Леонид Млечин - Брежнев. Разочарование России Страница 39

Андропов, пролежав несколько месяцев в больнице, вернулся к работе и весной 1967 года считал себя здоровым человеком. Постепенно у него наладились отношения с Брежневым, который оценил его как знающего человека, незаменимого при сочинении различных выступлений. Первые годы на посту генерального секретаря Леониду Ильичу пришлось трудно. Он должен был выработать позицию относительно множества вопросов внутренней и международной жизни. В одиночку это была непосильная работа. Ему понадобились надежные люди, которым он мог бы доверить такую работу. Андропов вошел в их число.

Именно Андропову Брежнев доверил ключевой пост в государстве, сделал его в 1967 году председателем КГБ. А глава Комитета госбезопасности — личная номенклатура генерального секретаря, ни перед кем другим он не отчитывался.

Назначение было для Андропова сюрпризом. После разговора о новой должности Андропов вышел из кабинета Леонида Ильича совершенно ошарашенный. Александров-Агентов, находившийся в приемной генерального секретаря, спросил:

— Ну что, Юрий Владимирович, поздравить вас? Или как?

— Не знаю, — обреченно ответил он. — Знаю только, что меня еще раз переехало колесо истории.

В те годы перейти из секретарей ЦК в председатели КГБ считалось понижением. Хрущев сознательно понизил уровень ведомства госбезопасности, при нем председатель комитета Владимир Ефимович Семичастный был всего кандидатом в члены ЦК. Андропов в тот момент и не догадывался, что эта должность сделает его одним из самых влиятельных в стране людей и со временем приведет в кресло генерального секретаря.

Когда на заседании политбюро Брежнев предложил назначить Андропова председателем КГБ, Юрий Владимирович, еще не смирившийся с новой должностью, промямлил:

— Может быть, не надо этого делать? Я в этих вопросах не разбираюсь, и мне будет очень трудно освоить эту трудную работу.

Разумеется, его слова все пропустили мимо ушей. С основными членами политбюро Брежнев договорился заранее. Фигуры помельче не смели и слова сказать — раз генеральный секретарь решил, значит, так и будет.

По словам его верного помощника Крючкова, Андропов узнал, что станет председателем КГБ, только в тот день, когда ему было сделано такое предложение. Крючков считал, что Брежнев убрал Андропова из аппарата ЦК, дабы сделать приятное Косыгину. У главы правительства и Андропова отношения складывались крайне сложно.

Но Брежнев пересадил Андропова из ЦК в кресло председателя КГБ для того, чтобы сделать приятное не Косыгину, а себе самому. Леонид Ильич очень хорошо разбирался в людях, точно определял, кто ему лично предан, а кто — нет. Нелюбовь же Андропова к Косыгину Брежнева более чем устраивала.

Андропов не руководил крупной парторганизацией и не имел ни поддержки в стране, ни своего землячества. Всегда ощущал себя неуверенно. Одиночка в партийном руководстве. Это определяло его слабость. Но для Брежнева в 1967 году это было очевидным плюсом, ему и нужен был на посту председателя КГБ человек без корней и связей, без спаянной когорты, стоящей за ним.

Через месяц после назначения, 20 июня 1967 года, Андропова на пленуме ЦК избрали кандидатом в члены политбюро. Это был подарок Брежнева, компенсация за назначение, которого Андропов не хотел, и одновременно аванс на будущее.

— Мы делаем это, — объяснил Леонид Ильич на пленуме, — для повышения роли такого политического органа, каким является Комитет государственной безопасности.

Андропов стал верным соратником Брежнева, никогда не позволял себе усомниться в том, что именно Леонид Ильич должен руководить партией и государством. В результате Андропов провел на Лубянке пятнадцать лет — до 1982 года, поставив абсолютный рекорд среди хозяев Лубянки. И ушел из комитета на повышение.

Бывший член политбюро ЦК КПСС Вадим Медведев пишет, что Андропов верой и правдой служил Брежневу, отбивая малейшие попытки, в частности со стороны Косыгина, высказывать самостоятельные суждения. Во всех дискуссиях Андропов был всегда на стороне генерального секретаря и следил за тем, чтобы другие тоже были лояльны к Брежневу.

Виктор Гришин, член политбюро и первый секретарь Московского горкома: «Ко всем и ко всему Андропов относился недоверчиво, подозрительно. Сугубо отрицательное отношение у него было к тем, к кому не питал симпатий Брежнев…»

Почти каждый день Андропов появлялся в кабинете Брежнева с толстой папкой. Официальные бумаги поступали в ЦК через общий отдел. Но самые важные материалы Юрий Владимирович докладывал генеральному секретарю без свидетелей.

Все высшие чиновники исходили из того, что их кабинеты и телефонные разговоры прослушивают, и были очень осторожны, в кабинетах опасных разговоров не вели. В санатории «Барвиха» построили корпус для членов политбюро. Его обслуга обязана была докладывать сотруднику КГБ, который работал в санатории, абсолютно все, что им удавалось услышать и увидеть: как себя вел член политбюро на отдыхе, с кем встречался, что и кому говорил…

Генерал-лейтенант Юрий Васильевич Сторожев девять лет, с 1974 по 1983 год, возглавлял 9-е управление КГБ. Он рассказывал в интервью «Комсомольской правде»:

— Мне лично страшно не нравилось, что Шеварднадзе с Горбачевым устанавливали, скажем так, неформальные дружеские отношения. Но я не вмешивался, зная, что при всех их встречах присутствовал председатель КГБ Грузии Инаури. Он должен был обо всем докладывать Андропову. Я посчитал, что не мое это дело. Оказалось, зря…

Слова генерала Сторожева подтверждают, что по существу личная охрана членов политбюро присматривала за ними. А начальник 9-го управления информировал председателя КГБ о поведении руководителей партии и страны.

Виктор Гришин:

«Думаю, что в КГБ вели досье на каждого из нас, членов и кандидатов в члены политбюро ЦК, других руководящих работников в центре и на местах. Можно предположить, что с этим было связано одно высказывание в кругу членов политбюро Брежнева:

— На каждого из вас у меня есть материалы…

Прослушивались не только телефоны. С помощью техники КГБ знал все, что говорилось на квартирах и дачах членов руководства партии и правительства. Как-то в личном разговоре Андропов сказал:

— У меня на прослушивании телефонных и просто разговоров сидят молодые девчата. Им очень трудно иногда слушать то, о чем говорят и что делается в домах людей. Ведь прослушивание ведется круглосуточно…»

Когда Андропов разобрался в сложном хозяйстве КГБ, то из оперативно-технического управления вывел 2-й отдел, занимавшийся прослушиванием телефонов и помещений. Его преобразовали в самостоятельный 12-й отдел КГБ. Он подчинялся непосредственно председателю. Это лишний раз подчеркивало важность 12-го отдела, поскольку напрямую на Андропова выходила только разведка, 9-е управление (охрана высшего руководства страны), инспекция и секретариат.