Анита Мурджани - Моя победа над раком Страница 4

«Может, и так, – настаивал Дэнни, – но я не собираюсь просто так сдаваться!»

Мой муж все это время не переставал крепко сжимать мою безжизненную руку, и я очень переживала из-за тона его голоса, наполненного драматичной смесью страдания и ощущения собственной беспомощности. Больше всего на свете в этот момент мне хотелось освободить его от этого мучительного бремени. Я хотела, чтобы он почувствовал, насколько мне в данный момент хорошо, но никак не могла этого добиться.

Не слушай доктора, Дэнни, пожалуйста, не слушай ее! Зачем она несет весь этот бред? Ведь я все еще здесь, и я в полном порядке. Больше, чем в порядке, – я чувствую себя на самом деле просто великолепно!

Я не могла понять, как мне это удается, но в тот момент я была способна чувствовать все, что происходило с людьми вокруг, – я чувствовала страх, беспокойство, безысходность и беспомощность, которую испытывали мой муж, моя мама и даже мой лечащий врач. Как будто они поделились со мной своими эмоциями. Как будто я стала одновременно каждым из них.

Любимый, я чувствую всю твою боль, я ощущаю на себе все твои эмоции. Пожалуйста, перестань плакать из-за меня и маме скажи, чтобы она тоже больше не плакала. Пожалуйста, скажи ей!

Но как только я начала устанавливать эту эмоциональную связь со всей разворачивающейся возле меня трагедией, одновременно с этим я почувствовала себя оторванной от происходящего вокруг, как будто было что-то более важное, словно какой-то грандиозный план свыше приводился в действие. Я до сих пор ощущала себя привязанной к происходящему вокруг моей больничной койки, когда вдруг осознала, что все совершенно и происходит в точности по запланированному неведомой мне силой сценарию.

Именно тогда ко мне и пришло осознание того факта, что я на самом деле умираю.

Так все-таки… я умираю! Так вот как это происходит? Никогда не представляла себе это именно таким образом. Ведь мне так хорошо и спокойно… и я чувствую себя полностью здоровой!

Затем я поняла, что хоть мое физическое тело и перестало работать, все вокруг так и осталось безупречным с точки зрения высшего мироздания, для которого мы никогда окончательно не умираем.

Когда мое безжизненное тело повезли на каталке в реанимацию, я все еще была в курсе малейших деталей происходящего вокруг меня. Эмоционально возбужденные доктора, окружающие меня, пронзали меня иголками и впихивали в меня трубки, подсоединяя к аппаратам жизнеобеспечения.

У меня не осталось ни малейшей связи со своим обмякшим телом. Как будто оно мне больше не принадлежало. Оно казалось слишком маленьким и незначительным по сравнению с происходящим со мной в данный момент. Я чувствовала свободу и великолепие. Не осталось ни малейшего следа от былых боли, мук, горя и страданий. Я была абсолютно освобождена от всех проблем, я не могла припомнить, чтобы когда-либо раньше испытывала нечто подобное.

Я почувствовала, как меня окружает нечто неосязаемое, что я могу описать только как чистую, безграничную и беззаветную любовь, хотя даже слова любовь тут будет недостаточно. Это глубочайшее чувство заботы, которое до сих пор было мне неведомо. Это далеко за пределами любых, которые вы себе можете вообразить, физических форм привязанности и близости, и это чувство, оно было абсолютным, оно не зависело ни от чего, что я сделала или не сделала в своей жизни, оно просто мне принадлежало. Как будто оно изначально было моим , и мне не нужно было его заслуживать или добиваться определенным поведением или поступками. Эта любовь была здесь, для меня, несмотря ни на что!

Я погрузилась с головой в эту чистую энергию, она очистила и обновила мое сознание, я наконец-то почувствовала себя частью чего-то большего, как будто я наконец пришла к заветной цели после всех этих долгих лет борьбы, боли, отчаяния и страха.

Я наконец-то была дома.

Глава 1 Противоречивое детство

Индия – потрясающая страна, но мне не было суждено в ней пожить. Хоть мои родители и были этническими индийцами, выходцами из хайдарабатских синдхи [7] , родилась я в красивейшей стране под названием Сингапур.

Мой дед по отцовской линии руководил компанией на Шри-Ланке, торгующей по всему миру тканями и всевозможными текстильными изделиями из Европы, Индии и Китая. Это был семейный бизнес, так что моему отцу для нужд компании постоянно приходилось путешествовать из одного города в другой, пока наконец, когда мне исполнилось два года, мы не переехали жить в Гонконг, бывшую британскую колонию.

Так что уже с детства я была вовлечена в хитрое переплетение трех различных культур и языков. Гонконг, вечно суетящийся и непрерывно бурлящий жизнью мегаполис, был населен преимущественно китайцами, так что для общения с местным населением мне пришлось выучить кантонский диалект [8] . Родители решили отдать обоих своих детей – меня и моего брата Анупа – в британскую школу, где уроки проводились на английском, а большинство наших одноклассников были из семей британских эмигрантов. Дома же мы говорили на родном нам синдхи и старались следовать индийским традициям и обычаям.

Мой отец был высоким, статным мужчиной, требовавшим от своей семьи уважения и повиновения. Он сильно любил нас, однако его отношение зачастую было излишне строгим, он требовал беспрекословного соблюдения установленных им правил. Я побаивалась его и, будучи ребенком, старалась как можно меньше с ним пересекаться в течение дня. Мать же, напротив, была всегда очень ласкова с нами, и я никогда не боялась делиться с ней своими самыми сокровенными мыслями и переживаниями.

Анупа, своего брата, я просто обожала, мы остались с ним близки до сих пор. Он старше меня на пять лет. Конечно, в детстве пять лет – это целая непреодолимая пропасть. Мы почти никогда не играли вместе, ровно как и не ругались. Напротив, он был всегда для меня примером, защищал меня. Когда он был рядом, я чувствовала себя в полной безопасности, я рассказывала ему практически все. В моей жизни его мужское влияние всегда было значительнее отцовского.

По индийским традициям пару для брака детям подбирают их родители, а не они сами. Собственно, именно так познакомились и поженились мои родители. Они всегда планировали аналогичную участь и для нас – родители надеялись, что, когда придет время, они смогут найти подходящую пару для меня и для моего брата. Также по индийским традициям женщина должна беспрекословно подчиняться своему мужу или главе семейства, пока она не выйдет замуж.

Подобный сексизм – обычное дело в индийской культуре. Когда я была маленькой, я не подвергала сомнению подобный порядок вещей, воспринимая это как должное. Я не видела в этом ничего ненормального, пока в один прекрасный день, в чувствительном возрасте шести лет, я не подслушала ненароком разговор моей матери с какой-то другой женщиной, спросившей ее на нашем индийском диалекте, была ли она разочарована, когда оказалось, что ее второй ребенок – девочка, а не мальчик.