Диан Дюкре - В постели с тираном 2. Опасные связи Страница 39

Хусейн начинает ухаживать за Самирой – красивой сорокалетней особой, с которой он почти незнаком (хотя «Саддам знает всех иракцев»). Он присылает в подарок своей пассии духи, предметы одежды, драгоценности, автомобили. Самира поначалу отказывается от подарков, которые представляют собой очевидные намеки. Однако несколькими неделями позже, во время пребывания ее мужа где-то за границей, она уже не может устоять перед настойчивыми проявлениями знаков внимания со стороны президента страны: «Это был самый могущественный в Ираке человек, и он держал в руках букет цветов и коробку шоколадных конфет. Он не мог вымолвить ни слова. Когда я увидела все это, я сказала себе: “Этот человек меня по-настоящему любит”»[115].

По словам этой дамы, к тому времени являвшейся матерью троих детей, ее сердце дрогнуло именно от цветов, а не от автомобилей и других шикарных подношений. Воспоминание, которое осталось у нее о той ее встрече с Саддамом, самое что ни на есть идиллическое. По словам приближенных, Саддам обратил внимание на Самиру и был покорен ее красотой во время пикника, организованного для младшей дочери президента Халы. Разумеется, Хусейна пленила не одна только внешность женщины: Саддам любит женщин образованных и независимых. В этом Самира – на высоте: она – офтальмолог и обучает своей профессии студентов.

Саддам и Самира начинают встречаться с невероятными предосторожностями, скрывая отношения от вспыльчивых родственников Саддама. Хусейну нравится ощущение того, что он малоизвестен для партнерши. Президент вырос вместе с Саджидой, она для него как сестра и потому знала его как облупленного. Ему трудно поддерживать интимные отношения с женщиной, которую он знает с детства.

Саддам, впрочем, не боится представлять Самиру ближайшим соратникам и друзьям. Через некоторое время после первой встречи с Самирой он загорается желанием привести свою возлюбленную в гости к чете Сальби. Зайнаб становится свидетелем запомнившегося ей на всю жизнь спора между президентом Ирака и собственной матерью. Та, проявляя верность Саджиде, отказалась приглашать к себе любовницу Саддама. «Я услышала, как она произнесла имя – «Самира». Ее голос при этом был острым, как нож мясника. «Джурба!» – крикнул он, и его рык прогремел на весь дом. Это было ужасное слово, грубый эпитет по отношению к чужаку». «Джурба» вообще-то означает «экзема». Саддаму было из-за чего повышать голос: «Мама сказала, что Самира сейчас подружка дяди Саддама и что он хочет, чтобы мы все были друзьями. Однако мои родители терпеть не могли Самиру».

У сестер Шахбандар, по правде говоря, была очень неприятная привычка говорить слащавым и неестественно детским голоском. Однако даже кротким голосом вполне можно произносить ядовитые фразы, и Самира произнесла именно такие, грубые, фразы, узнав, что ее не хотят приглашать в гости. Фразы были настолько оскорбительными, что Саддам отправляет ее лично извиниться перед четой Сальби. Однако «папа был так сильно возмущен, что он даже не захотел открыть дверь. Он отказывался впускать Самиру в наш дом». Саддам, позвонив чете Сальби, «вправил им мозги», и пара согласилась приехать к нему во дворец на ужин, который он устраивал для Самиры.

После ужина на лужайке были расставлены большим кругом стулья, и к каждому из приглашенных был приставлен слуга в военной форме на тот случай, если кому-нибудь вдруг захочется еще чего-нибудь съесть или выпить. «Дядя Саддам в этот вечер пребывал в очень веселом настроении, Самира находилась рядом с ним. Она смеялась и всячески перед ним заискивала, наглядно демонстрируя моим родителям, какие у нее отношения с ним […]. Когда мы смотрели на нее, она флиртовала с ним и, чтобы показать, что стоит выше всей этой так называемой элиты, шептала что-то на ухо Саддаму и проводила пальцами по его бедрам». Чета Сальби чувствовала себя очень неловко, тем более что среди присутствующих были дети Самиры. Сама же Самира вполне раскованна: она единственная, кто называет Хусейна по имени, и только ей одной позволено присутствовать, когда он выпивает с друзьями-мужчинами. Как-то раз она в шутку шлепнула его, отчего головной убор президента упал на пол – поступок, который у арабов считается оскорбительным. «Он начал лупасить ее изо всех сил своим головным убором, который, возможно, был таким же твердым, как кожаный ремень. Она же принялась целовать его ладони и его ноги, что доставило ему много удовольствия. Он продолжал ее лупасить, а она продолжала его целовать, а мы стояли и смотрели», – вспоминает Зайнаб. Саддам обожал подобные невинные игры, дававшие ему возможность на время забыть о клане Тикрити и о своей супружеской жизни. «Он часто говорил о том, насколько сильно ему нравится, что иногда она ведет себя, как девушка-подросток, а иногда – как зрелая женщина. Он говорил, что ему с ней очень легко», – вспоминает начальник протокольного отдела.

Вскоре Саддам перестает скрывать свое увлечение Самирой от всех и даже от ее мужа, которому не остается ничего, кроме как закрыть на все глаза. «Каждый раз, когда приезжал Саддам, ему приходилось покидать дом, освобождая место Саддаму, – вспоминает одна из подруг Самиры. – Он говорил, что не хочет больше жениться на красивой женщине, а то у него ее потом украдут».

Саддам, опасаясь не столько возможных соперников, сколько покушений с использованием бактериологических средств, заставляет свою новую подружку пройти всестороннее медицинское обследование: «Он развлекался только с иракскими женщинами и всегда сторонился женщин из западных и других арабских стран. Он опасался, что ЦРУ, КГБ или какая-нибудь другая разведывательная служба подошлют к нему шпионку или, хуже того, женщину-носительницу вируса СПИДа, которого он ужасно боялся», – вспоминает начальник протокольного отдела президентской администрации.

В 1986 году Саддам берет в качестве второй жены женщину, к которой он не может отнестись как к мимолетному увлечению. По словам Самиры, развестись с мужем-инженером ее заставил Саддам. Он, утверждает Самира, приказал выкрасть несчастного супруга и держал его под замком в течение нескольких дней – ровно столько, сколько нужно для оформления развода. Компенсацией для отставленного мужа стала должность директора авиакомпании «Иракские авиалинии». Бытует мнение, что брак Самиры не был счастливым и что она делала все возможное, чтобы стать женой Саддама[116]. Однако зачем Саддаму узаконивать свои отношения с ней, тем самым рискуя навлечь на себя гнев клана Тикрити?

После прихода Хомейни к власти и развертывания исламской революции в Иране Саддам начал опасаться вероятных последствий сунно-шиитской разобщенности. «Это, возможно, и подтолкнуло его к тому, чтобы жениться на Самире – чтобы подать пример сближения», – вспоминает один из близких к Саддаму людей[117].