Алекс Бертран Громов - Нарком Берия. Злодей развития Страница 4

ВОПРОС: Фамилия Пунке вам известна?

ОТВЕТ: Не помню.

ВОПРОС: Кто был начальником регистрода XI армии?

ОТВЕТ: Начальником был Тарасов, был ли Пунке начальником регистрода XI армии – не помню, может быть после.

ВОПРОС: При аресте при переходе границы у вас было отобрано удостоверение на шелку, подписанное начальником регистрода XI армии?

ОТВЕТ: Нет, ничего у меня не было отобрано.

ВОПРОС: Вам известна также фамилия Нечаев?

ОТВЕТ: Не помню.

ВОПРОС: Вам оглашаются показания бывшего резидента разведывательного управления Кавказского фронта в Закавказье Нечаева:

«В 1920 году я работал окружным резидентом разведывательного управления (регистрода) Кавказского фронта в Закавказье. В зону моей деятельности, наряду с другими районами, входила и меньшевистская Грузия. Во второй половине 1920 года в мои руки попала грузинская меньшевистская газета, издававшаяся в Тифлисе, в которой в качестве большой сенсации сообщалось об аресте органами Министерства внутренних дел меньшевистского правительства Грузии «большевистского агента» Л. П. Берия с рядом изобличающих его данных. Я хорошо помню, что в этом сообщении приведен был полный текст найденного при Берия секретного удостоверения на шелку о том, что предъявитель его является сотрудником регистрода XI армии. Хорошо также помню, что на этом удостоверении стояла известная мне подпись начальника регистрода XI армии Пунке.

Опубликование этих материалов о Берия как о советском агенте было актом политической диверсии, рассчитанной на компрометацию Советской России, которая только недавно, установив дипломатические отношения с меньшевистским правительством Грузии, одновременно ведет против него подрывную работу, засылая в Грузию своих военных агентов. Учитывая, что других подобных случаев широкого оповещения о поимке советского агента тогда не было, хотя фактически в руки грузинской разведки попадали наши товарищи, можно с основанием предположить, что все это имело явно преднамеренный характер и в этом случае такая полная расшифровка могла иметь место только со «своим» для меньшевистской разведки человеком…

Вызывает подозрение тот факт, что в упомянутых выше опубликованных меньшевиками агентурных документах фигурировала фамилия именно Берия Л. П., в то время как обычно в таких случаях применялась вымышленная фамилия (кличка)».

Подтверждаете это?

ОТВЕТ: Я ничего не знаю».

Итак, по словам самого Берии, оставшись незаконно в стране после трех дней, данных ему на отъезд, был под фамилией Лакербая принят на работу в представительство РСФСР, руководимое Сергеем Мироновичем Кировым. Затем в мае Берия отправился обратно в Баку, где должен был получить директивы в связи с подписанием Московского договора. 7 мая 1920 года в Москве был подписан договор между РСФСР и Грузией, гарантирующий Грузинской Демократической Республике независимость в обмен на обещание не давать убежища войскам сил, враждебных Советской республике. Для Советской республики, в то время ведущей тяжелую войну с Польшей и в дальнейшем планировавшей «советизацию» Грузии (среди инициаторов этого плана были Киров и Орджоникидзе), договор лишь откладывал начало военных действий против Грузинской Демократической Республики.

Согласно договору, правительство Грузии отпустило из тюрем значительную часть большевиков, ранее выступавших против его власти. Освобожденные революционеры сформировали Коммунистическую партию Грузии, которая, несмотря на заявленную ей формальную независимость, действовала (и финансировалась) под руководством Кавказского бюро РКП(б), в свою очередь являвшегося исполнителем воли В. И. Ленина и его соратников. Члены Коммунистической партии Грузии развернули подпольную деятельность, направленную против правительства страны, в которой входили меньшевики. Один из них, уже упомянутый Ной Рамишвили, министр внутренних дел, отдал приказ об аресте наиболее активных грузинских коммунистов, выступавших против грузинского правительства. В ответ полномочный посол РСФСР Сергей Киров выразил протест от имени правительства РСФСР, и правительства Грузии и РСФСР обменялись нотами. Этот спор так и не был разрешен и дипломатическим путем, и в результате правительство Советской республики развернуло пропаганду против меньшевистского правительства Грузии, которое обвинило в незаконных репрессиях против местных коммунистов и, кроме того, в организации препятствий проходу конвоев в Армению и также помощи различным антисоветским восстаниям, вспыхивающим в этот период на Северном Кавказе. Но и грузинское правительство тоже не осталось в стороне: в свою очередь, оно обвинило Москву в том, что ее эмиссары организуют на ее территории антигосударственные выступления (преимущественно – среди представителей этнических меньшинств, в том числе – абхазов и осетин), а также – в частых провокациях на границе с Азербайджанской ССР, де-факто контролируемой Москвой.

Поэтому неудивительно, что в такой непростой обстановке одной из жертв русско-грузинского конфликта стал Лаврентий Берия, арестованный на обратном пути во время своего возвращения из Баку. Несмотря на советский паспорт и заступничество полномочного посола РСФСР Сергея Кирова, Берия не был освобожден, а, наоборот, отправлен в Кутаисскую тюрьму, славившуюся на весь Северный Кавказ своими жестокими порядками. В ней Лаврентий провел более двух месяцев. В августе находившиеся в ней политические заключенные начали голодовку, и, не желая очередного витка обострения отношений с Москвой, большевики из Кутаисской тюрьмы (среди которых был и Берия) были освобождены и в августе того же года высланы из Грузии в Баку.

Прошло несколько месяцев, и в феврале 1921 года вспыхнула с надеждой ожидаемая грузинскими коммунистами советско-грузинская война (среди тех, кто высказался за ее подготовку, были Сталин и Троцкий, а Ленин поначалу колебался), поддержанная и действиями грузинских подпольщиков, – своевременно начались восстания местных рабочих и крестьян, а также представителей нацменьшинств на территории республики.

Сценарий начала советского вмешательства был стандартным, практически ничем не отличающий от азербайджанских событий – 16 февраля 1921 года ревком Грузии во главе с Ф. И. Махарадзе провозгласил Грузинскую Советскую Республику и сразу же направил в Москву просьбу об оказании военной помощи. В ответ части Красной армии в этот же день пересекли южную границу Грузии.

24 февраля правительство Грузинской Демократической Республики было вынуждено эвакуироваться в Кутаиси, на следующий день в Тбилиси вошли советские войска. В городе разместился Грузинский ревком, преобразованный в этот же день в СНК Грузинской ССР. Но тут пока еще существующему грузинскому правительству меньшевиков ультиматум предъявила Турция, претендуя на часть территории. Лишь 7 марта 1921 года в Кутаиси состоялось заключение перемирия между Грузией и РСФСР, которое со стороны правительства Грузинской Демократической Республики подписал министр обороны Григол Лордкипанидзе, а с советской стороны – полномочный представитель Авель Енукидзе. На следующий день было подписано соглашение, передающее Батуми, контролирующийся грузинской армией, частям Красной армии. Члены бывшего грузинского правительства меньшевиков на итальянском судне покинули территорию страны.

Много позже была опубликована данная в 20-х годах комиссией ЦК компартии Грузии характеристика Берии, в которой, в частности, говорилось: «В тюрьме не подчинялся постановлениям парторганизации и проявлял трусость. К примеру: не принимал участия во времени объявления голодовки коммунистов». Но не стоит забывать, что в то время Берия вел ожесточенную борьбу за власть (в том числе – личную) на Кавказе и недоброжелателей в Грузинской компартии (и тем более – в ГПУ) у него хватало. Кроме того, сразу после освобождения из тюрьмы, уже в столице Азербайджана, Берия сразу получил новое ответственное назначение – управляющим делами ЦК компартии Азербайджана. Вряд ли это было возможно, если бы Берия в заключении проявил себя как трус или нерадивый исполнитель воли партии большевиков…

В качестве управляющего делами ЦК компартии Азербайджана Берия проработал до поздней осени (точнее – октября) 1920 года, после чего, согласно написанной им автобиографии:

«Центральным комитетом назначен был ответственным секретарем Чрезвычайной комиссии по экспроприации буржуазии и улучшению быта рабочих. Эту работу я и т. Саркис (председатель комиссии) проводили в ударном порядке вплоть до ликвидации Комиссии (февраль 1921 года). С окончанием работы в Комиссии мне удается упросить Центральный Комитет дать возможность продолжить образование в институте, где к тому времени я числился студентом (со дня его открытия в 1920 году). Согласно моим просьбам ЦК меня посылает в институт, дав стипендию через Баксовет. Однако не проходит и двух недель, как ЦК посылает требование в Кавбюро откомандировать меня на работу в Тифлис, своим постановлением назначает меня в Азчека заместителем начальника секретно-оперативного отдела (апрель 1921 года) и вскоре уже – начальником секретно-оперативного отдела – заместителем председателя Азчека».