Элизабет Хереш - Александра Страница 39

Будничная жизнь царицы — это заботы счастливой матери, однако главное в ней — по-прежнему Николай, которого она любит все крепче — и все более по-матерински. Любовь эта побуждает ее все дотошнее следить не только за уже упоминавшимися внешними проявлениями его положения, но и за его политическими поступками.

Сначала Николай передает Александре лишь все то, что касается ведения хозяйства, в котором занята сотня служащих, семейных вопросов и воспитания детей. Сполна осознавая свои слабости, например, непреодолимую застенчивость, Александра пытается воспитать детей так, чтобы им не пришлось испытывать подобных неудобств. Насколько это возможно, за стол с гостями сажают и детей, чтобы они привыкали к незнакомцам. Иностранные языки, игра на фортепьяно и чтение, постоянные занятия полезными делами — всему этому уделяется должное внимание, равно как и спорту, в том числе теннису.

Придворное хозяйство находится исключительно ь ведении царицы. Накануне вечером Александра выбирает из поданных предложений меню на следующий день. Оно состоит: на обед из трех, на ужин — из пяти блюд. За обеденным столом, как правило, бывают гости: министры, послы, советники или родственники. Николай предпочитает простую русскую кухню. Любимое кушанье императрицы — спагетти; еще у нее привычка грызть в течение дня сухое печенье, даже поздним вечером в постели. Вскоре из-за сердечного недуга, к которому добавляется уже хронический ишиас, ей приходится придерживаться диеты, для которой она коллекционирует подходящие рецепты.

Царица задается целью произвести в стране улучшения в социальной сфере и посвящает себя благотворительности. Ее попытка взять на себя организацию русского Красного Креста проваливается из-за царицы-матери, которая не выпускает этот род деятельности из своих рук. Тогда Александра организовывает госпитали и родильные дома, учебные центры медсестер для их обслуживания, а также курсы лекций для детских сиделок и нянь. Не достигнув взаимопонимания со свекровью, необходимое оборудование она закупает на собственные средства, выписывая его из родного Дармштадта. Таким способом ей удается обходиться без вмешательства извне и создать медицинские учреждения, полностью оправдавшие себя, особенно во время войны, когда в них лечили раненых. Из писем Николаю видно, какие препятствия приходится ей преодолевать, с какими интригами со стороны царицы-матери бороться, из-за чего она чувствовала себя оскорбленной.

Это ведет к дальнейшему отрыву молодой царицы от ее окружения. Большая часть членов семьи держится царицы-матери, которая живет открытым домом и более снисходительна, чем Александра, к чужим слабостям. Некоторые из дядь и кузенов Николая, например, вступают в морганатический брак, тем самым нарушая законы династии. Как и в уже упоминавшемся случае с Кириллом, Александра ведет себя «более католичкой, чем папа» — то есть, выказывая нетерпимость по отношению к этим членам семьи. Она отказывается принимать нежелательные супружеские пары, принуждая и Николая к соответствующему поведению.

Тут царь спокойнее, хотя именно он, как глава дома Романовых, болезненно воспринимает пренебрежение родовыми законами, которое, по его мнению, вредит престижу династии. Особенно разочаровывает его беспечное поведение брата Михаила, стоящего в порядке престолонаследия на втором месте, пока у царя нет сына или не принято соответствующее решение в пользу дочери. И даже в отношении морганатических браков Николай пытается сначала подождать, «пока дело само собой не урегулируется», и, если вынужден принять меры (обыкновенно, речь идет о ссылке в поместье или за границу), то делает все возможное, чтобы позднее их отменить.

К петербургскому обществу Александра относится с непреклонным предубеждением. На ее взгляд, в столице правят фривольность и легкомысленность. Царица-пуританка не замечает, что этот, по ее мнению, вольный образ жизни русских, как правило, отличается исключительной честностью и непринужденностью и никогда не прикрывается громкими фразами, как в других странах. Подкупающий пример открытого признания общественностью человеческих слабостей — существование в Петербурге специального, поддерживаемого государством родильного дома для незаконнорожденных детей. Когда в беседе с одним деятелем народного образования, которое она пытается улучшить, Александра замечает, что у русских аристократок на уме лишь офицеры, собеседник разъясняет ей, что школы для бедноты и крестьян в деревнях обычно строят и содержат как раз аристократы, а о социальных нуждах заботятся преимущественно именно эти раскритикованные ею аристократки. Как правило, эти семьи также материально поддерживают детей своих слуг.

Критицизм царицы, сторонящейся Петербурга и постепенно отказывающейся даже от блестящих балов, которыми до тех пор так славился царский двор, способствует дальнейшей ее изоляции. Между тем в столице считают, что царица должна не отмежевываться от населения, а искать с ним встречи. Более того, как царица она не имеет права демонстрировать свои личные симпатии и антипатии и действовать предвзято. Когда она заставляет девушек ехать в Царское Село, отменив прием выпускниц престижного Смольного института благородных девиц, традиционно проводившийся ежегодно в Зимнем дворце, это вызывает очередное чувство досады в кругах, где ее считают надменной и отказывают в малейшей доброжелательности по отношению к русскому обществу.

Вскоре Александра больше никому не может угодить, и каждый ее поступок подвергается критике. Царица, например, хочет в качестве благотворительного жеста ввести обычай, чтобы каждая аристократическая семья за год собственноручно сшила по три платья для бедных. За это над ней только посмеиваются: хватает других дел, и можно по-другому отдавать дань обществу. Если из-за своего пуританства царицу считают типичной англичанкой, а из-за ставшей притчей во языцех бережливости — типичной немкой, теперь к ее характеристике прибавляется эпитет мелкобуржуазной филистерки.

Александра с еще большей отдачей посвящает себя семье, в первую очередь Николаю, которому пишет каждый день, если он в отъезде, и усиленно обращается к религии. Как видно из писем, она ежедневно посещает дворцовую церковь и выходит из нее, укрепившись и утешившись. Ее подругами становятся сестры-черногорки, Анастасия и Милица, вышедшие замуж за дядей Николая, Николая Николаевича и Петра Николаевича, и Анна Вырубова. Обе увлечены музыкой и спиритизмом, как раз входящим в моду; Анна, дочь честолюбивого чиновника царского двора, простая и глубоко верующая русская женщина, приходит вначале к Александре только для совместного музицирования, пока не развивается глубокая дружба, которой суждено продлиться до самой смерти царицы. Обе играют вместе на фортепьяно, иногда вместе поют: у Анны — альт, у Александры — сопрано.