего 30 метров в ширину — аллея возле Эйфелевой башни. Развернуть на этой узкой площадке величественное здание, способное не затеряться «в лучах уже признанного светила» — Эйфелевой башни, было достаточно сложно. Но архитектор Иофан блестяще вышел из положения, сконструировав мощное и в то же время легкое сооружение длиной 160 метров и шириной всего 22 метра, с уступом, напоминавшим взметнувшийся стяг.

По его замыслу, вершину уступами устремленного вперед и вверх здания должна была увенчать скульптурная композиция — юноша и девушка с серпом и молотом в руках, олицетворяющие единство рабочего класса и колхозного крестьянства. Эта скульптурная группа в представленном архитектором проекте была намечена лишь приблизительно. Ваятелю предстояло развить мысль зодчего и выразить ее пластически. Чтобы выбрать достойного исполнителя такой ответственной работы, организовали конкурс, в котором приняли участие крупнейшие скульпторы того времени — И.Д. Шадр, М.Г. Манизер, В.А. Андреев и, наконец, еще достаточно молодой, но уже многообещающий скульптор Вера Мухина.