Альфред Тёрни - Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий «Центр». 1941–1942 Страница 38

«Мое мнение заключается в том, что использование специальных частей, состоящих из русских военнопленных, является нарушением как прав, так и обязанностей германской армии… Пока это возможно, армия должна нести ответственность за соблюдение правил ведения войны в отношении военнопленных[87]. Полномочия содержания военнопленных принадлежат комендантам лагерей, решать, какой пленный может быть направлен в специальную часть, а какой не может, может только военная полиция. Если тем не менее будет решено начать организацию подобных специальных частей из военнопленных, я настоятельно рекомендую, чтобы они содержались в тылу. И даже это может быть сделано только после разрешения всех важных и необходимых формальностей. Поскольку это не находится в компетенции военного командования, я рекомендую, в случае если специальные части будут созданы, чтобы они содержались вне зоны деятельности моей группы армий…

Фон Бок,

фельдмаршал»81.

За всю оставшуюся кампанию фон Бок больше не слышал предложений на эту тему.

10 ноября фон Бок узнал, что фельдмаршал фон Браухич перенес серьезный сердечный приступ. По телеграфу Бок отправил ему сообщение с выражением сочувствия и с наилучшими пожеланиями.

Тем временем кризис становился все более и более серьезным. Температура упала. Уже не надо было быть военным гением, чтобы понять: группа армий «Центр» окажется под угрозой полного уничтожения, если будет продолжать статично находиться у ворот Москвы в таком климате. Было только две альтернативы: отступать или атаковать. Фон Бок снова исключил все предположения о том, чтобы приказать своим войскам отойти назад, и разослал предварительный приказ о наступлении, назначенном на 17 ноября. Следующие несколько дней фон Бок надеялся, что ситуация со снабжением хоть как-то улучшится. Практически все категории резервных запасов почти иссякли. Хотя потери в технике постоянно увеличивались, командирам частей приходилось приказывать ограничивать использование топлива до 8—10 литров на единицу техники. То же было в частях тяжелой артиллерии, в них было ограничение в восемь-девять снарядов в день, что было недопустимо мало для поддержки возобновления наступления. Тем не менее фон Бок был намерен его возобновить. Он приказал всем частям снабжения в группе армий «Центр» приложить все усилия, чтобы улучшить ситуацию с продовольствием, и велел начальнику своего штаба подготовить полноценный приказ о начале наступления. Грейфенберг был не согласен с продолжением наступления, но он был верным офицером и не хотел спорить с фон Боком. Он подготовил приказ, а потом связался с Гальдером, чтобы сообщить о решении своего фельдмаршала.

Тем не менее разговор Грейфенберга с Гальдером имел неприятные последствия. Гальдер категорически заявил, что, по его мнению, решение бросить группу армий «Центр» в новое наступление является ошибкой; кроме того, группа армий должна быть в более тесной связи с ОКХ80.

Узнав об этом, фон Бок сам позвонил Гальдеру:

«Задача, поставленная ОКХ перед группой армий «Центр», более невыполнима из-за потерь среди личного состава и истощенных запасов… Другими словами, имеющимися силами невозможно окружить Москву. Соответственно, я поставил задачу достичь рубежа городов Загорск и Дмитров на севере и Орехово-Зуево на юге. Но даже эта цель является надуманной, и я буду очень счастлив, если мы хоть ее сможем достичь. Наша промежуточная задача состоит в том, чтобы достичь канала Москва– Волга на севере и слияния рек Москвы и Оки на юге у города Коломны. Для того чтобы добиться выполнения этих задач, я предлагаю наступать в уже указанную дату (17 ноября). И даже тогда я не уверен, что мы сможем добиться желаемого результата, нам стоит установить более краткосрочные задачи. Самая большая проблема состоит в получении продовольствия. Генерал-квартирмейстер, с которым я недавно разговаривал, обещал снабдить нас боеприпасами и всем остальным, достаточными хотя бы для наступления. Что наиболее важно, я хочу полностью прояснить, что больше вести здесь классическую операцию невозможно. Время для этого ушло как для нее, так и для любого другого действия, подразумевающего масштабное развертывание войск. Также я не могу предположить, как долго мы сможем поддерживать наступление при таком соотношении сил. Среди войск наблюдается серьезное падение боевого духа и уверенности. Потери очень большие. Состояние погоды неописуемое, и, если тут выпадет еще больше снега, это положит конец любому продвижению вообще…»81

Ответом Гальдера было предложение созвать совещание для всех командующих на Восточном фронте, проведенное в месте, расположенном примерно посередине и способном вместить всех, кто прибудет. Фон Бок и Гальдер согласились, что лучшим пунктом будет Орша, значительный город на Днепре в 129 км по железной дороге к западу от Смоленска. Совещание было назначено на следующий день, 12 ноября. Германский историк зарисовал такую сцену:

«12 ноября термометр остановился примерно на 35 градусах ниже нуля… Это был оживленный день для аэродрома в Орше. Самолет Гальдера прибыл из Растенбурга в Восточной Пруссии, один за другим приземлялись самолеты и командующих армиями и группами армий. Гальдер созвал их на совещание, тема которого была такой: что должно быть сделано? Стоит ли дивизиям окопаться, обустроить зимние позиции и дожидаться весны? Или наступление – в основном на Москву – должно возобновиться наперекор погоде? Совещание в Орше имеет особое значение в военной истории. Оно, возможно, дает ответ на вопрос, который является спорным до сих пор: на ком лежит наибольшая ответственность за возобновление злосчастного зимнего наступления?

Фон Бок настаивал на продолжении наступления как на военной и психологической необходимости. В ставке Гитлера верили, что русские находятся на последнем издыхании и что одно последнее усилие окончательно их сокрушит. Фон Бок не разделял этого оптимизма; он знал состояние своих войск и понимал, что осталось совсем мало времени. Но он считал наступление лучшей альтернативой проведению зимы в блиндажах и селениях. Была опасность не добиться успеха, но это было лучше, чем зимовать в холоде на заснеженных просторах в 40–50 км от желанной цели…»82

Итак, было решено продолжать наступление. Было ли до сих пор возможно захватить Москву? Фон Бок считал, что возможно; так считал и Гальдер; Гудериан полагал, что небольшая возможность еще есть; фон Клюге уклонился от ответа. Конечно, Гитлер, находясь в Восточной