Жены и любовницы Наполеона. Исторические портреты - Рональд Фредерик Делдерфилд Страница 39

Конец наступил неожиданно. То ли Наполеон просто устал от миловидной блондинки Дюшатель, то ли, что представляется более вероятным, она допустила традиционную ошибку, зарвалась и стала встревать в дела государственные, узнать об этом нам не суждено. Однако в конце весны он неожиданно пришел к Жозефине, чистосердечно признался, что был сильно влюблен, но что теперь все прошло. «Не плачь из-за этого, — ласково сказал он, — все это ничего не значит!»

Как сообщает мадам Ремюса, наш основной рассказчик об этом инциденте, он добавил: «Причинил ли я тебе боль? Ну ладно, прости меня, и я расскажу тебе об этом все!»

Жозефина с готовностью простила его, но ее терпение оказалось на пределе, когда он попросил ее вызволить его из обрыдшей ему связи! Однако она не снискала бы уважение всей Европы, если бы не обладала безграничными запасами терпения. Жозефина приступила к делу, прочитав мадам Дюшатель длинную и вежливую лекцию на тему о том, как «неумно находиться в слишком фамильярных отношениях» с императором! «Другие люди, — сказала она, — склонны превратно истолковывать такую фамильярность!»

Даже выдержанная мадам Дюшатель, вероятно, открыла рот от изумления, когда услышала такое из уст женщины, которая едва не застала ее в кровати с собственным мужем.

Дюшатель обладала в большей степени здравым смыслом, чем большинство женщин ее возраста и положения. Она покладисто примирилась со своим поражением и фактически не потеряла своего места при дворе. Мадам не отличалась особой расточительностью, подобно де Водэ, или высокопарной артистичностью, как Тереза Бургуа. Она с радостью вполне довольствовалась половинкой каравая, причитающегося ей за ее положение при дворе, и вместе со своим мужем полной мерой пожала плоды своей сдержанности. Она не затаила злобы против Наполеона даже после истечения многих лет. И мы узнаем о ее присутствии на праздниках в период Ста дней, когда лояльность оказалась в дефиците.

Можно добавить еще одно звено в цепь ее достоинств. Когда легендарная слава Наполеона разрослась до уровня ходового товара, она не стремилась заработать на своем прошлом путем написания мемуаров.

Возможно, у нее была куча денег и она не испытывала необходимости прибегать к журналистике или, быть может, ей не хватало литературных способностей мадам Жюно и иже с нею. Могла существовать еще одна причина ее похвального молчания. Она, возможно, предпочла сохранить у своего мужа иллюзии.

Глава 14

«Отсутствует и неизвестен»

13 декабря 1806 года, когда император и Великая армия одним ударом разгромили пруссаков и, утопая в грязи, пробирались через Польшу, чтобы сразиться с царскими ордами, на улице Победы в доме номер 29, где Наполеон провел свой короткий медовый месяц, родился мальчик.

Младенца зарегистрировали как «сына Элеонор Денуэль, обеспеченной незамужней дамы, а его отец отсутствует и неизвестен».

Отмечаются некоторые неточности относительно этой простой записи. Мать не была незамужней дамой в обычно принятом смысле этого. Всего за восемь месяцев до знаменательного события она являлась женой драгунского капитана. Понятно, что отец отсутствовал, но нельзя сказать, что он был неизвестен. Это был самый выдающийся человек в мире.

Через восемнадцать суток, в последний день года, в императорскую ставку в Польше прискакал гонец и проинформировал Наполеона о благополучном разрешении от бремени. Наполеон не только признал ребенка своим, но тут же обеспечил его будущее весьма значительной суммой денег.

У него были основания ощущать себя счастливым. Хотя Леон Денуэль и был незаконнорожденным, однако являлся живым доказательством способности Наполеона иметь ребенка.

Наполеону исполнилось тридцать семь лет, когда родился Леон Денуэль. Исключительно самоуверенный во всех других отношениях, Бонапарт вместе с тем серьезно сомневался в своей способности произвести потомство. Это сильно его беспокоило, потому что могло показаться странным, что ни одна из его связей с молодыми, здоровыми женщинами не привела к зачатию ребенка. Он добродушно роптал на мадам Фуре за ее недостатки в этом отношении. Он также поощрял мадемуазель Жорж предпринять некоторые шаги, чтобы она родила ему ребенка, но и ей не удалось этого сделать. Нет веских доказательств его привязанности к Грассини, Дюшатель или другим актрисам, которые по ночам проскальзывали в Сен-Клу или Тюильри. Могла ли его неспособность произвести законного наследника целиком объясняться за счет стареющей Жозефины? Все-таки от первого мужа она родила двоих детей.

Все сомнения развеяла восемнадцатилетняя школьная подруга его сестры Каролины. С того самого момента, когда забрызганный грязью гонец доставил донесение из Парижа в Палтуск, декабрьским вечером Наполеон стал обдумывать планы развода и нового брака, но эти планы обречены были оставаться в подвешенном состоянии в продолжение последующих двух с половиной лет.

Наполеон почти все делал в страшной спешке, однако удаление Жозефины и выбор ее преемницы не терпели скоропалительности.

Удивительно, что женщиной, породившей такую цепь событий, оказалась Луиза Катрин Элеонор Денуэль из Ла-Плень, самое случайное из всех увлечений Наполеона своекорыстными женщинами.

В их близости не присутствовало ни малейшего эмоционального ингредиента. От начала и до конца (а продолжительность измерялась всего несколькими неделями) связь носила чисто физический характер. Не было элементов теплоты или даже дружбы в этой близости, как и в случае с миниатюрной Хохотушкой, не было полуночной шумной возни, как с мадемуазель Жорж, ни обмена страстными письмами — никаких протестов, слез, отговорок или драматических сцен, подобных тем, что сопутствовали его ухаживаниям за мадам Дюшатель. Эта связь началась спонтанно, месяц спустя после победы при Аустерлице и его триумфального возвращения. И прервалась она неожиданно, едва пришла весть о рождении Леона. Наполеон не стал больше встречаться с Элеонор, и сомнительно, чтобы он хоть раз взглянул на нее после ранней осени 1806 года, когда он умчался из Парижа, чтобы посрамить успехи Фридриха Великого на поле битвы под Йеной, и затерялся на туманном севере во главе своих победоносных легионов.

История с Элеонор Денуэль показывает парижское общество в том виде, в котором оно пребывало до брака Наполеона с эрцгерцогиней и последовавшей наступившей весной чистки двора.

Полное имя Элеонор звучит высокопарно, но родословная ее семьи не столь уж впечатляюща. Она — дочь биржевого спекулянта и исключительно красивой авантюристки. Отец и мать ее пользовались сомнительной репутацией, и, хотя и старались выдать себя за благородных, жили они за счет ухищрений своего ума, подобно паре фокусников, обманывавших доверчивых людей. Они содержали роскошное заведение, предназначенное, вне всяких сомнений, для того, чтобы вызвать доверие у