Василий Петров - Прошлое с нами (Книга первая) Страница 4

Жарко греет солнце. В глубоких траншеях наблюдательного пункта — духота. Ячейки командиров, ниши, где установлены приборы наблюдения, ступени, полки, каждый поворот и ответвление, брустверы снаружи отделаны с величайшей тщательностью. Соблюдается режим строгой маскировки. Наблюдательный пункт, оборудованный по всем правилам полевой фортификации, для артиллериста не только инженерное сооружение, это — составная часть программы боевых стрельб, и всякий должен чувствовать ее особую важность.

В секторе наблюдения — поле, чахлые кустики, развалины хат на склоне бугра, петляет дорога. Линия горизонта, объекты полигонной обстановки — все колышется в горячем мареве, будто подмыто наводнением. Руководитель стрельб ставит боевую задачу. Воцаряется тишина. Объявлена фамилия курсанта, возводимого в должность командира взвода. Он — стреляющий. Неписаные правила боевых стрельб позволяют стреляющему снять часть полевой выкладки. Но от ставленные в сторону ранец и драгунская винтовка нисколько не облегчают его положения. Привычно мягкий карандаш неожиданно режет ватман планшета, непослушными становятся циркуль, логарифмическая линейка. Перед глазами карта — цветные пятна, рассеченные квадратами координатной сетки, растительный покров, замысловатые кривые горизонталей. Там цель — пулемет. Начинается ориентирование. Изображенные условно в масштабе карты предметы необходимо найти на местности. Нуль линейки совмещен с крошечки точкой — огневой позицией (ОП). Построен один треугольник, другой, третий... синусы, косинусы, тангенсы... В мыслях чередуются формулы, послушно перемещаются на шкалах и лимбах приборов указатели. Бегут секунды. Стреляющий оперирует цифрами, множеством знаков... вычитает и складывает, умножает и делит. Снова и снова. Сверяются исчисленные величины. Звучат заученные слова доклада: «К открытию огня... готов!»

За поведением стреляющего неотступно следит руководитель стрельб. Отсчитывает время хронометрист. Двадцать, тридцать таких нее курсантов в молчаливом ожидании обратили к стреляющему лица. Он подает команды. Наконец последняя: «Огонь!»

Цель — расположенный открыто пулемет. Напрасно несведущий человек напрягал бы зрение, вглядываясь в даль в поисках пулемета. Целеуказание имеет в виду отдельные элементы позиции тяжелого автоматического оружия пехоты, особенности местного рельефа, характерные для расположения пулеметной точки.

Где-то в тылу громыхнул выстрел, минуту спустя послышался вой, впереди взметнулось облако, окрашенное рыжим пламенем. Разорвался снаряд, несущий гибель и разрушение всему, что есть у точки встречи его с преградой и вокруг в зоне разлета осколков.

На своей первой боевой стрельбе будущий артиллерийский командир освобожден от всякой ответственности за поведение огневых взводов и лиц, которые обслуживают приборы наблюдения и линий связи. Сейчас курсант-стреляющий демонстрирует только свои индивидуальные качества: умение ориентироваться на поле боя, готовить исходные данные, знание боевых уставов и наставлений, правил стрельбы, одним словом — способность действовать в качестве командира, управляющего огнем орудия, взвода или батареи.

Далеко не всякий, даже хладнокровный человек остается верным своей натуре, когда в поле зрения разрыв поднимает облако пыли и дыма. В течение нескольких мгновений стреляющий обязан успеть зафиксировать положение разрыва относительно цели — измерить отклонения, рассчитать угловые и линейные величины, ввести поправки и все это облечь в четкие слова команд: «Телефонист, передать на огневые Позиции... правее... 0-30... огонь!»

«Выстрел!» — докладывает стреляющему телефонист, если принял сообщение с ОП. И снова напряженная тишина. Мельтешат, смещаясь в сетке бинокля, кустики, воронки, дым... Стреляющий не ждет помощи ни с какой стороны. Он изолирован от окружающих и одинок. Ошибки его не исправляет преподаватель и не является на выручку инструктор. Посредника не существует. На одной стороне стреляющий, на другой — противник.

Боевые стрельбы требуют от курсанта-артиллериста большого самообладания, дисциплины и умения сосредоточить все свойства своего ума и характера в одном мгновении. Будущий артиллерийский командир должен мыслить точными категориями и обладать твердостью духа. Без этих качеств нельзя использовать в полную меру поражающий потенциал боевых средств коллективного обслуживания.

Самообладание — способность подчинять собственные поступки велению долга — необходимо всякому командиру: десантнику, танкисту, пехотинцу, тем, кто управляет людьми в бою.

Самообладание артиллериста особого рода. Он не только обязан сохранять над собой постоянно контроль. Он стоит в центре событий, происходящих у орудий и приборов управления огнем —районах, разнесенных на пять, десять и более километров. Своим поведением стреляющий влияет на орудийные номера, разведчиков, вычислителей, связистов — на всех, кто прямо или косвенно причастен к орудийному выстрелу.

Бог войны вручил артиллерийским командирам важную функцию на поле боя — поддержку пехоты и танков — тех, кто находится в непосредственном соприкосновении с противником. Как пехота, так и танки ведут огонь только в пределах досягаемости своего оружия, и не более, тогда как основная мощь противника сосредоточена дальше, в глубине первого и последующих эшелонов его боевых построений. Подавление огневых средств, скрытых за чертой горизонта, посильно только батарее и дивизиону, когда они достигли необходимого уровня боеспособности для ведения огня с закрытых позиций.

Тщетно отрицать очевидные истины. Тщетно замалчивать то, что условия службы кавалерии, танковых экипажей, пехоты и орудийных номеров определяются объективной причиной — боевыми свойствами оружия. Задача надежного поражения цели вблизи, равно как и отстоящей на десять, двадцать километров, требует от воина качества, несомненно, иного, нежели от тех, кто имеет оружие, дальность стрельбы которого не превышает сотню, две или три тысячи метров,— обстоятельства, в своей совокупности формирующие принципы боевой подготовки, уровень дисциплины, давила субординации, другими словами, особенности службы того или иного рода войск. Проистекающее отсюда неравенство нагрузок — духовных и физических — порождало так называемое соперничество представителей трех родов оружия — явление будничной жизни, раскрывшее субъективную сторону связи воина с коллективом. Артиллеристы, случалось, смотрели свысока на собратьев с петлицами малинового, синего или черного цвета. Объясняется это отнюдь не самомнением, а самосознанием: компетенция артиллериста в области управления подразделениями других родов войск на поле боя простиралась несравненно дальше, нежели пехотинца, кавалериста, танкиста — в управлении огнем батареи.