Николай Степанов - Гоголь: Творческий путь Страница 4

Патриархальный уклад все более и более уступал место новым, денежным отношениям, подрывавшим былую замкнутость поместного хозяйства. Большинство мемуаристов и биографов Гоголя всячески подчеркивали и идеализировали черты патриархальности. Материалы из архива Гоголей, их семейная переписка убедительно опровергают эту легенду. Васильевка может служить типичным примером проникновения в крепостное поместье капиталистических тенденций, которые знаменовали начавшийся распад патриархального, барщинного землевладения. В. А. Гоголь всемерно старался приспособить свое хозяйство к требованиям рынка, к условиям денежного оборота. Хлеб, производившийся в Васильевке, перерабатывался на винокурне, скот разводился специально для продажи. В. А. Гоголь организовал в селе четыре ежегодных ярмарки для сбыта сельскохозяйственных продуктов. И все-таки в хозяйстве Гоголей не было главного — денег. Несмотря на свою предприимчивость и мероприятия, направленные на повышение доходов, Гоголи жили скромно, с трудом сводя концы с концами. Характерно письмо В. А. Гоголя к его «благодетелю» Трощинскому: «В бедности напрасно вы меня упрекаете, она служит пищею души моей… успокойтесь — я до конца жизни моей останусь бедным».[16]

В жизни обитателей Васильевки большое место занимали поездки в Кибинцы, имение Д. П. Трощинского, дальнего родственника Гоголей. В. А. Гоголь на протяжении ряда лет выполнял поручения Трощинского по управлению его поместьями. Последний весьма бесцеремонно пользовался услугами своего скромного родственника, загружая его хлопотами по своим делам. По словам одного из первых биографов Гоголя — П. Кулиша, Кибинцы являлись «украинскими Афинами». В Кибинцах устраивались спектакли, концерты, имелись свой хор певчих, крепостной оркестр и театр, даже свои одописцы, льстиво прославлявшие Трощинского, давались великолепные балы и обеды для окрестных помещиков. Однако это поместье знатного вельможи, находившегося в это время на покое, было не столько «Афинами», сколько огромной крепостной вотчиной.

В Д. П. Трощинском сочетались черты вельможи и сановника, человека, привыкшего к власти и роскоши, с чертами прогрессивного государственного деятеля, отрицательно настроенного по отношению к аракчеевскому режиму. В 1814 году Д. П. Трощинский назначен был министром юстиции, но из-за несогласий с Аракчеевым в 1817 году ушел в отставку. Имя Трощинского было популярно в кругах украинского дворянства и пользовалось авторитетом даже среди деятелей декабристских организаций. «Власть Аракчеева, ссылка Сперанского, неуважение знаменитых генералов и таких сановников, как Мордвинов, Трощинский, — писал в своей автобиографии декабрист В. Ф. Раевский, — сильно тревожили, волновали людей, которые ожидали обновления, улучшений, благоденствия, исцеления тяжелых ран своего отечества…»[17] Этим объясняется, что в глазах Гоголя-подростка Д. П. Трощинский представлялся «просвещенным благодетелем Малороссии», как он называет Трощинского в своих ранних письмах.

Усадьба Трощинского являлась центром украинской дворянской оппозиции, особенно после принятия им должности губернского маршала (предводителя дворянства). В Кибинцах бывали и члены тайных декабристских обществ. Гоголи встречались там с семьей автора «Ябеды», поэта В. Капниста, с которой были близко знакомы. Посещали они и имение Капнистов — Обуховку. В своих воспоминаниях С. В. Капнист свидетельствует о тесных дружеских отношениях между семьями Капнистов и Гоголей.[18] Сыновья В. В. Капниста — Семен Васильевич и Алексей Васильевич — были членами Союза благоденствия. Младший, А. В. Капнист, адъютант генерала Н. Н. Раевского, привлекался по делу о декабристах. С Капнистами в свою очередь тесными узами родства была связана семья Муравьевых-Апостолов, соседей по Обуховке. Матвей и Сергей Муравьевы-Апостолы являлись одними из деятельнейших членов тайных декабристских организаций. С. И. Муравьев руководил восстанием Черниговского полка. Таким образом, среди многочисленных посетителей Кибинец Гоголь встречал передовых людей, представителей молодого поколения, воодушевленного освободительными идеями.

В Кибинцах имелась обширная библиотека, одна из лучших библиотек того времени, которой постоянно пользовалось семейство Гоголей. «Книгами мы пользовались из библиотеки Трощинского»,[19] — замечает в своих записках М. И. Гоголь. Видное место среди развлечений в Кибинцах занимал театр. Для этого театра и сочинял свои пьесы В. А. Гоголь. В театре в Кибинцах играли крепостные и дворовые люди, но участвовали и «благородные актеры». Выступал на сцене этого театра В. А. Гоголь и даже М. И. Гоголь, которая почти через полвека живо вспоминала о своем участии в этих спектаклях. Одна из посетительниц театра Трощинского — С. В. Скалон — рассказывает: «Так как старик любил в особенности малороссийские пьесы, то их сочинял и устраивал всегда дальний родственник его, Гоголь-Яновский, отец известного Николая Васильевича Гоголя, которого я знала мальчиком десяти лет, всегда серьезным и задумчивым до того, что это чрезвычайно как беспокоило мать его, с которой мы были всегда очень дружны».[20] Как ни заманчива была шумная жизнь и разнообразные развлечения Кибинец, Гоголи предпочитали им свою тихую Васильевку, свой мирный семейный уголок, в котором они не чувствовали неравенства своего положения в поместье знатного вельможи.

Несмотря на то что детские и юношеские годы будущего писателя прошли в обстановке далекой украинской провинции, Гоголь рано приобщился к русской культуре. В родительском доме, в библиотеке Трощинского, а впоследствии в Нежинской гимназии Гоголь знакомился с выдающимися произведениями виднейших русских писателей. Они прививали ему любовь к литературе, оказывали благотворное влияние на его развитие.

В. А. Гоголь усиленно заботился о воспитании своих детей, однако недостаток средств не позволял ему дать сыновьям образование, обычное по тому времени в богатых дворянских семьях. Первоначальные знания Гоголь получил у заезжего семинариста. В августе 1818 года будущий писатель вместе с братом Иваном был отвезен в Полтаву и поступил там в первый класс полтавского поветового (уездного) училища. Полтава была неподалеку от Васильевки, и связь с семьей оставалась достаточно прочной. Мальчиков посещали родители и родственники, завязалась оживленная переписка. Родители особенно обеспокоены были слабым здоровьем «Никоши» и его учебными делами.

Однако пребывание в полтавском училище не могло оставить глубокого следа в подростке, так как преподавание в этом учебном заведении было проникнуто казенной рутиной и мало давало пищи уму и сердцу.