Виталий Люлин - Когда усталая подлодка... Страница 39

В командование ПДК вступил Володя Друшлаг. Дважды бывший старший лейтенант, а ныне снова лейтенант флота, командир группы подготовки и старта ракет атомного подводного крейсера. Теперь уже — бывший. Белокурая бестия (ББ). ББ ждал присвоения звания капитан-лейтенанта, когда на столе у замули крейсера объявились две жалобы «прекрасных советских женщин» (так утверждал замуля-замполит), подло отвергнутых ББ в качестве его жен. О безукоризненной моральной чистоте женщин не утверждало, а просто кричало, третье письмо — от имени и за подписью начальника вечернего университета марксизма-ленинизма. На бланке и с печатью. Такое официальное письмо — истина в последней инстанции. Это были последствия двухнедельной доковой стоянки в Пала-губе, прозванной моряками Половой щелью. Не только за чрезвычайно узкий вход в Пала-губу, соседствующую со знаменитой Екатерининской гаванью, разместившей на своих берегах город Александросвск-Полярный, но и наличием не менее любвеобильных, чем Екатерина II, дам. Пусть и советских. Свято место пусто не бывает, когда мужья годами стращают и вытесняют 6-й американский флот из Средиземноморья — «исконно русских зон влияния». Подводник, пусть и залетный, славен своей ненасытностью, только отогрей его душу. ББ шустро отогрелся и демонстрировал свою удаль мужицкую по двум адресам, не подавая вида, что он в курсе пикантности ситуации. Они молчали, а он и не допытывался. Обе разведенки, но с решительными намерениями на очередных мужей. А вот это не входило в планы убежденного холостяка. Поэтому он учтиво, но без обещаний к дальнейшим встречам, откланялся по обоим адресам и вместе с подлодкой ретировался в свою базу.

Вскоре подлодка ушла в многомесячный поход. Благополучно вернулась. Замполит, передав в политотдел полтонны боевых листов в качестве документального подтверждения своего геройско-изнурительного партийного влияния на массы в походе, не передохнув, приступил к партийному реагированию на письма заявителей и общественности. Собрал партийную ячейку.

— Женись!!! — требовал замполит на партячейке.

— На ком?! — вопрошал ББ.

— На ком угодно! Но женись! Ограничимся партийным взысканием… — настаивал радетель морального кодекса строителей коммунизма.

— Не хочу и не буду! У меня раздвоение личности. Переспать — с той или другой, с превеликим удовольствием. Но жениться?! Ни в жисть!!! — категорически отверг ББ вариант высокопартийного подхода, к урегулированию конфликта.

Карающий меч партийного правосудия в твердых руках замполита грозил отсечением головы. То есть исключением владельца головы из монолитных партийных рядов. Партийная ячейка, вникая в суть вопроса, долго ржала, но замулю не поддержала.

Вышестоящая ячейка «руководящей и направляющей», обвинив корабельную в политической близорукости, очистила ее ряды от «морального разложенца», а заодно и порадела по части очищения погон ББ от старлейских звездочек. И уж никак не могла оставить беспартийного морального разложенца у махояток пульта ГЭУ ракетно-ядерного щита Родины. Загремел ББ, под фанфары, с подводного крейсера на ПДК.

— Вот теперь будет, чем похвастаться перед батей. Я не просто лейтенант флота, а командир корабля. Пора возглавить революцию на отдельно взятом корабле … — заявил Володя, покидая борт подводного крейсера.

И вступил на борт ПДК. Командиром. От его деяний ПДК воспрял духом. Самостоятельность (единоначалие) носила ББ, как на крыльях. Через месяц не только ПДК из замухрышки-плавсредства тыла флотилии, стал претендовать на вымпел плавединицы флотилии, но и сам ББ приобрел какую-то горделивую осанку. Командирскую. Был замечен в ежевечерних сходах в городок и в утренних возвращениях на свой ПДК в 07.30. Трезвым.

Как-то я нагнал ББ, степенно вышагивающего по причальной стенке в сторону городка, хлопнул по плечу и спросил:

— Далеко ли путь держим, товарищ командир?…

— Палку несу. В семейный очаг…

— ?!…

— Женился. На девушке Люде.

— Ух, ты! Поздравляю. А что ж на свадьбу не позвал? И какого лешего пристаешь, чтобы моя жена запалила все печки и ушла из дома, пока не случится пожар?! … Ты Люде и поручи запалить печки и уйти…

— Дурень ты! Кто же в своем доме пожар учиняет? А потом меня же обвинят в поджоге, чтобы героически потушить пожар…

Перейдя на ПДК, ББ при каждой встрече офицеров с подводного крейсера, просил их об одном одолжении:

— Скажи своей жене, пусть включит все печки, грелки, утюги и слиняет к подругам, пока дым не повалит из дома. Я мигом размотаю свои километры шлангов, потушу пожар. Начальники скажут:

— Молодец ББ! Вернут меня на подлодку и охватят партийным влиянием. Не могу я без лодки и партийного влияния.

Правда, «палки в семейный очаг» ББ носил аж недели две.

Вскоре опять, обходя стоящие у причалов подлодки по делам дежурства, в позднее вечернее время я заприметил ББ, неспешно шагающего из городка.

— Белокурая бестия! Какая нелегкая и куда несет тебя в столь неурочный час?!…

— Не видишь, что ли? Вещи перевожу. Развелся я… — невозмутимо молвил ББ, шагая по бетонке причала и неся в одной руке выпускной альбом, а в другой — стопку журналов «Морской сборник» и «Иностранная литература».

— Что так скоро? Палок не хватило для поддержания огня в семейном очаге?…

— Дурни вы все! Семейные. Льнете к семейному очагу, как мотыльки на свет. Нет у вас полета фантазии. Пока не опалил крылышки, еще попорхаю. На крыльях фантазии …

На ниве самостоятельности и единоначалия ББ «сгорел» и окончательно. Вы помните, что на ПДК вместе с ББ пришли еще два моториста? До появления на ПДК крепили они боеготовность флота на береговой базе. Один — Дериоко, заведовал учетом и выдачей талонов на автотопливо. Второй — Синепупов, состязался со знаменитым майором Чижом в выращивании свинопоголовья на свинарнике бербазы. Дериоко мастерски превращал талоны на автотопливо в доброкачественный корабельный спирт, а Синепупов, — «падеж» молодняка очень искусно превращал в жареных поросят. Пожалуй, жареные поросята были первичным, а вторичным — падеж. Где-то бойцов тылового фронта крепко занесло и они оказались на плавединице — ПДК. Совсем было стали забывать свою тыловую жизнь, вновь постигая заведование мотористов. Еще чуть-чуть и выбились бы в передовики плавсостава, если бы …. Если бы не появился третий. Земляк Дериоки и Синепупова, матрос автокрановщик Наливайко. На стацпричале сменили автокран. Вместе с новым автокраном и появился земеля Наливайко.

Глубокой ночью северного полярного дня три земляка — Дериоко, Синепупов и Наливайко на автокране навестили тыловой свинарник. Как известно — было бы трое, все остальное найдется. Заглушив поросячий визг извечным способом, надрались корабельного шила до собственного поросячьего визга и на автокране же отправились к месту базирования. На стационарный причал.