Екатерина Коути - Джейн Остен и ее современницы Страница 4

Тут поневоле возникает вопрос – почему же роман «Мэнсфилд-парк» представляет домашний спектакль в таком негативном свете? Фанни Прайс и рассудительный Эдмунд протестуют против этой затеи, и, в конце концов, представление запрещает сэр Томас Бертрам. Почему Остен переменила свое отношение к спектаклям?

Причина, вероятно, кроется в том, что любительницей домашних спектаклей была ее кузина Элиза.

После смерти мужа тетушка Фила вернулась в Европу вместе с дочерью. По большей части они жили во Франции, но иногда навещали пасторат в Стивентоне. Когда Джейн исполнилось одиннадцать, Элиза вышла замуж за француза, графа де Фейда, но в 1786 году вернулась в Англию вместе с сыном и вновь зачастила в Стивентон. Прелестное, почти кукольное личико Элизы, ее обаяние и живые манеры вскружили голову братьям Остенам. Больше всех ею был очарован Генри, любимый брат Джейн, и она не могла не ревновать. В домашних спектаклях Элизе доставались главные роли, что тоже отравляло Джейн всю радость. Рядом с титулованной родственницей она чувствовала себя простушкой.

Годы спустя она выместила обиду в «Мэнсфилд-парке»: в образе дерзкой кокетки Мэри Кроуфорд угадываются черты Элизы де Фейд. Разница между романом и реальностью заключалась в том, что, в отличие от Мэри, Элиза де Фейд добилась своего. Она отняла у Джейн сердце ее любимого брата.

В 1794 году Элизу постигло несчастье – во время революции погиб на гильотине ее муж. С того времени вдова проводила все больше времени в Стивентоне, а в 1797 году вышла замуж за Генри. Джейн пыталась помешать их отношениям, даже подыскала Генри другую невесту, но ему нужна была только Элиза. Чтобы угодить ей, он отказался от намерения принять сан. Джейн была ужасно расстроена.

Хотя жизнь была ей не подконтрольна, она могла распоряжаться ею в пространстве романа. Поэтому юный священник Эдмунд Бертрам достался не кокетке Мэри, а скромнице Фанни Прайс. Справедливость восторжествовала. По крайней мере, в глазах Остен.

Первые пробы пера Джейн Остен сделала в двенадцать лет. Уже в столь юном возрасте она демонстрировала свой «фирменный» иронический взгляд на вещи. Одним из ее первых произведений стала пародия на сентиментальные романы «Любовь и друшба» (правописание никогда ей не давалось). То-то, должно быть, покатывались со смеху братья и сестры, когда Джейн читала им новую сатиру на чувствительных барышень: «Увы, я умираю от горя, ведь я потеряла возлюбленного моего Огастеса! Один роковой обморок стоил мне целой жизни. Остерегайся обмороков, любезная Лора, впадай в бешенство, сколько тебе будет угодно, но не теряй сознания…»

Рабочий стол и пюпитр Остен

Вот еще один типичный юношеский роман в двенадцати главах:

«Прекрасная Кассандра

Глава 1

Кассандра была дочерью, и дочерью единственной прославленной модистки с Бонд-стрит. Отец ее отличался благородством происхождения, ибо приходился близким родственником дворецкому герцогини ***ой.

Глава 2

Когда Кассандра достигла шестнадцатилетия, была она приветлива и мила, и волею случая, влюбившись в элегантный капор, только что законченный ее матушкой для графини ***, надела оный капор на свою благородную голову и ушла из матушкиного магазина на поиски счастья.

Глава 3

Первым повстречался ей виконт ***, юноша знаменитый своей ученостью и добродетелями не менее, нежели изяществом и красой. Она сделала ему реверанс и пошла дальше.

Глава 4

Затем она пришла в кондитерскую, где проглотила шесть порций мороженого, отказалась за них платить, сбила с ног кондитера и ушла прочь.

Глава 5

Затем она поймала наемную карету и велела отвезти ее в Хэмпстед, но как только карета прибыла туда, повелела кучеру разворачиваться и везти ее назад.

Глава 6

Вернувшись на то же самое место, откуда она отправилась в путь, кучер потребовал плату.

Глава 7

Она обшаривала свои карманы, но каждый раз поиски были бесплодны. Найти денег она не смогла. Кучер же становился все настойчивее. Тогда она нахлобучила свой капор ему на голову и убежала.

Глава 8

Много улиц миновала она, не находя приключений, покуда на углу Блумсбери-сквер не повстречала Марию.

Глава 9

Кассандра вздрогнула, и Мария казалась удивленной. Обе затрепетали, зарделись, побледнели и разошлись в обоюдном молчании.

Глава 10

Затем Кассандру поприветствовала ее приятельница вдова, коя просунула свою головку через узкое окошко и спросила, как та поживает. Кассандра сделала ей реверанс и прошла дальше.

Глава 11

Через четверть мили она оказалась под родительским кровом на Бонд-стрит, где отсутствовала почти 7 часов.

Глава 12

Она вошла, и ее достойная матушка прижала ее к своей груди. Кассандра улыбнулась и прошептала про себя: «Как хорошо прошел день».

Юношеские сочинения Остен составили три тома, обозначенные, соответственно, Том Первый, Том Второй и Том Третий. И если в первом томе содержались юмористические зарисовки вроде приведенной выше, для третьего тома Остен написала повести «Кэтрин» и «Эвелин». Мистер Остен так гордился достижениями дочери, что на 19-й день рождения подарил ей пюпитр из красного дерева. Наклонная поверхностью пюпитра позволяла писать, не нагибаясь над столом, а во внутреннем ящике можно было хранить листы бумаги. Лучший подарок для писателя![2]

В семье Остен литературными талантами блистала не только Джейн. Джеймс Остен писал стихи и прозу, а миссис Остен развлекала детей шутливыми экспромтами. Но именно Джейн твердо решила стать профессиональным писателем. Для этого требовалось недюжинное трудолюбие. Джейн переписывала свои юношеские произведения, исправляла стилистические ошибки, дорабатывала сюжеты.

Но не меньше, чем трудолюбие, ей требовалось мужество. Еще с XVII века, со времен драматурга и романистки Афры Бен, англичанки теснили мужчин на литературном Олимпе. Огромной популярностью пользовались романы Фанни Берни, Энн Рэдклифф, Марии Эджворт. Тем не менее, профессиональная литературная деятельность считалась неподходящим занятием для леди. Ведь настоящие леди не работают за деньги, их обеспечивают родители и мужья. В прологах к романам писательницы извинялись, что вообще взялись за перо, и взывали к великодушию критиков. Фанни Берни называла свое творчество «писанина». Мария Эджворт пряталась в тени властного отца. Доморощенных писательниц высмеивали все, кто только мог, включая Ханну Мор. Она негодовала: «Что, если леди, которая напрочь лишена таланта, образования и понимания окружающего ее мира, чье обучение ограничивается книгами из платной библиотеки, вдруг почувствовала душевное недомогание? На ум ей приходит написание романа как лучший способ развеять печаль! Или же она оказалась в затруднительных обстоятельствах? Что, как не роман, поправит ее положение! (…) Способности и развитие ума ныне так редко принимаются во внимание, что написание книги кажется самым верным способом заработать, который всегда доступен необразованным лентяйкам».