Руслан Скрынников - Минин и Пожарский Страница 38

После своей коронации Шуйский направил в Крым посла с тем, чтобы возобновить мирные отношения с ханом. Но посол был захвачен повстанцами и казнен в Путивле. Восстание в южных городах надолго прервало русско-крымские дипломатические сношения. С весны 1609 года крымская орда пришла в движение. В июле наследник хана Джанибек с многотысячным войском вторгся в русские пределы. Прежде татары, проведя грабительский набег, быстро уходили в степи. На этот раз они продвигались к Москве не спеша, сжигая по пути села и забирая в полон русское население. Разгромив Тарусу, крымцы перешли Оку. Их отряды появились в окрестностях Серпухова, Коломны и Боровска.

Положение в Москве было неустойчивым, и Шуйский попытался скрыть от народа правду о крымском вторжении. В грамотах к городам он объявил, будто татары прибыли на Русь как союзники, чтобы помочь против короля. Ложь не принесла ожидаемых выгод. Население Коломны и прочих разоренных мест громко проклинало царя, призвавшего «поганых» и тем погубившего собственную землю.

Ружинский окопался в Тушине у самых стен столицы. Ян Сапега удерживал позиции под Троице-Сергиевым монастырем. Крымские татары подбирались к Москве с юга. В такой ситуации Сигизмунд III и его окружение решили перейти к открытой интервенции против Русского государства. Найти внешний повод к войне не составляло труда. Таким поводом стало русско-шведское сближение. Сигизмунд III занял польский трон, будучи наследником шведской короны. После смерти отца шведского короля Юхана III он наследовал его титул. Но личная уния между Речью Посполитой и Швецией продержалась недолго. Карл IX совершил переворот. Началась польско-шведская война из-за Ливонии. Сигизмунд считал дядю узурпатором и надеялся вернуть себе шведский трон. Союз между Карлом IX и московским царем нанес удар династическим претензиям Сигизмунда, и он, не колеблясь, принес государственные интересы Польши в угоду навязчивой идее. Увязнув в войне с Россией, Речь Посполитая не смогла противостоять наступлению шведов в Ливонии. Господство Швеции на Балтике нанесло огромный ущерб интересам и России, и Польши. Такими были отдаленные последствия политики Сигизмунда III.

Завоевательные планы короля и его стремление к неограниченной власти вызвали сопротивление в польском обществе. Чтобы убедить общественное мнение в необходимости московской войны, Сигизмунду пришлось прибегнуть к услугам публицистов. Некто Павел Пальчевский напечатал сочинение с призывом к немедленному завоеванию России. Шляхта, по его словам, освоит плодородные русские земли с такой же легкостью, с какой испанские конкистадоры колонизовали Новый Свет. В завоеванной стране будут созданы военные колонии наподобие римских. Люди, жаждущие земель, приобретут в России обширные владения. Русским дворянам можно оставить лишь небольшие поместья. Русское государство надо подчинить римской церкви. Русские – христиане лишь по названию. На них следует идти крестовым походом.

Сигизмунд III лелеял планы грандиозных завоеваний, но у него явно недоставало средств к их осуществлению. Шляхта отнеслась к планам крестового похода без всякого восторга. Король не решился вынести вопрос о войне с Россией на обсуждение государственного сейма. Подготовку к войне вели втайне. Никто не выражал так много сомнений и опасений по поводу затеянной авантюры, как коронный гетман Жолкевский. Он не разделял сумасбродных идей насчет колонизации России и высказывался за соглашение с русской знатью и за унию двух государств. Польские послы, вернувшиеся из Москвы, уверяли короля, будто знатные бояре готовы передать ему царский трон и заключить династическую унию.

Литовский канцлер Лев Сапега советовал королю начать с завоевания Смоленска. Он утверждал, что крепость сама откроет ворота, стоит постучать в них. В сентябре 1609 года отряды Льва Сапеги подошли к Смоленску. Несколько дней спустя к нему присоединился Сигизмунд III. Королевская рать под Смоленском насчитывала немногим более 12 тысяч человек. В ней было больше кавалерии, чем пехоты, и не более полутора десятка пушек. Сигизмунд III готовился к легкой военной прогулке, но никак не к осаде первоклассной крепости.

Смоленск служил ключевым пунктом всей русской обороны на западе. В правление Бориса Годунова город был обнесен новыми мощными каменными стенами. Строительством их руководил зодчий Федор Конь. Годунов сравнивал новую крепость с драгоценным ожерельем, которое будет охранять землю Русскую. Смоленские стены имели протяженность в пять километров, а их толщина превышала пять метров. В состав смоленского гарнизона входило не менее 1500 стрельцов. С началом военных действий воевода призвал к оружию посадских людей. Днем и ночью караулы на стенах крепости несли около двух тысяч горожан, вооруженных ружьями или саблями. В Смоленске было без малого 1200 дворян. Таким образом, гарнизон русской крепости был весьма значительным. Со времен войны с первым самозванцем московское командование сосредоточило в Смоленске значительные запасы продовольствия и пороха.

Затеяв поход на Смоленск, Сигизмунд III особым универсалом объявил, что он сжалился над гибнущим Русским государством и только потому идет оборонять русских людей. Король повелевал смолянам отворить крепость и встретить его хлебом-солью. Жители Смоленска отвечали, что скорее сложат свои головы, чем поклонятся ему. Началась беспримерная 20-месячная оборона города.

Король приказал штурмовать Смоленск с двух сторон. С запада удар должна была нанести немецкая наемная пехота, с востока – польские и венгерские отряды, которым предстояло взорвать городские ворота и ворваться внутрь крепости.

Штурм начался в ночь на 25 сентября 1609 года. Взорвав пороховой заряд, наемники разрушили Авраамиевские ворота. Но сломить сопротивление защитников города они не смогли. Наступление было отбито.

Следующей ночью немцы возобновили штурм и захватили деревянный острог, примыкавший к каменной крепости. Через день поляки попытались овладеть Фроловскими и Пятницкими воротами, но были отброшены.

Трехдневный штурм не принес успеха Сигизмунду, и он приказал подвергнуть город методическому обстрелу. Выстрелы из легких орудий сеяли смерть и разрушения, но не могли причинить больших повреждений городским укреплениям. Осаждавшие подвели мину под крепостную стену. Но минная война закончилась для них неудачей. С помощью «слухов» (специально вырытых подземных галерей) русские каждый раз обнаруживали вражеские подкопы и взрывали их контрминами.

В Смоленске собралось множество беженцев. С риском для жизни окрестные крестьяне проникали в крепость даже после начала осады. С конца октября осажденные стали испытывать недостаток в продуктах питания. Цены на городских рынках резко повысились. Трудности не поколебали мужества смолян. Все население города было расписано по крепостным стенам и несло караульную службу днем и ночью. Обороной умело руководил воевода Михаил Борисович Шеин. Он требовал от всех соблюдения строжайшей дисциплины. 7 ноября он собрал в Разрядной избе всех посадских старост и велел объявить на всех перекрестках, по всем слободам и улицам, чтобы «те люди, которым по росписи велено быть на городе (на крепостной стене. – Р. С.) со всяким боем, и те б люди стояли все сполна по своим местам со всяким боем безотступно с великим бережением по смотру, а ково по росписи на городе не будет, и тому быти казнену смертью».