Вадим Каплин - Государева дорога Страница 40

Рано просыпалось Березово. Трудолюбивы его жители. Каждый из мужиков умел держать в руках топор, мог сплести лапти или ступни, корзину, сладить другую нужную вещь. Без этого в деревне не проживешь.

В пятьдесят четвертом, после службы в армии, я поступил на работу в редакцию газеты «Авангард». В конце июля вызвал меня заместитель редактора Л.Я. Барболин и сказал:

– Поезжай в Пермасские колхозы.

Все разложил по полочкам: где побывать, куда сходить, с кем встретиться, о чем написать. Главное – готовы ли колхозы к уборке урожая?

– Обязательно найди бригадира тракторной бригады Никольской МТС М.Г. Плотникова.

Искал я тракторного начальника почти целый день. Сказывали, где-то в бригадах, в полях. На вечеру повезло. Встретил Михаила Григорьевича около Пермасского моста за реку Юг. Сказал, зачем он мне нужен.

– Ночевать-то есть у кого? – поинтересовался бригадир.

– Нет, работать только начинаю.

– Тогда пойдем ко мне в Березово.

Понял, что это его родина. Такое предложение вполне устраивало. Тогда не мог знать, что позднее будем с Михаилом Григорьевичем не только добрыми соседями, но и друзьями.

Изба Плотниковых была в конце деревни, на левой ее стороне, если идти от Бродавицы. Сначала сытно поужинали, чаю попили.

– Мне надо в поле побывать, – сказал Михаил Григорьевич. – Отдыхать будешь или со мной пойдешь?

– Пойду, конечно. Какой отдых?

Через несколько минут были за околицей. Направились к пожелтевшему полю. Бригадир шагал быстро, и я едва поспевал. Заметив это, Плотников сбавил шаг. Завязалась беседа. Оказалось, что мы с ним одногодки, оба с двадцать восьмого, и родились: он в феврале, я – в марте.

– Служил-то где? – спросил я.

– В Западной Украине. Бендеров шугали.

Позднее узнал, что он награжден боевым орденом.

Мы еще не дошли до поседевшего поля, но почувствовали его хлебный дух. Поле было ржаным. Высокие стебли, отягощенные колосьями, никли к земле. Сорвали по колоску, вышелушили их, выдули шелуху, пересчитали зерна, попробовали на зубок.

– Живешь не на небе, заботься о хлебе, – сказал бригадир. – Молочно-восковая спелость. День-два, и надо начинать жатву. С председателем говорил.

– Какова, думаешь, урожайность на этом поле? – спросил я.

– Центнеров 13–15 будет. Земли-то наши бедны гумусом. Для нас и это не плохо.

К добру ли, худу, в нескольких километрах от Березова, на той самой дороге в Шарью, в лесу, где и речки-то не было, образовался лесопункт с тем же названием, что и деревня. Поселок лесорубный нарекли Лесная Роща. Из ближайших деревень и колхозов потянулись в лесопункт люди. В Березове прибавилось пустующих изб. Молодые люди стали овладевать профессиями лесозаготовителей: водителей лесовозных машин, трактористов-трелевщиков, вальщиков леса. Кроме подходящей зарплаты, снабжение было на уровне. В приобретении продуктов и товаров не отказывали и тем, кто в лесопункте не работал. Ежегодно лесопункт заготовлял десятки тысяч кубометров деловой древесины. Когда лесные рощи вокруг поселка свели, да и на десятки километров все вырубили, лесопункт закрыли.

Понравилась мне эта сторонка лесная, ее работящие, добродушные, отзывчивые люди. Приглянулись и дали лесные, Юг-река с омутками глубокими, плесами тихими, широкими, пойменными лугами, речки лесные с заросшими кустами и деревьями по берегам.

М.Г. Плотникова перевели на работу в Никольск. Он возглавлял маслозавод, автоконтору, какое-то время руководил колхозом в Нижней Кеме. Для своей большой семьи купил в райцентре дом, и мы стали соседями.

К тому времени в Березове у меня появились новые знакомые, товарищи, друзья. Хорошо знал семью Михаила Андреевича и Фаины Николаевны Мишеневых, всех их шестерых сыновей. Михаил Андреевич, по-крестьянски мудрый, трудолюбивый и заботливый человек, понимал: как ни работай в колхозе, семерых детей ему не поднять, на ноги не поставить. Потому и пошел в лесхимучасток. Фаина Николаевна вела домашнее хозяйство, обряжалась со скотом да и на колхозной ферме работала.

Заготовлять смолу-живицу – работа тяжелая. Людям давно были известны ценные качества сосновой смолы. Смола эта – единственное в природе сырье для приготовления скипидара и канифоли. Без канифоли не получить хорошего мыла, гуталина, сургуча, искусственной олифы, линолеума. Канифоль используют в электротехнической, полиграфической, целлюлозно-бумажной, резинотехнической и шинной промышленности при изготовлении синтетического каучука и т. д. Живица – необходимый материал, нашедший применение даже в космических аппаратах.

Основной участок Мишеневых для добычи смолы-живицы находился неблизко – в Чонове. Работать там, а ночевать идти домой – не резон, одна беготня. Потому жили там, в бревенчатом домике. И все в Чонове для семьи было родное и близкое: живописная речка, Холодный ключ, боры с высокими, стройными соснами с красноватой корой, зелеными кронами. Тихо и покойно было в тех борах.

Для того, чтобы получить драгоценную смолу, надо, прежде всего, нарезать на коре сосен карры – специальные надрезы «елочкой». По этим надрезам-«стрелам» потечет вниз, в приемник, сосновая смола. Заготовляют живицу только в весенне-летний период. Представьте себе, что карры надо сделать на тысяче деревьев, а потом своевременно проводить обходы по сбору живицы.

Работа вздымщиков (так называют рабочих, заготавливающих живицу) сродни крестьянской. И не только потому, что рабочий цех тех и других под открытым небом, но и потому, что от того, каким будет летний сезон – знойным или дождливым, зависит лесной урожай, выход продукции. Температура, влажность воздуха и другие особенности погоды, которые мы не очень-то замечаем, чутко улавливают сосны. Нелегок труд добытчиков лесного янтаря. Даже только запомнить тысячу деревьев не просто. Но надо вовремя освобождать приемники от смолы-живицы, а еще разрушать корку, подновлять те узкие, косые надрезы, когда требуется.

Здесь, в Чонове, любой из Мишеневых знал не только каждую дорожку, тропу, просеку, но и каждое дерево. Всюду сосновые гривки, моховые поляны в зарослях черничника, живописные местечки, наполненные запахами бора, хвои, смолы-живицы, целебных травяных настоев, поспевающей черники и еще чего-то лесного и терпкого. Михаил Андреевич дело свое, все секреты подсочного промысла знал, как свои пять пальцев. Потому и показатели работы добытчиков лесного янтаря были высокими. Смолу-живицу заготовляли тоннами. Каждый оставляет свой след на земле. Такие вот люди в Березове живут.

Характер человека, его отношение к жизни, работе, самостоятельность закладываются в детстве. Все это испытали на себе сыновья Михаила Андреевича и Фаины Николаевны и многому научились у родителей. Все обрели специальности, нашли свое место в жизни, стали уважаемыми и нужными людьми. Старший сын Николай – военный, полковник, начальник курса одной из военных академий в Москве. Носит погоны старшего офицерского состава Михаил, Вячеслав – речник, работавший на Оби в Сибири, есть и предприниматели, Василий – писатель.