Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 22. Июль 1912 — февраль 1913 Страница 37

Кейр Гарди, член парламента, вождь партии. Он виляет и вертится…

«Собственно маятникового положения у нас в парламенте нет: либералы с ирландцами сильнее союза тори и рабочих… По делу об истязании в Хесвэл я голосовал за правительство по убеждению в правильности такого голосования по существу, а не ради поддержки правительства. Истязание, несомненно, было, и все мы шли в парламент с решимостью голосовать против правительства. Но в парламенте мы выслушали противную сторону, и оказалось, что хотя заведующий виноват в жестокости, по заведение в общем – лучшее в королевстве. При таких условиях неправильно было бы голосовать против правительства… (Вот до чего довели английские оппортунисты Рабочую партию: вождя не освистали за такие речи, а слушали спокойно!)…

Вина не в членах «Независимой рабочей партии». В Рабочую партию вошла федерация углекопов, а когда депутаты от углекопов вошли в рабочую группу, то оказалось, что они либералы. И они своих взглядов не изменили. Они присоединились к Рабочей партии только номинально…

Резолюция Джоуэта сводит всю систему парламентаризма к абсурду. Последствия всякого голосования учитывать необходимо.

…Я бы советовал отложить и резолюцию и поправку» (!!!).

Ленсбери поддерживает резолюцию Джоуэта:

«Кейр Гарди напрасно пытался представить ее в глупо-смешном виде, как будто бы она предлагает голосовать по отдельным вопросам, не принимая в соображение всех обстоятельств дела. Резолюция предлагает не считаться только с тем соображением, каков будет результат голосования по отношению к прочности правительства. Я пришел к социализму, получив отвращение к приемам политических дельцов, держащих в своих руках палату общин при помощи частных собраний и «направления» депутатов. И мой опыт показал мне, что всякий поднимавшийся вопрос обсуждался именно с точки зрения того, какое влияние на судьбу правительства окажет то или иное голосование.

Рабочая партия почти совершенно не может отгородить себя от либеральной партии. Я не знаю такого вопроса законодательства, по которому бы Рабочей партии удалось отмежевать себя от либералов. В качестве партии мы были неразрывной составной частью правительства по вопросу о страховании рабочих. Рабочая партия голосовала все время за правительство и за его проект.

Голосование по вопросу об исправительном заведении в Хесвэле вызывает во мне чувство стыда. Налицо истязания мальчика, мальчик умер от истязаний, а мы голосуем за правительство, обеляя истязателя! Наши «погонялы» («whips» – распорядители или уполномоченные смотреть за голосованием своей фракции) бегали по всей палате, собирая рабочих депутатов, чтобы не допустить поражения правительства… Приучать людей к голосованию против совести – значит наносить смертельный удар будущему демократии в нашей родине…»

Филипп Сноуден, член парламента, один из наиболее ярых оппортунистов, вертится как уж.

«Мой инстинкт борьбы склоняет меня голосовать за резолюцию, но мой здравый смысл, мой рассудок, мой опыт побуждают меня голосовать против. Я согласен, что теперешняя парламентская система производит деморализующее действие на тех, кто пришел в парламент, движимый идеализмом и политическим энтузиазмом, но я не думаю, чтобы принятие резолюции Джоуэта произвело существенную перемену. Обсуждая существо дела, нельзя ограничиваться одними только обстоятельствами данного случая. Есть вопросы, которые для Рабочей партии важнее, чем какие бы то ни было последствия голосования для правительства – таков, напр., вопрос об избирательном праве женщин, – но можно ли игнорировать последствия голосований по любому мелкому вопросу? Такая политика вызвала бы необходимость в частых общих выборах, а для публики нет ничего более неприятного… Политика есть компромисс».

При голосовании за резолюцию было подано 73 голоса, против – 195.

Оппортунисты одержали победу. Это неудивительно в такой оппортунистической партии, как английская «Независимая рабочая партия». Но что оппортунизм вызывает оппозицию в рядах самой этой партии, – факт теперь окончательно установленный.

Противники оппортунизма поступили во много раз правильнее, чем поступают нередко их единомышленники в Германии, защищая гнилые компромиссы с оппортунистами. Открытое выступление с своей резолюцией вызвало крайне важные принципиальные прения, и на рабочий класс Англии эти прения окажут глубокое действие. Либеральная рабочая политика держится традицией, рутиной, ловкостью оппортунистических вожаков, но ее крах в массе пролетариата неизбежен.

Написано ранее 5 (18) октября 1912 г.

Впервые напечатано в апреле 1913 г. в журнале «Просвещение» № 4. Подпись: W.

Печатается по тексту журнала

Духовенство на выборах и выборы с духовенством

По сообщениям газеты{80}, на съездах мелких землевладельцев и настоятелей церквей в 46 губерниях Европейской России было выбрано 7990 уполномоченных, из них 6516 священников. Последние составили 82 %.

Полные итоги по 50 губерниям мало могут изменить этот вывод.

Посмотрим же на значение таких выборов.

От мелких землевладельцев и от приходов выбирается, по закону, один уполномоченный на полный избирательный ценз, установленный для участия в съезде землевладельцев. Значит, количество уполномоченных должно быть пропорционально количеству земли у избирателей.

По статистике 1905 года имеем для 50 губерний Европейской России такие данные:

Здесь мелкое землевладение учтено, вероятно, менее полно, чем земли духовенства. И все же получается, что всего земель мелкого землевладения в частной собственности 21,3 млн. десятин, из них у духовенства 2,2 млн. десятин, т. е. немного более 1/10! A уполномоченных духовенство провело свыше восьми десятых!!

Как могло это быть? Очень просто. Мелкие землевладельцы крайне редко ездят на выборы: и средств нет, и интереса мало, и тысячи полицейских препятствий свободе выборов. А попам «внушено» всем явиться.

Попы будут голосовать за кандидатов, угодных правительству. Вот почему даже помещики – не говоря уже о буржуазии – ропщут. И октябристы и националисты ропщут. Все обвиняют правительство в том, что оно «делает» выборы. А помещики и крупная буржуазия сами хотели бы делать выборы.

Столкновение происходит, значит, между абсолютизмом, с одной стороны, помещиками и буржуазными тузами, с другой. Правительство хотело опереться на помещиков и верхи буржуазии; на этом, как известно, построен весь закон 3-го июня 1907 г.{81}