Фрида Вигдорова - Девочки (дневник матери) Страница 40

26 декабря 48.

Таня пригласила Галю на «Евгения Онегина». Поэтому я сначала пересказала ей содержание, а потом почитала ей немного из романа. Саша тоже слушала — и очень внимательно.

Я:

— Онегин сказал Татьяне, что не любит ее…

Саша в ужасе:

— Так и сказал?!

Когда я читала сцену дуэли, Саша в отчаянии зажала уши.

Слушая: «Нет, поминутно видеть вас, повсюду следовать за вами…», она изрекла: «Так ему и надо!»

И, наконец: «… Но я другому отдана и буду век ему верна!»

Саша удовлетворенно воскликнула:

— Права! Права!

Галя начала вести дневник.

10 января 49.

Мы решаем с Галей кроссворд: «Известный советский поэт» — 8 букв, последняя «в». Галя говорит:

— Некрасов!

— Какой же он советский? — спрашиваю я.

— А разве он не советский? Ведь он же хороший.

11 января 49.

— Если бы земля вертелась с такими толчками, с какими едет обычно троллейбус, — сказала Галя, демонстрируя свою пятерку по географии, — мы все попадали бы в мировое пространство и через некоторое время превратились бы в самостоятельные планеты, подобные земле.

И такая манера выражать свои мысли совмещается у нее с тройкой по письменному русскому! В записке, оставленной как-то Шуре, она писала: «завтро».

Такого позора в нашем семействе еще не бывало.

Галя очень любит маленьких, и они ее тоже очень любят.

12 января 49.

Саша:

— Мама, что такое циркуль?

— Это инструмент, с помощью которого можно нарисовать ровный круг.

Саша:

— Так это же блюдце!

Галя:

— Мама, не туши свет, не уходи.

— Но ведь лампа мешает тебе спать.

Галя:

— Но мне приятно смотреть на тебя.

— Так я же сижу к тебе спиной.

Галя:

— Мне приятно смотреть на твой затылочек.

15 января 49.

Галя:

— Мама, скажи там в Союзе писателей, чтоб дали Сталинскую премию Луизе Олькот за книгу «Маленькие женщины» и Бичер Стоу за «Хижину дяди Тома».

20 января 49.

Саша:

— Мама, я была на кухне и там слышала очень интересный разговор. Все рассказывают, каким они представляют себе бога. Тетя Аня представляет себе бога маленьким, седым старичком в лохмотьях. А я думаю, что он очень высокий и что у него очень большие уши.

— ?!

— А видишь ли: тетя Аня говорит, что бог всегда всех слышит — и меня, где бы я ни находилась. Значит, у него должны быть большие уши. Иначе как бы он мог все слышать, посуди сама?

Галке кто-то рассказал: мать Вали Семеновой огорчена тем, что Валя вышла замуж за еврея. Галино удивление велико:

— Может, эта мать сумасшедшая? Ведь сейчас времена нормальные и все равны, — говорит она с глубочайшим изумлением.

Галя:

— Мама, объясни мне: почему Саша такая ревнивая?

По вечерам, когда Галя ложится спать, она обычно просит: «Посиди около меня».

Тогда Саша начинает вопить из соседней комнаты: «Нет, пойди лучше ко мне».

Вчера Галя сказала ей:

— Ты целый день с мамой, а я до трех часов в школе. А по вечерам, когда я дома, мама куда-нибудь улепетывает…

21 января 49.

Накануне Галя пришила к концам пионерского галстука черные полоски в знак траура. 20 января ходила вместе со своим классом в мавзолей.

22 января 49.

Галя:

— Мама, мы очень не любим нашу учительницу по истории. Знаешь, как она нам говорит: «Для меня все девочки равны — что Жукова, что Захарова — для меня все равно». Нас возмущают такие слова: чем уж так хороша Жукова и чем уж так плоха Захарова? Это обидно и гадко, правда? [Жукова — дочь маршала Жукова, Захарова — дочь школьной уборщицы. — А. Р.]

Я всегда на стороне учителя, всегда! Но тут и я ничего не могла сказать в защиту. И согласилась с Галей, что учительница не должна была так говорить.

24 января 49.

Диктор по радио: «Храните деньги в сберегательной кассе».

Саша, заносчиво:

— Сами знаем, где хранить!

Диктор: …по адресу: «Коровий вал…».

Саша, радостно:

— Коровий бал?!

Утверждает, что очень соскучилась по папе. Увидев в «Крокодиле» Шурину эпиграмму, поцеловала ее.

Говорит: «Раз папа оттягивает свой приезд, значит, он по нас не соскучился», — и мстительно добавляет: «Раз так, я напишу, что тоже не соскучилась, пусть знает».

Ревнива, подозрительна, мстительна, мелочна (в отношениях с людьми). А на вещи — щедра, всегда готова подарить, поделиться, отдать.

Вчера читала им выдержки из «Странствия во мраке» Флавина. Галя помнит все, хотя когда я читала вслух эту книгу впервые, Гале было всего 8 лет.

Итак, читаю: «Она любила всех своих детей, но Сэма больше всех: он был младший, последний».

Ночью Саша обращается ко мне:

— Мама, ты не спишь? Можно спросить тебя?

— Ну, спрашивай.

— Скажи, младших детей любят больше, чем старших?

— Иногда, — отвечаю я, вспомнив про Сэма.

— А когда? Когда они беззащитные?

— Да.

— Почему же ты нас с Галей любишь одинаково, ведь я младше?

— Какая же ты беззащитная? Ты сама кого угодно обидишь. И тебе уже шесть лет.

Это неосторожное замечание, я понимаю, потому что после паузы (довольно длинной) Саша спрашивает:

— А Сэму сколько было лет?

— Девять.

Саша молчит, но молчание это выразительнее всяких слов.

25 января 49.

Я:

— Галя старше тебя, и ты должна слушаться ее.

Саша, с усмешкой:

— А если она скажет: «Кидайся в колодец» — я должна кинуться?

Саша:

— Мама, мне снились белые цветы — что это значит?

— Ничего не значит.

— Нет, ты не понимаешь. Ну, вот, например, снится собака — это значит к дружбе, мясо — к болезни, а белые цветы к чему?

— Я не верю в сны.

— Ну, а для тех, кто верит, что это означает?

26 января 49.

Саша находится в состоянии вечной перепалки с радио:

Диктор:

— Граждане!

Саша:

— Какие мы граждане?!

Я:

— А кто же мы?

Саша:

— Мы — товарищи.

Саша:

— Мама, тебе звонили из какой-то редакции. Забыла… чего-то советское…

— «Советский спорт»?

— Нет, как-то иначе.