Оксана Захарова - Жизнь и дипломатическая деятельность графа С. Р. Воронцова Страница 4

Л. Толке. Портрет М.И. Воронцова

А.Г. Варнек. Портрет A.C. Строганова

Граф оказался в партии императрицы, а Анна Михайловна разделила позицию своей семьи. В 1764 году графиня Строганова возвращается к родителям и теперь представляет себя как «Воронцова, бывшая по несчастью Строгановой»[32] [1].

В конце 1768 года Турция объявила России войну. Долг дворянина – защита Отечества. Семен Романович Воронцов высказывает свое намерение участвовать в военных действиях президенту Военной коллегии И.Г. Чернышеву, который одобрил его желание, заметив при этом, что Воронцов стал единственным офицером, который по случаю войны пожелал вернуться на службу, в то время как просьб об увольнении получено более четырехсот.

С.Р. Воронцов мечтал служить под началом великого военачальника князя П.А. Румянцева, который присягнул новой императрице лишь после того, как удостоверился в смерти Петра III. В 1764 году он был назначен на должность генерал-губернатора Малороссии, ибо России накануне войны с турками следовало иметь крепкий тыл[33]. Находясь в зените славы, П.А. Румянцев оставался простым и доступным в общении. Его уважали как человека государственного ума и прекрасных личных качеств. Неудивительно, что С.Р. Воронцов мечтал видеть именно его своим командиром. Прибыв в армию, он получил в командование гренадерский батальон.

Д.Г. Левицкий. Портрет П.А. Румянцева

7 (18) июля 1770 года состоялось сражение между первой армией генерала П.А. Румянцева и турецко-татарскими войсками крымского хана Каплан-Гирея. На стороне русских 38 тысяч человек, 115 орудий против 65 тысяч татарской конницы, 15 тысяч турецкой пехоты, 33 орудий противника.

Д. Ходовецкий. П.А. Румянцев в сражении при Кагуле 21 июля 1770 г.

За несколько дней до этого П.А. Румянцев отправил Воронцова с 200 егерями сбить с позиции от 2 до 3 тысяч турок, засевших в кустарнике вдоль фронта всей армии. Приказ был выполнен. Потери противника после сражения насчитывали более тысячи человек убитыми и до 2 тысяч ранеными, разбитой оказалась вся артиллерия. Потери русских – 90 человек. За битву при Ларге С.Р. Воронцов был удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени.

Поражение авангарда турецких войск при Ларге способствовало разгрому их главных сил при Кагуле. Здесь соотношение сил накануне сражения было таковым. Турецкие войска – до 50 тысяч человек пехоты, 100 тысяч конницы, 130–180 орудий. Союзники турок – войска крымского хана (до 80 тысяч человек) должны были атаковать русскую армию с тыла. Русских – 38 тысяч человек, 1490 орудий.

После битвы потери противника составили около 20 тысяч человек и 130 орудий, у русских – около 1500 человек. Подобные цифры говорят настолько красноречиво, что не требуют дополнительных пояснений. Великая победа русской армии!

Получив реляцию о сражении, императрица произвела П.А. Румянцева в фельдмаршалы, а С.Р. Воронцова – в полковники. Кроме того, последний был удостоен Креста Святого Георгия 3-й степени[34].

Военно-тактические приемы Воронцова принесли ему уважение A.B. Суворова. «Тактика ваша, – писал тот Воронцову, – должна быть в кабинетах всех государей»[35]. Подобно A.B. Суворову Воронцов искренне беспокоился об условиях жизни своих подчиненных и делал все возможное для улучшения солдатского быта. «Мы молим за него Бога, – говорил один из старых сослуживцев графа Ф.В. Ростопчину. – Он был нам отец, а не командир» [2].

Неизвестный художник. Изображение A.B. Суворова на табакерке

С.Р. Воронцов (а затем и его сын М.С. Воронцов) считал храбрость, самоотверженность врожденными качествами русских солдат, а русских пехотинцев – лучшими в Европе. В своих записках о русском войске он подтверждал свою преданность идеям Петра Великого об организации русского войска, считая, что после 1763 года, когда полковникам была дана неограниченная власть, в армии начались злоупотребления, появилось бесчеловечное отношение к солдатам. В то же время граф высоко ценил заботы Г.А. Потемкина о введении в войсках удобного воинского обмундирования, подчеркивая при этом, что здоровье солдат – предмет неоценимый, о котором более всего надо заботиться командирам. Он считал вредным упразднение многих степеней воинской чинопоследовательности, так как этим было уничтожено соревнование между офицерами и нанесен вред самому духу подчиненности.

С.Р. Воронцов особенно подчеркивал, что состояние войска зависит от нравственных качеств и уровня образования офицеров. При этом считал: «Войско, где все офицеры – дворяне, конечно, выше того войска, где офицеры – выскочки». Он полагал, что дети «мелких торгашей» поступают в армию для получения высокого чина, что, в свою очередь, обеспечит им материальное благополучие. В то же время в дворянских семьях, где дети с семи – восьми лет слышат о славе отцов, с раннего возраста воспитывалось чувство чести, «без которого войско есть не более как людское стадо, обременяющее страну, позорящее ее и неспособное ее защитить» [3].

С.Р. Воронцов не стеснялся откровенно говорить о том, что офицер-дворянин, владеющий поместьем, которое приносит ему основной доход, должен при желании иметь возможность с ноября по февраль находиться в своей усадьбе и заниматься хозяйством. Для этого он предлагал упростить систему предоставления офицерам отпуска, так как служба не должна их разорять и быть им в тягость.

Считая, что достойное выполнение служебных обязанностей – главное доказательство любви к Отечеству, граф относился к службе с особой любовью и привязанностью. Он сумел досконально изучить военное дело как практически, так и теоретически, исследовал тактическую и военно-административную стороны военного искусства. Результатом этой работы над собой стала «Записка графа С.Р. Воронцова о русском войске», которая оставалась актуальной спустя десятилетия после ее написания, практически – на протяжении всего XIX века. В ней С.Р. Воронцов предложил проект создания школы Генерального штаба. Она могла обучать восемьдесят или сто юношей; должна быть независимой от кадетского корпуса; должна находиться в деревне, что позволит проверять теоретические знания на практике; призвана давать ученикам хорошие знания по математике и съемке планов; должна иметь лучшие инструменты, обширную библиотеку; обязана подготовить учащихся к сдаче публичных экзаменов в конце обучения, прием которых осуществлять очень строго.

В результате в Генеральный штаб должны прийти лучшие из лучших выпускников школы. Им начисляется высокое жалованье, они повышаются в воинском звании, а те, кто не выдержал экзамена, отправляются в полки. «Армия, не имеющая отличного Генерального штаба, похожа на тело без души», – считал С.Р. Воронцов. Он полагал также целесообразным открытие в России специальных артиллерийских школ с преподаванием в них математики, физики, химии и обязательной проверкой знаний по теории на практических занятиях. Его волновали также проблемы подготовки молодежи и для дипломатической деятельности. Он считал, что необходимо постепенно готовить русскую молодежь для замещения в дальнейшем должностей консулов, поверенных в делах, посланников, так как засилье иностранцев в дипломатическом ведомстве отрицательно сказывается на его деятельности. Для решения этой проблемы граф предлагал открыть в Петербурге школу для двадцати пяти или тридцати обедневших дворян с целью обучения их иностранным языкам. Затем из них отбирать студентов в Коллегию иностранных дел, где бы они повышались в чинах по мере их способностей.

Неизвестный художник. Портрет П.В. Завадовского

Ивашкевич. Портрет Н.В. Репнина

Вершиной военной карьеры С.Р. Воронцова, как считал и он сам, остался Кагул. «С этого времени прекратились мои успехи на военном поприще и начался для меня ряд неудач по службе, ибо после этой кампании, несмотря на свое усердие, на одобрение и похвальные отзывы фельдмаршала, меня постоянно обходили наградами» [4]. Позже он писал в автобиографии, что покинул бы службу, но особое отношение к нему фельдмаршала П.А. Румянцева и понимание того, что оставить армию во время боевых действий бесчестно, заставляет его остаться. В 1774 году между Турцией и Россией в селении Кайнарджи был заключен мир: С.Р. Воронцову было поручено вместе с П.В. Завадовским изложить все статьи на итальянском языке. Затем он вместе с князем Н.В. Репниным отвозил в столицу мирный договор с ратификацией визиря. После того Н.В. Репнин произведен был в генерал-аншефы, а Воронцов – в бригадиры, несмотря на то что князь Николай Васильевич не скрывал, что Воронцов участвовал в составлении статей трактата и лишь из-за своей деликатности не повез в Санкт-Петербург первое известие о мире. Положение С.Р. Воронцова осложнял и усугублял тот факт, что он отказался служить в Преображенском полку премьер-майором, где князь Г.А. Потемкин был подполковником. Нелюбовь к гвардейским полкам из-за событий 1762 года сохранится у него фактически на всю жизнь. Потемкин же воспринял этот отказ как проявление высокомерия и надменности со стороны Семена Романовича и надолго сохранил это в своей памяти.