Пьер Декс - Клеопатра Страница 4

После гибели Красса и смерти Юлии, дочери Цезаря, вышедшей замуж за Помпея, триумвират распался. Цезарь был занят покорением Галлии и подавлением антиримских выступлений, возглавленных Верцингеторигом. Это дало возможность Помпею распоражаться в Риме. В соответствии с этим обстоятельством Авлет составил свое завещание.

Он решил, что старшая из его оставшихся в живых дочерей, Клеопатра, будет править совместно с его старшим сыном Птолемеем XIV, в ту пору двенадцатилетним мальчиком, и попросил римлян проследить за осуществлением его воли. Один экземпляр завещания был оставлен на хранение в Александрии, другой отдан в Риме Помпею. Авлет обратился в Рим с просьбой покровительствовать новому царю, то есть, по существу, попросил об этом Помпея.

Вскоре Авлет умер, и Клеопатра вместе со своим царственным партнером и будущим супругом оказалась под покровительством самого могущественного человека в Риме.

О большем можно было не мечтать: ведь каждой женщине нз правящей династии приходилось силой захватывать себе корону, а тут у ее брата-соправителя ни больше ни меньше готовый опекун в лице всесильного Помпея. Казалось, Авлет все предвидел. Летом 51 года, в момент смерти Авлета, Помпей крепко сидел в седле, публично соперничая с Цезарем, который основательно увяз в Галлии. Пятнадцать последних лет Помпей; был надежным покровителем пьяницы Авлета. Не было оснований думать, что он не придет на помощь и его детям.

Клеопатре предстоит теперь разыграть свою собственную партию. Напомним, что не она сама, а ее отец сделал некогда выбор между двумя кандидатами в повелители Рима, и не она, а отец связал судьбу трона и будущность детей с Помпеем.

Глава IV

Клеопатра начинает и проигрывает

Когда она приблизилась к трону, ей шел девятнадцатый год. Первым ее побуждением было, по-видимому, расторгнуть брак, предусмотренный завещанием отца. Казалось, трудностей не предвидится: будущему супругу не было еще (двенадцати лет. Впрочем, не будем удивляться — брак в раннем возрасте был в порядке вещей в Древнем Египте, и, возможно, Клеопатра даже успела официально «выйти замуж» за Птолемея XIV.

Точно это нам неизвестно, зато мы знаем, что она сразу вступила в борьбу с той группировкой, которая объединялась вокруг маленького Птолемея, распоряжалась согласно воле Авлета с Египтом. Евнух Потин, бывший кем-то вроде премьер-министра, правил в качестве советника молодого царя. Ему помогал еще один грек, Теодот, воспитатель юного Птолемея, известный среди образованной части Александрии философ, а также египтянин Ахилла, начата ник дворцовой гвардии, едва ли не единственной военной силы, которая еще осталась после правления Авлета в Египте.

Поскольку маленький Птолемей не достиг совершеннолетия, Потин взял на себя обязанности регента. Но Клеопатре хотелось властвовать самостоятельно. Расхождения во взглядах стали столь острыми, что в Александрии назревал невыгодный для обеих сторон мятеж. Клеопатра вошла в сделку с советниками брата. Она быстро усвоила, что между нею и властью расстояние еще очень велико. Потин превосходно разыграл свои козыри: двусмысленность завещания Авлета на весь период несовершеннолетия Птолемея, расхождение между египетской традицией, где женщина является полноправной наследницей, и греческим обычаем, где власть передается от мужчины к мужчине, и, наконец, главное — он напомнил, что рычаги власти и армия находятся в его руках. Возможно, компромисс был заключен на следующей основе: Клеопатра брала на себя дела с иноземцами, Потин — остальное. В самом деле, активность Клеопатры в последующие годы как бы неуловима. Все, что нам известно, сводится к сношениям между Египтом и Римом. Поскольку мы располагаем одними лишь римскими источниками, мы не можем с уверенностью сказать, ограничивалась ли роль Клеопатры лишь этой сферой.

Однако цели ев ясны. Она стремилась во что бы то ни стало установить тесные связи с Помпеем и добиться одного из двух: либо тот откажется в ее пользу от роли опекуна Птолемея, либо, поняв, что он может на нее рассчитывать, признает ее как бы наследницей отца. В Помпее она видит, вероятно, решение всех вопросов. Если удастся снискать благо-склонность повелителя Рима, то на другой чаше весов Потин, Теодот и Ахилла будут не тяжелее перышка.

Клеопатра с нетерпением ждала случая и поспешила им воспользоваться. Точнее сказать, сама его создала.

После гибели Красса Рим направил в Сирию нового проконсула, Бибула, друга Помпея, который был некогда консулом одновременно с Цезарем, а теперь люто его возненавидел. Бибул тотчас велел отозвать из Александрии оставшийся после авантюры Габиния гарнизон. Он хотел усилить тем самым свою армию и возобновить войну с парфянами. Солдаты и офицеры Габиния успели уже обжиться в Александрии. Многие из них женились. Это были в большинстве германцы и кельты, суровые воины, способные внушить александрийцам должное почтение. Приключения в пустыне и стрелы парфянских лучников их не прельщали, и они взбунтовались. Бибул послал к ним своих сыновей. Легионеры не пожелали их слушать, а их начальник посоветовал обоим уезжать обратно в Сирию, не помышляя привлечь солдат к парфянской экспедиции.

Молодые люди обратились непосредственно к легионерам. Что случилось, в точности, неизвестно, но произошло что-то вроде стычки, и здоровяки-галлы задушили посланцев.

Случившееся касалось, конечно, исключительно римлян. Однако Клеопатра не замедлила вмешаться, желая продемонстрировать Бибулу и через его посредство Помпею свою добрую волю. Она велела немедленно схватить убийц и отослала их в цепях в Сирию. Но Бибул совершил жест противоположного свойства. Он подавил отцовское негодование и отослал убийц вновь к Клеопатре, напомнив ей, что карать римских ветеране» имеет право только сенат.

Неизвестно, каким образом Клеопатра восприняла преподанный ей урок, неизвестна также дальнейшая судьба бунтовщиков. Ясно одно: Клеопатру это не обескуражило. Она по-прежнему рассчитывала на Помпея. Тем временем Цезарь успел перейти Рубикон, захватить в два месяца Рим и Италию, хотя за Помпея стоял едва ли не весь сенат, за Помпея был также весь восток, и это сильнее действовало на воображение египтян, чем не до конца покоренная Цезарем Галлия. Когда Гней Помпей, сын Помпея Великого, прибыл в середине 49 года в Александрию, чтобы потребовать корабли и увеличить войско, все встретили его с восторгом: и юная царица, которой не терпелось дать доказательства дружеского расположения сыну Помпея Великого, и солдаты вместе с офицерами, которых завоевание Италии манило куда больше прогулки по сирийским пустыням.