Михаил Ульянов - Приворотное зелье Страница 39

Почему так происходит? Почему мы кружим на одном и том же месте?

Попытаюсь ответить на это иносказательно.

В Средней Азии есть такой вид охоты — беркутчи. Охотник сажает себе на руку, в рукавице из прочной кожи, беркута, и, когда по полю бежит лисица или заяц, отпускает хищника. Тот взлетает и пикирует с неба на свою жертву, хватает ее когтями и с добычей возвращается к охотнику.

Спрашивается, чего бы ему не улететь, этому беркуту? Он ничем не привязан, крылья у него не подрезаны. Улетай! Тебе дали свободу. «Кровавую пищу» ты себе добыл.

Но ничего подобного: он возвращается и садится на руку охотника. Почему? А потому, что в течение определенного времени его приучают к этому довольно хитроумным способом — психологической обработкой.

Молодому беркуту надевают на голову шапочку, которая ограничивает ему обзор, и сажают на провисшую веревку. Вцепившись в нее когтями, он балансирует на ней, пытаясь сохранять равновесие. Устает он от этого смертельно. Изредка хозяин сажает его себе на руку, и беркут какое-то время отдыхает на неподвижной и твердой поверхности. Затем его возвращают на веревку.

Через какое-то количество дней качания на веревке и отдыха на руке беркут становится послушным воле хозяина и верным ему до конца своих дней.

…Мы ощущаем зыбкость почвы под своими ногами. Мы готовы пожертвовать многим, вплоть до свободы и собственной воли, чтобы обрести хоть временный покой.

Но крепкая рука чаще всего бывает жестокой для самого народа. За аморальность политиков он расплатится тем, что будет жить в бесправной стране. Не железная рука нам нужна, а сильная государственность, власть, главной заботой которой была бы не она сама, а человек.

Я не публицист, я актер и думаю, что свои мысли я смогу лучше выразить не в статье или в выступлении на митинге, а через роли, которые я играю.

В свое время я снимался в фильме «Частная жизнь» Юлия Яковлевича Райзмана, художника поразительного чутья на явления в жизни, определяющие ее суть. Бывает, что явление это только возникает, созревает, многие его еще не замечают, может быть, и чувствуют, но не могут сформулировать. Режиссер Райзман его четко ощущает и переносит на экран.

Герой «Частной жизни», которого я играл, крупный хозяйственный деятель Абрикосов, отправлен на пенсию. Наступает новая для него жизнь. С утра домашние расходятся кто куда, и он остается один.

Персональная машина не ждет его у подъезда, ехать ему некуда, идти тоже. Безмолвствует телефон, никто не звонит в дверь. Он, руководитель жизни, который двигал эту жизнь вперед, он, вершитель судеб, когда его вытолкнули из этого седла, оказался никому не нужным. Он нужен был только работе. Лишившись ее, он стал одиноким. Он не знает, чем занимается его сын, у него нет с ним взаимопонимания, не имеет представления об интересах и делах своей жены… Он выброшен из жизни. Вспомнив о друге, он узнает, что тот полгода назад как умер.

Абрикосов ощутил несостоятельность, бессмысленность своей жизни. Он начинает понимать, что настоящая жизнь прошла мимо него. Он видел ее и не видел. Он как бы не принимал в ней участия, его целиком поглотил этот молох — работа. И сейчас, когда он оказался не у дел, когда жизнь на исходе, ему надо было начинать все сначала, заново осваивать этот до сих пор не известный ему мир, перестраивать себя. Мучительный процесс!..

«Человек, не видящий в жизни ничего, кроме работы, — это же инвалид!» сказал Ю. Я. Райзман на пресс-конференции в Венеции.

Какой бы пост ни занимал Абрикосов, он переживает драму человека-винтика.

Проблематика фильма Ю. Райзмана «Частная жизнь», конечно, шире и глубже: в нем говорится о самоценности внутреннего мира человека, самоценности человеческой жизни как таковой, о конфликте поколений. На Венецианском фестивале картина была удостоена высшей награды — «Золотого льва», потому что проблемы, затронутые в ней, оказались актуальными не только для нашего общества, а для всего мира. Проблемы вроде бы частной жизни…

Ненужность человека — это и его одиночество среди людей, человеческая разобщенность. Это и безработица, и беззащитность человека, и судьба стариков.

Мне в ту пору часто задавали вопрос: «Скажите, пожалуйста, как понять последнюю сцену фильма, когда Абрикосова вызывает к себе министр, и он начинает судорожно одеваться, потом делает это все медленнее и медленнее, затем, так и не одевшись до конца, как бы задает себе вопрос: „Что же дальше?“ Так пойдет он снова работать или нет?»

Я отвечал на это так: «Не знаю, как он поступит, но в любом случае это будет другой человек, человек, переживший трагическую перестройку своего внутреннего мира».

Однажды я получил такую записку: «Уважаемый товарищ Ульянов! Не тешьте себя иллюзией. Если Абрикосов пойдет работать, он должен будет подчиняться миру, в котором будет жить».

Трезвые слова. Слова человека, вероятно, подобное пережившего или подобное ощутившего. Да, очень трудно из-под пресса, формирующего человека-винтика, выскочить, к тому же не винтиком. Но, наверное, легче тому, кто уже понял, что он и сам по себе что-то значит — не потому, допустим, что он служит в министерстве, а потому, что он человек и «ничто человеческое ему не чуждо». Кто все это пережил и понял, тому уже никогда не быть допенсионным Абрикосовым.

Недавно я снялся в двух картинах: в «Сочинении ко Дню Победы» Сергея Урсуляка и «Ворошиловском стрелке» Станислава Говорухина.

Герои фильма «Сочинение ко Дню Победы» — три старых друга, летчики, которых свела война: Дмитрий Киловатов, Лев Маргулис и Иван Дьяков. Играют их Олег Ефремов, Вячеслав Тихонов и я. Один из друзей на старости лет уезжает в Америку и теряет там зрение. Он прилетает в Москву накануне празднования очередной годовщины Дня Победы. Другой в преклонные годы занялся бизнесом, основал какой-то фонд. Третий ныне — простой работяга.

Не за свое дело взялся герой Ефремова. Человек честный, бескорыстный, он привык верить людям, а в бизнесе народ ушлый — его обманывают, творят за его спиной грязные дела и в конце концов подставляют по-крупному: Киловатова арестовывают. Друзья бросаются его спасать. Их тоже нагло обманывают, и тогда они начинают бороться за своего друга современным методом: захватывают самолет…

Снимался я в фильме с огромным удовольствием.

Во-первых, «Сочинение ко Дню Победы» — трагикомедия, довольно редкий жанр в нашем кино. Он требует особого мастерства прежде всего от режиссера. По-моему, Сергей Урсуляк, выпускник Театрального училища им. Щукина, режиссер еще молодой, блестяще справился со своей задачей. Во-вторых, в фильме играли замечательные актеры. И в-третьих, меня привлекала тема «Сочинения» — судьба людей, всю свою жизнь отдавших служению Родине.