Рудольф Баландин - Михаил Ломоносов Страница 40

Идеи Оригена развивал богослов Арий. По его мнению, Сын Божий не может быть равным Отцу и должен Ему подчиняться. Спаситель есть человек в наивысшем своем проявлении, обожествленный, но не равный Всевышнему. Церковные мыслители признали такое воззрение ересью.

Одним из Отцов Церкви был Афанасий, родившийся в конце III века в Александрии. Он упорно боролся с Арием и его учением, утверждая догмат о Святой Троице. Тертуллиан провозгласил непостижимость догмата о триединстве Бога Отца, Бога Сына и Святого Духа.

Проблема эта непроста. Единобожие предполагает одного Всевышнего (как в иудаизме, а позже в исламе). Но Иисус Христос признан Богом. Вместе с тем утверждается присутствие повсюду Духа Святого. Арий доказывал «богоподобие» Христа и единство Творца и Духа Святого.

На Никейском соборе в 325 году при императоре Константине победу одержала идея Афанасия, ставшая основой церковной традиции. Правда, доводы Ария все еще сохраняли свою популярность. Римский император Константин II даже утвердил арианство как официальное вероучение.

Ефрем Сирин (IV век) оставил немало сочинений, в которых главным образом обличал еретиков. В завещании выказал свое презрение к телу и смирение: «Не кладите меня в ваши гроба: ваши украшения ни к чему мне не послужат. Я обещал Богу быть погребенным между странниками; странник я, как и они». Он признавал: «Природа для нас не ясна». Идею Троицы пояснял, прибегая к сравнению из области материального мира: Солнце — Образ Отца, свет — Сына, теплота — Духа Святого. Они различны, однако составляют триединство. Сирин отрицал предопределенность жизни человека: «Если мы не имеем свободной воли, то на что подвергать нашу волю ответственности?»

В том же веке жил и учил Григорий Назианский Богослов. Вот некоторые его высказывания:

— Нет, друзья и братия, не позволим себе мчаться, подобно пылким и неукротимым коням, сбросив всадника — разум и отвергнув благочестие, которое может нас обуздывать.

— Писать лаконически не значит писать мало строк, но в немногом уметь сказать много.

— Бога познаем тогда, когда богообразное и божественное, то есть ум, соединится с родственным себе существом.

— Облеченным плотию нельзя увидеть умственных предметов без примеси телесного.

— Если свобода есть сила без действия, без всякого употребления, то добродетель уничтожена, жизнь не стоит внимания, ум во власти судьбы, грешить — дозволенное дело для каждого, различия в жизни нет.

— В душе нашей усматриваются, по первоначальному разделению, три силы: сила ума, сила вожделения (воли) и сила раздражения (чувства). Ими совершаются и подвиги живущих добродетельно, и падения поползновенных на зло.

Василий Кесарийский в том же веке писал: «В чем собственное свойство христианства? В вере, действующей любовью».

Если в Ветхом Завете, во многом повторяющем Тору, господствует Закон, воспринятый пророком Моисеем от Господа (порой весьма жестокого), то в Новом Завете Иисуса Христа основа — Любовь.

Иоанн Златоуст обличал тех, кто ведет непотребный образ жизни: «Дьявольские бдения, как ныне отправляются, брань, пляски сатанинские, смех, комедии — хуже всякого неприятеля порабощают наш город». (Нельзя ли с полным правом отнести его слова к великому множеству современных городов?)

Не всем нравились его нравоучения. Он говорил: любящий деньги несет зло своим ближним и самому себе, не способен жить по заповедям Христа, ибо поклоняется злату, как идолу. За это он подвергался гонениям со стороны властей. Его сослали в Абхазию, на дальнюю окраину Римской империи. Он умер в пути в 497 году.

По словам историка Церкви архиепископа Филарета, «Восток и Запад вскоре после кончины св. Иоанна признали его вселенским учителем, величайшим светильником мира, столпом церкви, светом истины, трубою Христовою, мудрым истолкователем тайн, богоносным и боголюбезным Иоанном».

Среди христианских богословов были мыслители, увлеченные самопознанием и поисками истины. Одним из наиболее ярких из них был Августин Блаженный (354–430). После долгих исканий и сомнений пришел он к учению Христа. Его произведения вошли в золотой фонд религиозной философии. Свое кредо он выразил в «Монологах»; его собеседник — Разум. На вопрос, что он желает знать, Августин отвечает:

— Я желаю знать Бога и душу.

— И больше ничего? — спрашивает Разум.

— Решительно ничего.

Казалось бы, знание Творца и управителя Вселенной объемлет все сущее. Но Августин обособляет внутренний мир человека — микрокосм: «Есть нечто в человеке, чего не знает и сам дух человеческий, живущий в нем». От завета Античности: «Познай самого себя» он сделал следующий шаг: «Создай самого себя». Это значит устремляйся к высшим идеалам, преодолевай свою низменную природу ради триединства истины, добра и красоты, скрепленных любовью.

Опровергая доводы скептиков-софистов, он блестяще использовал их острое оружие — логику. По его словам, утверждение о непознаваемости истины в корне противоречиво. Если оно справедливо, то явится абсолютной истиной, которую само же отрицает.

Августин призывал к разумному осмыслению бытия: «Вера в авторитет весьма сокращает дело и не требует большого труда»; она необходима «для пользы простейших… более тупоумных или занятых житейскими заботами»; «если они слишком ленивы, или привязаны к иным занятиям, или уже неспособны к науке, пусть они верят».

У человека есть настоятельная потребность познания: «Душа питается не чем иным, как разумением вещей и знанием». Августин разрабатывал проблему времени: «Правильнее не называть времена — прошедшее, будущее, настоящее, а говорить так: «настоящее прошедшего», «настоящее настоящего» и «настоящее будущего». Некие три времени эти я не увижу нигде, кроме как в душе».

По его мнению, Бог олицетворяет совершенство, добро, порядок; Его идеи великолепны, однако, воплощенные в материальные формы, могут иметь некоторые изъяны. Зло — не самостоятельная сила, а отсутствие добра, подобно тому, как тьма — отсутствие света. Люди, наделенные свободой воли, нередко являются носителями зла, за которое ответственны именно они.

Являясь свидетелем распада и падения Римской империи, он объяснял это духовной деградацией граждан, погоней за низменными удовольствиями.

В творениях Августина гармонично соединились идеи античных философов с христианским мировоззрением. Некоторые его высказывания:

— Способ, каким соединяются душа с телом, весьма поразителен и решительно непонятен для человека, а между тем это и есть сам человек.

— Разве без справедливости царство не является вертепом разбойников?