Дмитрий Старостин - Американский Гулаг: пять лет на звездно-полосатых нарах Страница 38

Преодолевая ужас, Яромир отправил женщину в аэропорт Кеннеди, откуда она первым же рейсом вылетела в Чехию. Сам он решил остаться в Нью-Йорке еще на двое суток, так как должен был получить причитающуюся ему крупную сумму денег за поставки дерева. Ночь со среды на четверг Яромир провел в одной квартире с трупом. Утром он закрыл все окна, задернул шторы, включил на полную мощность кондиционер и отправился в гостиницу. Промедление его погубило. Билетов на прямой рейс до Праги в пятницу не было, и Яромиру пришлось лететь с пересадками в Париже и в Вене. За несколько часов до его вылета из аэропорта Кеннеди труп словака был найден. К моменту прибытия в Париж полиция успела опросить друзей и деловых партнеров убитого, которые знали о Яромире. В аэропорту Вены его уже ждали. После нескольких допросов в полицейском управлении, где Яромира избиениями вынуждали признаться, особо опасного международного преступника препроводили в тюрьму «Корнебург».

Его посадили в одиночную камеру и даже в душевую выводили в сопровождении двух надзирателей. Австрийский адвокат объяснил ему, что выдача в США чревата для него пожизненным заключением или даже смертной казнью, если дело его будет передано в федеральную юрисдикцию. Необходимо было любой ценой добиваться суда в Австрии. Почти не глядя, Яромир подписывал документы о продаже принадлежавшей ему земли, оборудования и складов: нужны были деньги на защиту. Австрийская прокуратура явно не верила его версии событий. Весьма подозрительным представлялось его столь краткое пребывание в Америке, поспешный отъезд и особенно крупная сумма денег наличными, обнаруженная при аресте. Переданная австрийцам чешскими властями полицейская справка, показывавшая отсутствие у Яромира судимостей, только усугубила их подозрения. Там было указано, что в начале 90-х годов он был курсантом Академии Антонина Запотоцкого в Брно. Австрийские прокуроры, а особенно их творчески мыслящие американские коллеги сочли, что в этой наиболее престижной военной академии Восточной Европы специальные инструкторы Statni Bezpecnosti[19] обучали Яромира убивать людей без помощи оружия.

Нанятым его адвокатами частным детективам удалось в конце концов разыскать роковую женщину-переводчицу, скрывавшуюся у родственников где-то в моравских горах. Дать свидетельские показания в Австрии она наотрез отказывалась, опасаясь ареста за соучастие в убийстве. В конце концов ее все же убедили предоставить чешской полиции нотариально заверенное заявление, в котором она подтверждала, что находилась в нью-йоркской квартире вместе со словаком, что словак пытался ее изнасиловать и что Яромир убил его случайно, спасая ее честь, а возможно, и жизнь.

Заявление, очевидно, убедило американцев и австрийцев, что Яромир не является наемным убийцей. После 9 месяцев пребывания в полной изоляции в одиночке его перевели в общую камеру того же Корнебурга, где на пространстве в несколько квадратных метров ютились румыны, болгары и цыгане, обвиненные в кражах электротехники, одежды и велосипедов. Если австрийские граждане в соседнем блоке имели холодильники и цветные телевизоры, то Яромир и его товарищи по несчастью лишены были даже простыней, недоедали и пользовались единственным унитазом, не отгороженным и занавеской. В других камерах для иностранцев положение было не лучше. Любые жалобы или пререкания с охраной заканчивались избиениями. На прогулках можно было видеть арестантов с подбитыми глазами или выбитыми зубами. «Только русских не били, — вспоминал Яромир. — Русских они по каким-то причинам боялись бить».

Его часто навещали родители и брат: от Брно до Корнебурга было два часа езды. Яромир убеждал их не жалеть денег на адвокатов, уверявших его в благополучном исходе дела: скором суде и небольшом сроке в Австрии или даже в Чехии. Тем большим был его шок, когда администрация тюрьмы вручила ему копию распоряжения прокуратуры Австрии, давшей согласие на его выдачу Соединенным Штатам в рамках соглашения, подписанного этими государствами в 1936 году.

Яромир бросился писать адвокатам, настаивал на срочном свидании, умолял, предлагал еще денег, объявил даже голодовку — все было тщетно. В назначенный день, скованный по рукам и ногам, Яромир был доставлен австрийской полицией в аэропорт и передан агентам ФБР. Буквально за день до этого в Корнебург приезжала жена. Она известила его, что адвокат показал ей всю финансовую отчетность его фирм, из которой явствовало, что Яромир зарабатывал на порядок больше, чем приносил домой.

— Дорогая была курва, — заключила жена. — Пусть она теперь выходит за тебя замуж, чтобы не так грустно было сидеть 25 лет.

На этом они простились.

По счастью, американский адвокат Яромира, эмигрант времен «пражской весны», оказался честнее австрийских. Он не пытался одурманивать его несбыточными надеждами, решительно отверг идею игры ва-банк на суде присяжных и за несколько месяцев терпеливых переговоров с прокурорами добился для Яромира срока «от 6 до 12 лет» в обмен на признание своей вины. Самых больших усилий адвокату стоило убедить клиента, что в США такой срок по статье «убийство», каковы бы ни были смягчающие обстоятельства, — весьма умеренный, можно сказать, детский.

Яромира, по крайней мере, выдала американцам третья страна. Бывает, что выдает и своя собственная. Чаще всего это практикуется в странах Латинской Америки и Карибского бассейна, где влияние США очень сильно. Колумбия неоднократно выдавала даже людей, никогда не появлявшихся на американской территории и не трогавших американских граждан за рубежом. Вина их заключалась в экспорте в США крупных партий наркотиков. По мнению американских властей, арестовавшая этих наркодельцов колумбийская юстиция не в состоянии была их покарать с достаточной суровостью. Кампания выдачи была приостановлена лишь после того, как члены медельинского наркокартеля под командованием Пабло Эскобара организовали серию террористических актов и взяли в заложники родственников колумбийских политических деятелей, в том числе Диану Турбай, дочь бывшего президента страны. Группа Эскобара, называвшая себя «Los Extraditables» (буквально — «подлежащие выдаче»), Действовала под лозунгом: «Лучше могила в Колумбии, чем камера в Соединенных Штатах!»

Лидеры наркокартелей отбывают свои 300 и 500 лет в федеральных тюрьмах; в штате Нью-Йорк мне сталкиваться с ними не приходилось. Здесь типичны такие дела, как у Рэнди, жизнерадостного паренька с острова Барбадос. Он попал в Нью-Йорк подростком, вместе с матерью (отец остался на Барбадосе). За несколько лет жизни в негритянском квартале Рэнди успел сменить карибский акцент на бруклинский, приобрести несколько десятков пар кроссовок и широких джинсов, которые носят приспущенными до середины ягодиц, и полюбить толстые самокрутки из марихуаны, называемые blunts. Для поддержания своего имиджа крутого бруклинского парня Рэнди участвовал в нескольких разборках с другими кварталами, и во время одной из них какой-то много о себе воображавший ямаец был ранен выстрелом из пистолета «Tech-9». Рэнди, на которого показал один из задержанных участников стычки, бежал обратно на Барбадос.