Катрин Панколь - За глянцевым фасадом Страница 38

Он переписывает завещание, вычеркнув из него упоминание о Джеки, и назначает ей и детям пожизненное содержание. Он хочет развестись с ней и нанимает частного детектива, чтобы следить за ней и уличить ее в неверности. Но детектив терпит неудачу. Через полгода после смерти сына Онассис тяжело заболевает. Врачи ставят диагноз: миастения, болезнь, при которой разрушаются мышцы. Один глаз перестает открываться, тогда он поднимает веко и закрепляет его пластырем. Он сам подшучивает над этим. Он продолжает работать, но без прежнего вдохновения. В начале февраля 1973 года у него начинаются сильные боли в животе, и он ложится в американский госпиталь в Нейи. Джеки навещает его там, но, решив, что его состояние не слишком тяжелое, улетает в Нью-Йорк.

Пятнадцатого марта 1975 года Аристотель Онассис умирает. Его жена узнает об этом в Нью-Йорке. Она явится на похороны в сопровождении Теда Кеннеди. Церемония пройдет в маленькой часовне на острове Скорпиос, где они поженились шесть с половиной лет тому назад. Она не подаст виду, что они с мужем были в ссоре и произнесет перед журналистами «образцовое» надгробное слово в его честь: «Аристотель Онассис пришел мне на помощь в самый мрачный период моей жизни. Он открыл для меня мир любви и счастья. Мы пережили вместе чудесные минуты, которых я никогда не забуду и за которые я буду ему вечно благодарна».

Человек ушел из мира живых, настала пора создавать его культ.

Она по-прежнему будет называть себя миссис Онассис, на светских приемах в Нью-Йорке при упоминании Ари глаза ее будут светиться, и она будет рассказывать о том, какие безумства он совершал ради нее, какое немыслимое счастье она узнала с ним. Он должен навсегда остаться сказочным героем, сумевшим на несколько месяцев сделать ее такой счастливой. Ему тоже найдется место на пьедестале, куда поднялись два других ее героя, вечно живых в ее памяти: Джек Бувье и Джон Кеннеди. Пусть реальность так часто и так беспощадно одерживала верх над Джеки — Джеки по-прежнему старается ее не замечать, как не замечает всего того, что ее беспокоит.

XII

После смерти Онассиса его состояние было оценено в миллиард долларов. Большую его часть наследует дочь Онассиса, Кристина. Между ней и Джеки развернется жестокая борьба за наследство. Чтобы избежать судебной тяжбы по поводу завещания, Кристина и ее советники предлагают Джеки договориться: они дают единовременно 26 миллионов долларов, а Джеки отказывается от дальнейших претензий. Кристина довольна: она избавилась от Джеки, которую называла «Черной вдовой». Впоследствии она признается, что готова была предложить мачехе даже большую сумму.

В биографии Джеки Стивен Бирмингем логично объясняет поведение Кристины: «Джеки приносила несчастье. У Кристины было ощущение, что Джеки губит все, к чему прикасается. Ангел смерти — вот кто эта женщина». Коста Грацос был согласен с Кристиной: «Она притягивала беду, как громоотвод — молнию. Доказательство тому — Джон и Боб Кеннеди. Кристина боялась Джеки и приписывала ей магические способности. Все, кто окружал ее, умирали».

Сейчас, когда Джеки исполнилось сорок семь, она наконец-то получила возможность отдохнуть от своих вечных страхов. У нее никогда больше не будет финансовых проблем. Она сможет жить сама по себе, не зависеть ни от Очинклосов, ни от Кеннеди, ни от какого-либо мужчины. И спокойно смотреть в будущее: ей не суждено разориться, как Блэк-Джеку. У нее внушительный счет в банке, который избавляет от бессонницы, ночных кошмаров и приступов паники лучше, чем снотворное, успокоительное или любовник. Отныне она может рассматривать свою жизнь как приключение, переживаемое в одиночестве, но увлекательное.

Сперва она робеет, как положено начинающей. Не выходит из дома, возится с детьми, смотрит телевизор, занимается йогой, бегает, катается на велосипеде, вытаскивает из шкафа кулинарные книги, заказывает продукты по телефону, устраивает ужины в узком кругу, приводит в порядок квартиру, переставляет мебель, отдает любимые фотографии в мастерскую, чтобы их вставили в рамки. Она осматривается, ищет ориентиры и занимается собой. Она не может устоять перед искушением стать красивее и, как все шикарные дамы Манхэттена, ложится под скальпель хирурга, чтобы избавиться от морщинок в углах глаз и убрать второй подбородок. На уик-энд она уезжает в свой загородный дом в Нью-Джерси. Катается верхом, пишет маслом, рисует, читает. Как утверждает ее тетка, Мишель Патмен, «она установила в своей квартире на Пятой авеню мощную подзорную трубу, которая давала ей возможность рассматривать людей, гуляющих в парке: женщина, привлекавшая взоры всего мира, оказалась любительницей подглядывать за другими!». У нее так и не появилось близких подруг, если не считать младшую сестру Ли. Как и раньше, ей неприятны люди, которые стремятся сблизиться с ней и ведут себя бесцеремонно. Она предпочитает побыть в одиночестве или со своими детьми. Джон и Кэролайн подросли: они учатся, обзавелись друзьями, часто уходят, потом возвращаются, в доме слышны веселые голоса, шум, — но вскоре все опять стихает. Они по-прежнему привязаны к матери, но сейчас уже не нуждаются в ней так, как раньше. Она сумела воспитать в них волю, уверенность в себе: теперь они хотят быть независимыми.

И она страдает, как страдают все женщины, сделавшие детей смыслом своей жизни, когда их дети вырастают и становятся самостоятельными. Она чувствует себя одинокой и никому не нужной. Чем теперь заняться? Она не находит себе места, хотя жизнь ее более чем благополучна. И вспоминает времена, когда работала журналисткой, встречалась с интересными людьми, разъезжала по свету, узнавала много нового. Работать — вот чего ей хотелось бы. Она говорит об этом знакомым, тщательно обдумывает этот вариант.

И вот издательство «Вайкинг Пресс» предлагает взять ее на работу. Она соглашается. В ноябре 1975 года она поступает на должность редактора с годовым окладом в 10 000 долларов и очень гибким графиком, — чтобы иметь возможность заниматься детьми. Вначале она ощущает некоторую неуверенность: ей не совсем ясно, чего от нее ждут. Потом осознаёт, что ей все это нравится — править рукописи, работать с авторами, готовить книги к печати. Ее помощница, Барбара Берн, вспоминает: «Когда стало известно, что она будет работать у нас, большинство сотрудников отнеслись к этому скептически. Но уже через несколько дней мы были приятно удивлены. Нельзя было не признать, что перед нами — не чучело с дурацким голосом, а живой человек. В ней не было ничего от Марии-Антуанетты, вздумавшей поиграть в фермершу, — она отнеслась к своему новому занятию со всей серьезностью. Очень быстро выяснилось, что ей нравится работать над рукописью, усовершенствовать текст. У нее это хорошо получалось, и она трудилась на совесть. Когда мы все это поняли, она стала держаться более раскованно. И все же нелегко было привыкнуть к тому, что в коридоре ты постоянно встречаешься с обложкой глянцевого журнала».

В вестибюле издательства ее поджидают журналисты, фотографы, телеоператоры. Но она не обращает на них внимания. К чему ей дешевая популярность, когда она нашла для себя нечто гораздо более увлекательное: любимое дело.

Однако она все так же непримирима к тем, кто норовит покопаться в ее жизни. Однажды в книжном магазине некий автор, опубликовавший о ней книгу, надписывает свое сочинение читателям; проходя мимо, она демонстративно зажимает нос. Вместе с тем она может быть необычайно любезной и предупредительной с совершенно незнакомыми людьми. Одной девушке, у которой нога в гипсе, она помогает усесться в такси. Та не может опомниться: «Вы только представьте: вас сажает в такси Джеки Онассис!» Всякий раз, когда ее приглашают на ужин, она присылает письма с благодарностью, изящно написанные и изысканно вежливые. Все, кому доводится с ней встречаться, покорены ее обаянием, умом и красотой. Английский поэт Стивен Спендер, который знакомится с ней на вечере у друзей, просто ослеплен ею. Он спрашивает, чем в своей жизни она больше всего гордится, и она спокойно и мягко отвечает: «Я пережила очень тяжелые моменты и не сошла с ума». «Это растрогало меня до глубины души, — вспоминает хозяйка дома, Розамонд Бернье, гид в музее Метрополитен. — Тут есть чем гордиться! Пережить то, что пришлось пережить ей, и сохранить душевное равновесие, — с этим можно только поздравить. Я не говорю, что она — идеал. Как у любого человека, у нее есть недостатки. Ей трудно дается откровенность, отчасти, вероятно, из-за всего пережитого. Кроме того, она очень замкнутый человек. Ей не нравится, когда с ней хотят быть накоротке. Думаю, по характеру она нелюдимая и застенчивая».

В ноябре 1975 года умирает добрый дядюшка Хьюги. Перед смертью он разорился. Мерривуд и Хаммерсмит Фарм были проданы. Дженет Очинклос живет теперь в домике сторожа! Джеки переводит миллион долларов на банковский счет матери, чтобы та ни в чем не нуждалась. Но их отношения не стали более теплыми. Джеки занимается делами матери, заботится о ее здоровье, в общем, ведет себя как человек долга, но без громких слов. Только новые испытания, свалившиеся на семью, заставят этих двух женщин помириться.