Раян Фарукшин - Цикл произведений Родина Страница 38

Я понимал, что в подписав Хасавюрт, Лебедь заклеймил позором всю нашу армию, но на боевые поехал, и поехал по собственному желанию. Хотел доказать, что нельзя так, по-свински, с нашим человеком. Хотел доказать, что Россия - великая страна. Хотел доказать, что я - настоящий мужик. Искренне верил, что если не кончать "вахов" здесь и сейчас, то они дойдут "от Черного моря и до Волгограда" и потом будет поздно. Воевал честно и, вернувшись домой живым и здоровым, о прошлом не жалею. Моментами...

Это произошло уже после моей демобилизации из рядов РА. Я ехал домой, в Татарстан, на поезде. Ехал, как полагается - парадная форма, берцы, аксельбанты, берет, дембельский альбом, хорошее настроение и пузырь водки в кармане. Только, почему-то кроме меня в поезде больше не было дембелей, ни выпить, ни поговорить. Одни гражданские лица, причем, в основном, кавказской национальности. "Даги", ингуши и осетины битком забили вагоны, наполнив весь состав своим, не особенно приятным, горским запахом.

После захвата бандитами Басаева и Хаттаба приграничных дагестанских сел, "дагов" к месту боевых действий понаехало со всей России. Офицеры говорили о двадцати тысячах добровольцев. Иногда они, как ополченцы, конечно помогали. Но в большинстве случаев, просто здорово мешали проведению наших войсковых операций. Вооруженные чем попало, лишенные всяких понятий о дисциплине, тактике и субординации, "даги" либо сами становились легкой добычей опытных боевиков, либо, осознанно или случайно, подставляли под удар нас. Некоторые молодые ополченцы, изрядно залив за воротник, начинали качать права и провоцировали стычки с нашими солдатами. Иной раз и до поножовщины доходило. У меня лично тоже было с ними несколько нелицеприятных стычек, но заканчивалось все миром. Трупов, по крайней мере, не наблюдалось. Вообще, сложилось такое впечатление, что "даги" признают только грубую физическую силу, а слово, просьба, приказ - для них пустой звук. Удар в челюсть они понимают, все остальное - никогда и низачто. Они уважают только боль, а слушают только того, кто делает им больно. Так мы с ними и общались, жестами.

Попил чайку. Сижу, грустно смотрю в окно, прощаюсь с жарким южным солнцем. Подходят четверо здоровых парней, с виду - "дагов". Глаза у всех мутные, зрачки на выкате, толи наркоманы, толи водки нажрались своей, паленой. Постояли, посмотрели на меня, догадались, что я один. Обрадовались, улыбаются, понимают, что их больше и они сильнее. А я на них - ноль внимания, мол и не таких уродов видал, сижу, считаю мух. "Даги" пошептались меж собой, присели, завели разговор. Мы, мол, местные, а ты кто такой, где служил, что здесь делаешь, куда едешь. Спокойно объясняю - я дембель, отслужил, еду домой, никого не знаю, никого не трогаю, пью чай. Они не унимаются.

Ты че, вэвэшник? Зону охранял? Пацанов мучил?

Я никакую зону не охранял. Я Родину вашу охранял, сначала в Дагестане бился, потом в Чечне. Весь Ботлих на брюхе проползал.

Ты нам не гони, хуже будет. Ты, русский свинья, трус. Все ваши - трусы. Вы нашу Родину охранять не ехали. Вы за деньги ехали. Мусульман убивать. Скажи, тебе ведь разница нету, мусульман убивать, что "чехов", что "дагов", что ваххабитов, что правоверных - один черт, - довольный своим гонором, от удовольствия цокая языком и кивая головой, самый пьяный обвинитель тыкал в мою, увешанную значками грудь, своим черным вонючим пальцем, - русский! Может, еще война хочешь? Хочешь со мной, хозяином, драться?

Вы поймите, я - солдат срочной службы, я не выбирал, куда ехать служить. Мне приказали - в "Чехию", я поехал туда. А приказали бы в Сибирь, поехал бы в Сибирь. Все, я свой гражданский долг выполнил, отслужил, еду домой. Хочу побыстрей забыть всех этих ваххабитов, террористов, негров, арабов. Моя война закончилась. Я - гражданский человек. И я хочу домой! силы были не равными, поэтому я, стараясь не переходить на крик, по новой объяснялся с "хозяевами Дагестана" - Надоела война, мне мир нужен!

Тебе деньги платили? Ты говоришь, срочник, долг выполнял? А деньги платили, да? В другом месте не платили за долг, а в Дагестане платили, в Чечне платили. Ты за деньги сюда ехал, а не за долг. Какой народ тебя кормил? Наш? Кормил! Поил? Поил! А ты деньги берешь! Давай деньги сюда, гнида русская, это наши деньги. Ты все разломал, разграбил, теперь уезжаешь где тихо. А нам здесь жить. Деньги давай свои. Не дашь - зарежем, на станции выкинем. Тебе никто не поможет. Сам знаешь, здесь такой солдат как ты, никто не любит. Умрешь. Подохнешь, как свинья последняя сгниешь. Обидно будет. Где война - не умер, где мир - умер. Мертвый солдат едет домой! Мертвый солдат русский такой! Жить хочешь? Деньги - сюда!

"Даги" дружно загоготали. Я молчал, обдумывая дальнейшие действия.

- Один минута у тебя! Решай, живой без деньги или мертвый без деньги!

Денег у меня на самом деле не было. На руки нам не платили, но обещали перевести деньги в банк, для получения по месту жительства. (Я, между прочим, до сих пор их не получил.) Дело, между тем, принимало серьезный оборот. Я - один. "Дагов" - четверо, да еще в крепком подпитии. Народ они горячий, за словом в карман не лезут. За ножом - тоже. Поножовщина у них идет постоянная. Порежут, глазом не моргнут. Обидно, столько времени провести в окопах - и не царапинки, и пострадать вот так глупо. Очередная попытка объяснить ситуацию "по-человечески" закончилась ничем. Я серьезно испугался, думал, как выйти из ситуации. В голову ничего не приходило и я, быстро встав, пошел в тамбур. Они, решив, что я уже покорен и сейчас все отдам, недоуменно стояли, потеряв несколько драгоценных секунд. Потом, громко крича, побежали за мной. Останавливаться в тамбуре означало приговорить себя к худшему, и я шел не останавливаясь. Пройдя несколько вагонов, я вошел в вагон-ресторан.

За одним из столиков сидели двое пожилых мужчин. Увидев меня, по дембельски наряженного, они перестали жевать. Вилки, не донеся до рта кусочков перченой баранины, неподвижно застыли в воздухе. Молча изучив шевроны СКВО и одобрительно разведя брови, старики уставились в мои глаза. Их гипнотизирующий взгляд не показался мне злобным, и я решил подойти к ним. Подошел, представился. Они, одинаковым кивком головы, предложили мне сесть рядом. Только я, поблагодарив за приглашение, присел за их столик, в вагон ввалились мои "старые знакомые". Увидев меня за одним столом с аксакалами, они остановились и, не издав ни звука, сели за столик у входа. Еще раз осмотрев меня, старейшины заговорили со мной.

Кто такой? Зачем ходишь здесь? Куда едешь? Чего хочешь?

Еду домой. Отслужил во внутренних войсках срочную службу, участвовал в освобождении Дагестана от ваххабитов. В Чечне тоже приходилось бывать. Сам я - русский, родом из Татарстана. У нас там тоже, в основном, мусульмане живут, татары. Так что ваши мусульманские обычаи знаю не плохо. Прошу у вас помощи. Молодежь ваша дагестанская достала, денег говорят, давай, ату порежем. Говорят, я плохо воевал, грабил. Это не так, я служил честно. Зачем мне свою страну грабить, Дагестан ведь тоже - моя страна, а я не грабитель, я солдат.