Андрей Юдин - Чиж. Рожден, чтобы играть Страница 38

Шумные рокерские компании занимали свои «точки» после 17.00, когда в «хайовне» заканчивались последние лекции. Кто как, а «Разные» обычно работали по 5–7 часов подряд и возвращались домой ближе к полуночи. Иногда вместе с Чижом приходила Ольга. Дожидаясь окончания репетиции, ей случалось даже прикорнуть в уголке. ("Настоящая боевая подруга! — шутили «Разные», — Привыкла к нашему грохоту, как фронтовик к артобстрелу").

Эти первые месяцы в Харькове Чиж вспоминает как самое счастливое время. Простенький «heavy», который он играл в Дзержинске, не давал ему полностью раскрыть свой потенциал инструменталиста и аранжировщика: "Те люди, которые говорят, что, мол, Чиж халтурил в «ГПД», наверное, правы… В "Разных людях" — совсем другое дело. Мы можем экспериментировать, делать все, что захотим, и никакие рамки нам не помешают".

Как музыканта Чижа радовало, что, по сравнению с дзержинской «ГПД», харьковчане играют на приличных инструментах. Восторг вызывал уже один "Fender Telecaster", который Клим купил у кабацкого лабуха за 2,5 тыс. рублей. На эту гитару Клим лихо потратил все свои деньги, накопленные в Германии, где он несколько лет прослужил сверхсрочником в военном оркестре.

Другим важным плюсом «Разных» был свой собственный директор. Первым таким рок-управленцем стал художник Игорь Сенькин. В центре Харькова у него была мастерская, где собирались все, кому было негде выпить, включая музыкантов. Ко всему прочему в этой студии имелся телефон, и постепенно все концерты «ГПД» стали координироваться через Сенькина. Вскоре он начал ездить с группой на гастроли — покупал билеты, обеспечивал транспорт, выбивал места в гостинице и обещанный гонорар. Словом, делал все, что входит в обязанности администратора.

После того, как Сенькин ушел в отколовшуюся "3.7.Т.", на его место попросился человек по прозвищу Дюша. Мелкий коммерсант, он был одним из тех шустрых молодых людей, которых наплодил Закон о кооперации (1987). Ему льстила близость к известным в Харькове музыкантам, а те, в свою очередь, нуждались в спонсоре: деньги Дюши можно было тратить на инструменты, аппаратуру и поездки по фестивалям.

Свое меценатство Дюша начал с покупки синтезатора «Yamaha» и «фирменных» тарелок для ударной установки. Взамен он получил право представляться всюду как директор "Разных людей". Его сытый вид успокаивал чиновников, с которыми приходилось иметь дело. Правда, с главной функцией настоящего директора: "я нанял вас, чтобы вы нервничали вместо меня", Дюша все равно не справлялся.

"Это не человек, а ходячий анекдот, — рассказывал Чиж. — Если Дюша возьмется обеспечить группу билетами, то в пункт назначения мы прибудем в четыре тридцать утра. Сидим, как идиоты, на вокзале. С инструментами, поклажей. При этом Дюша суетится и делает вид, что договаривается насчет автобуса. Автобус приезжает. Но в десять утра".

В таких ситуациях Михайленко брал рычаги управления в свои руки. Если Чернецкий был лид-вокалистом и автором программных песен, то "министром-администратором" являлся именно Паша. Результатом совместных усилий Дюши-Михайленко стала сентябрьская поездка «Разных» в Ленинград на фестиваль "Аврора-89".

— Скорее всего, выступали бесплатно, — вспоминает Чиж. — Оно как было: если нас приглашали, мы спрашивали у Дюши: "Проезд, проживание оплачивают?" — "Ну, что-то оплачивают, еще и денег дают" — "Да не может быть! А сколько? 50 рублей? На всех?.. Класс!". Тут же срываешься и едешь.

ДЕКАБРЬ 1990: "ДЕЗЕРТИРЫ ЛЮБВИ"

"…Но пораженья от победыТы сам не должен отличать"

(Борис Пастернак).

Первый выезд группы в новом составе прошел успешно. Во время выступления на Елагином острове Чернецкий, как магнит, притягивал всё внимание прессы и зрителей — Питер не забыл тот мощный шок, который вызвали "Разные люди" в 1988-м, на рок-фестивале в Зимнем стадионе.

"Он жутко изменился за год — с палкой, — писала автор самиздатовского журнала «Штучка». — Правая нога почти не ходит. Пол-концерта он пел, сидя на стуле. Но как поет, господи!.. Подарила ему гвоздику… девки все разревелись, я тоже. Песни — «Бардак», "Мой дед был врагом народа", что-то без него…".

Вскользь упомянутым "что-то без него" были две вещи Чижа — «Совдеп» и «Демонстрация». Новый вокалист «Разных» был никому неизвестен. Но его песни заметили и приняли. Литератор Александр Житинский, один из организаторов «Авроры-89», позже вспоминал: «Народная» песня Сергея Чигракова по прозвищу Чиж "I don't wanna live in Sovdep" впервые заставила всю площадь петь вместе с музыкантами, положив друг другу руки на плечи и раскачиваясь".

Сразу же после «Авроры» парни рванули в Киев, чтобы успеть на фестиваль «Блиц-парад». Но здесь их постигла неудача. Выходить на киевскую сцену после "Воплей Видоплясова" было в то время заведомо провально. По части драйва Олег Скрипка мало чем уступал Чернецкому. Его бешеная энергетика разносила зал на куски. Вдобавок «вопли», которые пели только по-украински, успели стать для продвинутой столичной молодежи модным символом «самостийности». Песни «ВВ» прочно занимали верхние строчки киевских хит-парадов, а местные панки, подражая новым кумирам, начали щеголять по Крещатику в народных рубашках-"вышиванках".

Собственно, на «Блиц-параде» случилось то, чего и следовало ожидать: публика терпеливо дождалась выступления своих любимцев «воплей» и сразу же стала покидать зал. Привлечь к себе внимание «Разным» не дала сугубо техническая накладка — на гитаре Клима дважды рвались струны.

— Мы начинали играть совсем не те песни, которые были нам в кайф, — вспоминает Чернецкий, — а те, которые хоть как-то можно было исполнить. В общем, народ сваливает, мы в растерянности, и всё это выглядело весьма плачевно…

На заднем дворике, куда парни в расстройстве ушли перекурить, к ним подошла симпатичная женщина средних лет.

— Она сказала: "Здравствуйте, я — из ЧК", — вспоминает Чиж. — "Ну всё! — думаю, — Допелись!.. Сейчас нас всех повяжут!".

Но парни паниковали напрасно: незнакомка оказалась столичной тележурналисткой Натальей Грешищевой. Выпускница московской консерватории, она начинала свою работу в Останкино с должности редактора эстрадного отдела, готовила популярные в 1970-х передачи "Голубой огонек", «Бенефис» и «Арт-лото». На волне перестройки вместе с выпускником ВГИКа Андреем Гансеном они придумали программу "Чертово колесо".[57] Это была единственная телепередача в СССР, которая пыталась показать рок-концерт живьем, без цензурных купюр.

— Идет фестиваль — жуткий звук, всё скучно, я уже думаю, что пора уходить, и вдруг объявляют: "Разные люди", — вспоминает Наталья. — Выходит, хромая, Чернецкий с палочкой. И начинается нечто совершенно ошеломляющее — с тем же жутким звуком, с той же скверной аппаратурой в зал несется такой посыл, такая энергия, что ты не различаешь слов, но тебя это захватывает со всеми потрохами… И тут мне еще рассказывают, что Саша серьезно болен, и я понимаю, что это нужно срочно снимать. Почти ни у кого из наших рокеров не было профессиональных записей. А я имела возможность по заявке взять наше останкинское тон-ателье и записать фонограмму — столько, сколько мне нужно. В то время это еще можно было делать бесплатно.