Марианна Шаскольская - Фредерик Жолио-Кюри Страница 37

«Нужно, — писал он, — чтобы каждый гражданин понял: только ценой интенсивного развития науки нация может жить счастливой и сильной. Я скажу совсем просто: если страна не сделает необходимого усилия, чтобы дать науке достойное место, она рано или поздно станет колонией».

Еще в 1936 году, в речи на приеме в Академии наук СССР, Фредерик Жолио говорил о преимуществах организации научно-исследовательской работы в Советском Союзе. Он восхищался координацией работ, планированием исследований, подготовкой кадров.

Во Франции нет центральной организации, координирующей научно-исследовательскую работу. «Ничто в этом отношении не может у нас идти в сравнение с вашей Академией наук», — обращался Жолио к советским ученым. Лаборатории и научные учреждения Франции, находящиеся в ведении различных министерств, работают независимо друг от друга. Их темы никак не связаны, силы и средства распыляются.

Национальный центр научных исследований во Франции существовал и до войны. Это разветвленная организация, оплачивавшая часть научных сотрудников во многих лабораториях страны, выдававшая пособия и стипендии, осуществлявшая публикацию журналов и отчасти подготовку кадров. Центр действовал подпольно и во время оккупации.

Жолио хотел придать этой организации несравненно больший размах. Он считал, что Национальный центр научных исследований должен быть организацией, направляющей и координирующей всю научную работу во Франции. Центр должен устанавливать программы комплексных исследований, определять работы, отвечающие потребностям восстановления страны, организовать подготовку научных кадров. Жолио добивался увеличения кредитов на науку.

«Я буду неустанно повторять следующие примеры. На средства, идущие на сооружение одного крейсера, можно было бы создать десять научно-исследовательских институтов для успешной борьбы с такими врагами человечества, как рак и туберкулез, а также содержать эти учреждения в течение более ста лет.

Расходов на содержание сотни солдат с их офицерами было бы достаточно для содержания крупной лаборатории, выплаты жалованья сорока докторам наук и обеспечения их аппаратурой и денежными средствами на исследовательскую работу».

Под руководством Жолио-Кюри Национальный центр открывал школы техников и лаборантов, организовывал подготовку исследователей по типу аспирантуры. «Давать стране множество исследователей и техников для повышения ее независимости и величия» — это была программа Жолио.

Жолио вошел также в Государственную комиссию по реформе образования во Франции, которую возглавил Ланжевен вскоре после освобождения.

Комиссия разрабатывала смелый проект перестройки всех звеньев народного образования. По давней идее Ланжевена, образование должно стать широким, всеобщим, тесно объединяющим теорию и практику.

В то же время Ланжевен предупреждал: «Сегодня перед нами, кто создает науку, стоит обязанность следить за тем, какое употребление люди делают из науки». По примеру тех интеллигентов, которые во время «дела Дрейфуса» выступили в защиту индивидуальной справедливости, в наши дни задача творцов науки — добиться, чтобы достижения науки не использовались во вред человечеству».

Поль Ланжевен вернулся на родину сразу после освобождения Парижа. С дочерью Еленой он увиделся лишь в 1945 году, когда Советская Армия освободила Освенцим. До тех пор отец ничего не знал о судьбе дочери.

Сразу по возвращении на родину Ланжевен вступил в Коммунистическую партию Франции. «Я вступаю в коммунистическую партию, — сказал он, — чтобы заполнить место моего ученика Жака Соломона, отдавшего жизнь за свои идеи и за Францию».

Когда Поля Ланжевена упрекали в том, что он слишком много сил и времени отдает социальным проблемам, он отвечал:

— Мою научную работу рано или поздно смогут сделать другие. Но если не заниматься политикой, то наука вообще прекратит существование.

Подготовку реформы образования во Франции, руководство «комиссией Ланжевена», то есть Государственной комиссией по подготовке реформы образования, Ланжевен называл «завершающим делом» своей жизни. Он отдал ей все силы до последнего дня.

Этих сил было уже мало, усталое сердце переставало работать. Почти накануне своего cемидесятипятилетия, 19 декабря 1946 года, Ланжевен скончался.

Вместе с Ланжевеном Жолио-Кюри входил также и в редакционную коллегию возобновившегося журнала «Пансэ». Почти все члены редакционной коллегии — Поль Ланжевен, Фредерик Жолио-Кюри, Марсель Пренан, Анри Валлон, Франсуа Журден — в годы Сопротивления вступили в коммунистическую партию. «Пансэ» неустанно напоминал, что Сопротивление, борьба за честь и независимость Франции, продолжается и теперь — в новых условиях, в новой форме. Борьба не кончена, борьба продолжается.

Сразу после освобождения Жолио-Кюри вернулся к чтению лекций в Коллеж де Франс и к исследовательской работе. Уже за 1944 год он представил шесть сообщений в Академию наук.

После освобождения Жолио-Кюри был также членом временной Консультативной ассамблеи, Экономического совета и различных министерских комиссий. В 1946 году он принимал участие в работах Комиссии по атомной энергии Организации Объединенных Наций как заместитель делегата от Франции.

Еще до войны Фредерик Жолио входил в общество «Франция — СССР». Сразу после освобождения он принял активное участие в возобновлении деятельности этого общества. Народ Франции понимал, что своим освобождением он прежде всего обязан Красной Армии. И тяга к знанию правды о Советском Союзе усилилась как никогда.

Зимой 1944/45 года общество «Франция — СССР» организовало в Париже четыре цикла лекций о Советской стране. Париж был еще лишен топлива, и лекции проводились в холодном зале, похожем на ледник. И все же каждый четверг зал заполняли тысячи людей. Жолио-Кюри отвечал на вопросы о работах советских ученых, о развитии культуры, искусства. Он рассказывал о своих поездках в Советский Союз, о встречах с советскими учеными:

— Во время моих довоенных путешествий в Советский Союз я видел, что наука и техника там развиваются в особо благоприятных условиях.

Система образования в Советском Союзе восхищала Жолио, и он неоднократно рассказывал о ней слушателям:

— У нас всего лишь два процента студентов — дети рабочих. А там — подумайте только! — любой рабочий и крестьянин может послать своих детей в университет.

Жолио-Кюри снова встретился с советскими друзьями весной 1945 года.

Самолеты доставили делегацию французских ученых на праздник советской науки — юбилейные торжества Академии наук СССР. Фредерик и Ирен Жолио-Кюри входили в состав делегации вместе с президентом Парижской Академии наук Морисом Коллери, академиками Борелем, Мореном, Блоком, Карманом, профессорами Сорбонны Адамаром и Николем, членом Консультативной ассамблеи, помощником Жолио по Комиссариату атомной энергии Франсисом Перреном и другими.