Федор Шахмагонов - Из жизни полковника Дубровина Страница 38

И действительно, с ходу, не прекращая ураганного огня, они ворвались на русские позиции. Видно было в бинокль, как они утюжат окопы. Не пехоте же их остановить!

И вдруг из-за холма, из какого-то укрытия выкатились всего четыре танка, всего четыре "тридцатьчетверки"... Они ударили с фланга, их огонь приходился по бортам немецких T-1V. Огонь с расстояния в бросок гранаты. Но четыре танка против сотни! Немецкие танки развернулись и двинулись в обход "тридцатьчетверок".

Но "тридцатьчетверки" не попятились. Они промчались вдоль строя немецких танков и исчезли так же мгновенно, как и появились.

Вдруг совсем с другой стороны такая же стремительная четверка. Я даже был готов подумать, что это те же танки. Но уж очень быстро они изменили позиции, действуя, как в хорошо отрепетированном спектакле. Они вновь прошлись по флангу танковой армады и оставили пятнадцать горящих танков. А в это время с другого фланга последовал столь же стремительный налет.

Я уже знал от генерала и его командиров, что "тридцатьчетверку" немецкий танк мог поразить, только зайдя ей сзади. Но советские танкисты не подставляли спины, они все время шли сбоку от немецких танков, поражая их в самые уязвимые места.

- Они кое-чему научились! - выдавил из себя генерал.

Он приказал прекратить атаку и сосредоточиться для нового рывка. На этот раз в броске должны были участвовать двести танков и сто бронетранспортеров с пехотой.

Шел дождь, подступали осенние сумерки. "Юнкерсы"

ничем не могли помочь танкам. Но двести танков и без "юнкерсов" сокрушительная сила.

Командир дивизии явился к нам на наблюдательный пункт с донесением, что все силы дивизии сосредоточены для атаки, что они должны ударить почти в одну точку.

Он даже осмелился спросить, не сядет ли генерал в свой командирский танк посмотреть, как будут сбиты позиции русских. Генерал колебался. Еще дребезжали сумерки, но уже расплывались далекие очертания перелесков.

Вдруг дрогнула земля, и откуда-то из-за пригорка возник оглушающий рев и свист. Стало светло как днем, огненные кометы опоясали землю. Рев нарастал, как в кошмаре. Генерал и несколько офицеров из опергруппы сидели в надежном убежище, в километре от сосредоточившегося для атаки танкового тарана.

Опытный глаз уловил, что удар огненных комет проносится мимо, а если бы и не проносился мимо, то и на землю падать в блиндаже не имело бы смысла.

Взрывы слились в один сплошной звук горного обвала. Вспыхнула земля, заплясали языки жаркого пламени. В общий грохот ворвались звуки рвущихся боеприпасов. Горели танки... Горели, как подожженные солнечным жаром. И огонь-то был необычным, языки пламени имели странный голубоватый оттенок.

Генерал, ни слова не обронив, стремительно выбежал по ступенькам из блиндажа. Внизу, в долине, где сосредоточились танки для атаки, все пылало и плавилось...

- Я слышал об этом под Ельней! - обронил он сквозь зубы. - Без разведки ни шагу вперед! Боюсь, что Советы здесь успели против нас выставить танковую армию...

Ночью генерал продиктовал письмо в ставку. Он потребовал приезда из Берлина комиссии, которая удостоверилась бы в превосходстве над немецкими танками советских "тридцатьчетверок".

Утром пришло донесение о потерях: сорок три танка немецких и два русских...

Командир дивизии казался потерянным. Я его помнил по первым дням наступления, помнил под Ромнами.

Таким его видеть не приходилось. Он не мог скрыть дугневного потрясения.

- Вас смутило новое оружие русских? - спросил его генерал. - Никакое оружие не может изменить соотношения сил...

- Мастерство их танкистов, - парировал полковник, - это уже постоянно действующая величина... Они бьют из засады, а мы гоняемся дивизией за несколькими танками... Я не верю, что перед нами танковая армия...

Несколько десятков танков остановили дивизию...

- Ну, до этого мы еще не дожили! - оборвал его генерал.

- Наши подбили русский танк... Водитель жив...

- И сейчас жив? - нетерпеливо воскликнул генерал.

- Сейчас? А вот этого не знаю!

- Я требовал "языка" для личного с ним разговора!

Полковник поморщился.

- После того как наши горели в долине? Я отдал распоряжение, чтобы его перевязали, привели в порядок... Но я не могу ручаться!

- Немедленно доставить его ко мне!

Мне генерал бросил на ходу, что я должен быть у него переводчиком.

Привели русского танкиста. Обгоревший комбинезон, рука на перевязи, обмотана бинтами шея, повязан левый глаз. Лицо черное, от въевшейся в кожу гари.

- Водитель танка? - спросил генерал.

Пленный ответил утвердительно.

Последовал сразу же главный вопрос:

- Сколько на шоссе Орел-Мценск сосредоточено русских танков?

Я не успел перевести вопроса, вмешался полковник:

- Он дал об этом нелепые показания... Пленный увеояст, что перед нами сосредоточено более трехсот танков... В одной точке мы не встречались с такими танковыми силами русских... Оно не могло не быть замечено нашей авиаразведкой... Я положил перед ним карту н попросил указать, где же сосредоточены эти танки?

Он указал на пустые места...

Генерал расстелил на столе карту. Поманил пальцем пленного. Танкист оглянулся на меня.

- Подойди к карте! - предложил я ему.

- Где танки? - спросил генерал и протянул танкисту карандаш.

Он был тяжело ранен, ему с трудом давался каждый шаг. Он опять оглянулся на меня и сказал:

- Объясните генералу, что я не обучен читать карту.

Могу и ошибиться...

- Передайте ему, - ответил генерал, - что, если он расскажет правду, хотя бы как он ее знает, мы сохраним ему жизнь. Мы положим его в госпиталь... И я даю слово после госпиталя отпустить его и не посылать в лагерь для военнопленных.

Пришлось перевести с полной точностью слова генерала, я не исключал возможности, что полковник знал русский язык.

Спокойно и даже вроде бы ласково взглянул на меня голубой глаз танкиста. Если он и разыгрывал покорность, то должен сказать, что бог его наделил актерским талантом.

Танкист подвинулся к карте...

Генерал ткнул указкой в точку, указывая на Орел:

- Здесь? Это город Орел!

Танкист кивнул головой. С трудом давалась ему речь.

- Был приказ взять Орел с ходу! Мы вот здесь на станции наткнулись на вашу противотанковую батарею.., и отступили... Несколько танков прорвались в город. Бой шел всю ночь.

- Танки вернулись? - живо спросил генерал.

- Три танка не вернулись, остальные прошли сквозь город и вышли обратно к нам...

Генерал обернулся к полковнику.

- Пока что он говорит правду...

- И о тех танках, которые вернулись из города? Мне думается, что в город и ворвались всего лишь три танка...