Андрей Тарковский - Мартиролог. Дневники Страница 38

Это сияние как бы заполнило все вокруг наблюдавших, приблизилось вплотную и рассеялось. Было уже совсем темно, небо было звездное. Кто-то высказал (кажется, прокурор) мысль об атомной воине и о том, что лучше умереть дома, чем в дороге. Они тут же сели в машину втроем и уехали. Ничего подобного ни до, ни после случившегося не наблюдалось. Тяпа очень испугался и несколько дней говорил только об этом, пытаясь выяснить у взрослых причину этого явления. Но никто, конечно, объяснить этого не мог. Все это происходило в течение нескольких минут, то есть далеко не мгновенно. Все это я записываю со слов Ларисы, Тяпы и Владимира Александровича Лопаткина.

Октябрь-декабрь 1975

Почему-то (работая над «Гофманом») вспомнил Армению. Гроза, и пастух загоняет стадо овец в полуразрушенный храм Мармарашен, фильм.

Кончаю сценарий по поводу Гофмана. Прочитал Ларисе. Ей очень понравилось. Только кто будет ставить? Да и сможет ли кто-нибудь его поставить? Осталось написать еще один большой эпизод, пока еще не знаю, какой именно. А нужно для цельности и размеров. Числа 20-го надо отправить рукопись Маше.

Наверное, мне надо будет задержаться здесь для работы над «Гамлетом» и из-за заготовки дров.

Утро. Никак не могу сообразить, что не хватает в «Гофманиане».

Очень плохо себя чувствую. Нездоровится — болит спина очень.

Вечер. Кажется, придумал. «День пожара оперного театра» 1817 года, 17 июля. Опять встреча с Глюком, потеря друзей. Друзья уходят, опять встреча с двойником.

«Гофмана» кончил 19-го. Приезжала Маша Ч[угунова] с Гошей Рербергом и забрала его в Москву, чтобы перепечатать и отправить. Не обрадовали они меня своим приездом. Все-таки Гоша недалекий человек. Пьет много. А жаль.

Снова приезжала Маша. Ю. Семенов обещал денег взаймы.

Река стала 1 ноября.

Сценарий на студии в Таллине всем понравился. Сейчас его читают в ЦК Эстонии. Правда, они не представляют, кто, кроме меня, может снять «Гофмана». Скоро меня пригласят в Таллин. Для переговоров.

На съемках у Жалакявичюса повесился актер Бабкаускас.

Буду пробивать Стругацких, чтобы снимать их летом. Иначе нет смысла — грядет юбилей Толстого.

— «Смерть И[вана] И[льича]»?

— «Уход»?

Сизову понравилась заявка Стругацких. В ЭТО хотят, кажется, «Пикник».

«Жизнь слишком коротка, и не следует проводить ее, пресмыкаясь перед жалкими негодяями».

На с. 144: Андрей Тарковский на репетиции «Гамлета»

1976

Январь-февраль 1976

13 января вернулся из Мясного. В ЭТО на «Мосфильме» заключили с Братьями Стругацкими договор на «Пикник на обочине» (по последней главе). Сейчас они под Ленинградом — пишут после нашего с Аркадием сидения над идеей и схемой.

В театре сегодня окончательное дораспределение ролей на «Гамлета», где у меня было плохо с Лаэртом и до сих пор плохо с Гертрудой. В четверг — первая репетиция. Двигубский не мог участвовать в подготовке макета декорации к началу февраля, и я вынужден был (к радости, т. к. нашелся талантливейший и тончайший Тенгиз Мирзашвили из Тбилиси) отказаться от Н. Двигубского.

В конце апреля надо выпустить спектакль. Успею ли? Пьесу следует очень сократить по понятным причинам, и мы с Тенгизом нашли, кажется, принцип, по которому это следует делать. Есть неплохие идеи насчет Кровати. Насчет Мышеловки, исполненной одним Гамлетом, выбрасывания сцены трехкратной клятвы на мече (Дух! — Клянитесь!) и сцены-пролога с 1-м появлением Тени и проч.

Здесь предстоит тяжелая и плохо оплачиваемая работа (1000 руб. за постановку), но мне интересно. Если «Гамлет» выйдет неплохо (дай-то Бог!), вслед за ним:

1. «Поздняя любовь», Островский.

2. «Макбет».

Сегодня мы с Ларисой приехали из Таллина, где «Гофманиана» была принята без единой поправки единодушно. Только некому ставить. Может быть (совместно с ФРГ), буду ставить его я. Как только они утвердят (если) Гофмана в Москве, тут же намереваются заключить со мною новый договор (для меня уже) по «Перу Гюнту». Затем они питают тайную надежду заполучить меня в качестве художественного руководителя студии (со временем). Это неплохо, ибо принесет кое-какие доходы.

Из Ташкента пока ничего не слышно. Видимо, придется подавать в суд. В любом случае, работы и планов очень много.

Был здесь недавно Тонино Гуэрра из Италии. Они хотят, чтобы я поставил у них фильм (правда, наше начальство этого не хочет). Или сделал постановку на телевидении («Путешествие по Италии»), Для этого они будут приглашать меня на два месяца в Италию (между «Гамлетом» и «Пикником») для ознакомления со страной, о, как говорится, человек предполагает…

Обсуждение в редколлегии «Таллинфильма» по поводу Гофмана.

Андрей Тарковский и Тониио Гуэрра в Москве

Была общая (первая) репетиция. Сегодня — была репетиция индивидуальная — экспликация персонажей. О. Янковский не захотел играть Лаэрта. Я его пытался уговорить: мол, когда буду ставить «Макбета», он будет играть Макбета. Тем не менее он не захотел: он-де так мечтал о роли Гамлета, что когда узнал, что Тарковский будет его ставить, но только без него, а с Солоницыным, то понял, что это прошло мимо него и шанса больше не будет. И от огорчения он отказывается вовсе от участия в спектакле.

Работаю над текстом «Гамлета». Очень помогает подстрочник Морозова. У Лозинского перевод косноязычный, корявый — но имеется в наличии преследование Шекспира. У Пастернака — перевод ужасный, темный; порой даже кажется, что он специально затуманивает смысл «Гамлета», вернее, отдельных его мест.

Хорошо говорит Выготский:

«…Критик или артист, создающий своего Гамлета, должен быть фанатиком».

«Чем недоступнее рассудку произведение, тем оно выше».

«Символ только тогда истинный символ, когда он неисчерпаем и беспределен в своем значении, когда он изрекает на своем сокровенном (иератическом и магическом) языке намека и внушения нечто неизглаголемое, неадекватное внешнему слову.

Он многолик, многосмыслен и всегда решен в последней глубине… он органическое образование, как кристалл. Он даже некая монада — и тем отличается от сложного и разложимого состава аллегории, притчи или сравнения… Символы несказанны и неизъяснимы, и мы беспомощны перед их целостным тайным смыслом».