Bepa Васильева - Алексей Пичугин - пути и перепутья (биографический очерк) Страница 4

Через некоторое время на Алексея обратил внимание оперуполномоченный КГБ, в оперативном обслуживании которого находилась эта часть, и предложил ему направление на учебу в Новосибирск на высшие курсы военной контрразведки. Это было в 1986 году. Часть этого срока, пять из девяти месяцев, мы провели там всей семьей вместе с полуторагодовалым Андреем.

После окончания курсов Алексей получил направление на службу в органы КГБ СССР в Москву. В оперативное обслуживание ему дали три объекта: в Балашихе Московской области, в Мичуринске Тамбовской области и в Алексине Тульской области. И вот так по одной неделе на каждом объекте в таких отдаленных друг от друга местах ему удавалось работать, получая хорошие результаты.

Непосредственный руководитель Алексея приезжал на проверку в город Алексин, где мы жили в то время, и заходил к нам посмотреть, как мы устроились. Очень его хвалил, говорил, что с удовольствием читает его грамотные отчеты о проделанной работе.

Алексей гордился тем, что служил в органах КГБ СССР, ведь в то время отношение к этой организации было совершенно другое, чем теперь. Да, ее побаивались, зная о ее компетенции во многих вопросах, в том числе и в личных. Но хочу заметить, что тогдашний уровень профессионализма сотрудников КГБ заслуживал уважения, и осознание этого теперь, я считаю, приходит. Ведь и теракты готовятся не на пустом месте, и оружие из войсковых частей в наши дни перепродается спокойно. А в то время даже за патроны со стрельбищ отчитывались поштучно. Были, конечно, в органах и нечистоплотные люди, но их было ничтожно мало. Судя по моему опыту общения, основная масса сотрудников шла туда работать за идею, а не за “корочку”, с помощью которой можно открывать все двери».

Путч ГКЧП 19-21 августа 1991 года, видимо, стал немаловажной вехой для Алексея Пичугина. Во всяком случае, в письме ко мне от 2 сентября 2009 года в ответ на мой рассказ о том, как отмечали 18-летие этого события в Москве, он написал:

«Спасибо за воспоминания об августе 91-го... Да, 18 лет как не бывало... Как-нибудь поделюсь с Вами воспоминаниями об этом периоде моей жизни...»

К сожалению, пока этого так и не произошло. Не произошло и в силу того, что формат обмена письмами не самый удобный для изложения воспоминаний, да и проблемы в жизни Алексея преобладают сейчас, увы, совсем иные.

Остается надеяться, что обещание будет выполнено в иной обстановке, более благоприятной для анализа событий августа 1991 года.

Быть может, Алексей из тех сотрудников спецслужб, для которых эти три драматичных дня стали поводом для переоценки каких-то ценностей, и именно это означали его слова?

Во всяком случае, именно это впечатление остается по прочтении письма. Но достоверно и подробно о том, что, где и как делал в это время Пичугин и чем те дни стали для него самого, мы можем узнать только из первых уст.

После августа начался процесс реорганизации спецслужб, и в июне 1994 года Алексей Пичугин уволился в запас в соответствии с приказом.

Причины были самые что ни на есть прозаичные. К поиску новой работы Алексея подтолкнуло, в частности, то, что зарплата была небольшой, а он к тому времени уже стал отцом двоих сыновей и, чтобы содержать семью, был вынужден в выходные дни подрабатывать в автосервисе, отрывая время от общения с родными.

Алексей Пичугин проработал в управлении военной контрразведки КГБ с 1987 по 1994 годы и уволился в звании майора.

В 1985 году у Алексея родился сын Андрей, в 1992-м Александр, а в 1997-м, во втором браке, – Сергей. Когда арестовали отца, Сереже не исполнилось и шести лет. Большая часть его жизни прошла вдали от отца, и сейчас мальчик знает папу скорее по письмам, нежели по собственным воспоминаниям.

В 2009 году Алексей стал дедушкой, внука Артема ему подарил старший сын Андрей.

Вспоминает Андрей:

«В силу своей занятости отец не очень много времени проводил со мной. Но если такая возможность выпадала, то я был очень рад. Очень любил ездить с ним в автосервис. У него друзья там работали, и иногда в выходной день мы туда ездили. Я мог посидеть в любой машине, полазить где-нибудь, поработать инструментами, поковыряться в старых запчастях. Для 9-10-летнего парня это было очень интересно. Эти поездки я очень любил.

Еще мы ходили с ним в лес и на поле с озером. Это все располагается недалеко от нашего дома, и там очень красиво. Еще там рядом есть железная дорога, и я любил смотреть на поезда.

Вместе с отцом я ходил на карате. Занимались в одной группе какое-то время. Вообще, к спорту и автомобилям мне любовь привил отец».

«Были ли у вас с папой какие-нибудь еще совместные увлечения? Скажем, мне он писал, что любит музыку “Битлз”»...

«Нет, музыкой “Битлз” я не увлекаюсь. Но отец заразил меня любовью к творчеству “Машины времени”. А уже из этого пошло увлечение рок-музыкой и рок-культурой в целом, которое осталось у меня до сих пор. Увлекался я и коллекционированием моделей автомобилей. А отец в этом мне помогал».

«Доверительные ли у вас с папой были отношения? Бывало ли, что Вы именно с ним предпочитали посоветоваться, поговорить по душам, что называется, по-мужски?»

«Доверительные отношения были с обоими родителями. Просто по каким-то вопросам легче посоветоваться с мамой, по каким-то – с папой. А по-мужски... Родители развелись, когда мне было двенадцать. Тогда я не дорос еще до мужских разговоров. Позже, когда я стал учиться в старших классах, в университете, при встрече мы с отцом всегда разговаривали не только как отец и сын, но и как мужчины».

О дружбе с отцом, о влиянии, которое оказывал Алексей на подрастающих сыновей, о запавших в память ярких моментах детства – совместных походах на озеро, знакомстве с автомобилем, о любви отца к пению – вспоминает и средний сын Алексея Пичугина Александр:

«Помню, как мы все вместе ездили на озеро, где отец учил меня плавать. Он хотел, чтобы мы занимались спортом и были здоровы, привозил нам фрукты. Каждый день после школы я ему обязательно звонил, говорил, что у меня все хорошо и что я дома.

Я очень хорошо запомнил, как отец красиво поет. Они часто пели вместе с дядей, когда мы приезжали к родственникам.

Еще помню, как папа разрешил мне сесть за руль машины самостоятельно. Он сказал: “Теперь ты отвечаешь за машину, смотри”. Я не мог себе позволить съехать в кювет или врезаться в дерево, мне приходилось ехать так, как надо.

Помню нашу поездку на Останкинскую телебашню, которую я очень любил в детстве и мечтал на ней побывать.

Отец всегда старался проводить побольше времени со мной и моим старшим братом Андреем, а мы ждали его с нетерпением. Мне всегда было интересно с ним.