Ричард Томлинсон - Большой провал. Раскрытые секреты британской разведки МИ-6 Страница 38

Раймен подробнее рассказал о том, что я уже слышал по телефону. Когда один друг предложил ему участвовать в московском марафоне, Раймен не стал колебаться. Он много лет готовился к войне против Советского Союза, научился распознавать советские танки и бронемашины, изучал советскую военную тактику, стрелял по злобным изображениям русских на стрельбище и хотел лично ознакомиться с этой страной и ее людьми. Когда после забега ему представился настоящий русский, хорошо говоривший по-английски, Раймен пришел в восторг.

Полковник Александр Симаков пригласил Раймена в гости. Квартира его находилась в далеком северном пригороде Москвы, он жил там вместе с женой, дочерью и тещей. Раймен был поражен жилищными условиями офицера с довольно высоким званием. Симаков жаловался на зарплату, на тесноту и сказал, что завидует образу жизни англичан.

— Говорит, что едет в Англию только с целью повидать Стратфорд, Оксфорд и Кембридж, — сказал Раймен. — Но, — тут он заговорщически понизил голос, — по-моему, хочет переметнуться и остаться в Англии.

— Ладно, когда появится, выясним, знает ли он что-то стоящее, — ответил я.

Симаков должен был предложить нечто особо секретное, чтобы его приняли, как перебежчика. Многие разведчики из Совблока, когда вместе с Берлинской стеной рухнул их мир, предлагали МИ-6 свои услуги, и почти все были отвергнуты. МИ-6 располагала средствами только для приема перебежчиков высокого полета, таких, как OVATION и NORTHSTAR, но даже им пришлось несколько лет работать en poste, прежде чем их допустили в Британию. Даже Виктор Ощенко, офицер КГБ, специалист по науке и технологии, предложивший свои услуги в июле 1992 года, с трудом убедил МИ-6, что достоин статуса перебежчика. Признание Ощенко в том, что, работая в Лондоне в середине восьмидесятых годов, он завербовал ведающего сбытом инженера фирмы «Джек-Маркони», было воспринято как маловажное. Я видел доклад МИ-5, где говорилось, что инженер Майкл Джон Смит не выдавал никаких наносящих ущерб секретов. Это не помешало МИ-5 арестовать Смита в операции-ловушке, и этот документ не был предъявлен для защиты его на суде. Смита приговорили к двадцати пяти годам заключения, судья заявил в резюме присяжным, что Смит причинил неисчислимый ущерб национальной безопасности Британии.

Поскольку Ощенко добивался статуса перебежчика с таким трудом, я бы посоветовал Симакову вернуться в Россию и зарабатывать этот статус, регулярно поставляя сведения московской резидентуре. Если они окажутся ценными, то он мог бы получать неплохое жалованье, поступающее на его счет в Соединенном Королевстве, и его новоявленное богатство не вызывало бы подозрений. Возможно, после отставки ему дозволили бы выехать в Британию и тратить свои деньги, но даже и тут МИ-6, по всей видимости, стала бы убеждать его, что жить на родине лучше. Моей задачей на встрече с Симаковым было определить его возможности и побуждения, завербовать его, если в том будет смысл, потом убедить, что наилучшим выбором для него будет возвращение в Россию.

На следующей неделе Раймен, открывая мне дверь, выглядел мрачно. Привел меня в гостиную, там царила полутьма, так как шторы были задернуты для защиты от послеполуденного солнца. Толстый, бледный, небритый человек в обтягивающей синтетической тенниске и джинсах грузно поднялся с дивана, встав босыми ногами на пол. Раймен холодно представил меня, раздернул шторы и нашел повод уйти. Симаков злобно глянул на закрывшуюся дверь.

Возле дивана стояли два больших красных чемодана, связанных вместе веревкой. Рядом с ними — мятая картонная коробка с книгами и журналами, несколько раскрытых журналов валялось на низком кофейном столике рядом с немытыми чашками и обертками от бисквитов.

— Я переметнулся, — торжественно заявил Симаков с сильным русским акцентом. Сделал паузу, потом, поняв, что я не собираюсь восторженно обнимать его, поправил диванные подушки и сел снова.

— Расскажите сперва кое-что о себе, — попросил я, отложив разговор о его перебежничестве на потом. Симаков на хорошем английском изложил свою биографию. Родился он в бедной семье, в селе к северу от Киева; когда ему было пять лет, отец погиб в катастрофе на шахте, мать, когда ему шел восьмой год, умерла от туберкулеза, поэтому его и двух младших сестренок растила бабушка со стороны матери. Возможно, юному Симакову пришлось бы идти по отцовским стопам на донбасские шахты, не проявись у него в раннем возрасте талант к математике. Учился он лучше всех в классе, правда, пропустил одну четверть, когда сломал ногу и не мог ходить в школу за пять километров. С выражением гордости на лице Симаков порылся в коробке и достал в подтверждение школьные табели. Успехи в математике были единственной его надеждой избавиться от нищеты.

После школы Симаков поступил в военное училище в Киеве. Благодаря успехам в учебе был направлен в ракетные войска стратегического назначения на исследовательскую работу. Поступил в адъюнктуру в Ленинграде и защитил диссертацию. Занятия английским языком пробудили у него неугасающий интерес к Англии и в особенности к английской литературе; о пьесах Шекспира он знал гораздо больше меня. После защиты диссертации Симакова направили на ракетный полигон на Камчатке, и он весь срок службы проработал инженером-испытателем. В сорок с лишним лет он вышел в отставку, но не смог найти другой работы и вынужден был поселиться с женой и восьмилетней дочерью в двухкомнатной квартире старой тещи. Его военная пенсия обесценилась инфляцией, дочь заболела астмой, жена пришла в отчаяние. Жизнь стала невыносимой.

Терпение его подошло к концу, когда однажды утром он обнаружил свою «Ладу» стоящей со снятыми колесами на кирпичах. Поклявшись перебраться в Англию, где, как он наивно верил, ничего подобного не случается, Симаков принялся рыскать по улицам Москвы в поисках англичанина, который помог бы ему осуществить этот план, и наткнулся на Раймена. Судьба решила свести их вместе в трагедии, начало которой, как я видел, близилось.

Запросы Симакова были совершенно нереальными. За свой переход он хотел получить дом с соломенной крышей и полным цветов садом, сто тысяч долларов и «форд-орион». Он достал из коробки журнал «Автокар» и ткнул пальцем в фотографию машины своей мечты.

Поставить его на место — непростая задача. Убедить Министерство внутренних дел позволить ему остаться в Британии было бы трудно. МИ-6 могла попросить министра внутренних дел сделать для него исключение, только если бы он обладал какими-то секретами. Если бы он предоставил достаточное количество секретных материалов, он мог бы получить единовременно несколько тысяч фунтов. А потом ему пришлось бы полагаться на поддержку Департамента социального страхования. Скверный характер Симакова не облегчал положения вещей. Он быстро надоел Раймену, но настолько привык к тесноте в квартире тещи, что не мог понять, почему Раймен по горло сыт его пребыванием на диване.