Лия Лозинская - Во главе двух академий Страница 40

Физические инструменты частью были испорчены, частью утеряны во время пожара, и так как они были заменены новыми, эта часть оказалась очень плохо оборудованной; инструментов мало, и они посредственного качества.

Я поручила гг. академикам составить список необходимых инструментов, и ежегодно их получается по нескольку из-за границы.

Прессы в типографии были тяжелы, плохи, ветхи, и их слишком мало.

Я заказала новый пресс, по образцу английского, для эстампов и карт; остальные я велела исправить и упростить, так что для применения их уже не требуется столько времени.

В Академии было 38 отставных солдат, которым платили по 30 р. в год. Так как им нечего было делать и над ними был плохой надзор, они не отличались ни хорошей нравственностью, ни субординацией и были совершенно бесполезны.

Они все заняты теперь делом, и публика может засвидетельствовать, что теперь слава, будто местность, окружающая Академию, опасная для прохожих, более не существует.

Некоторые книги в библиотеке не были переплетены, и переплетчик, невзирая на контракт, отказывался работать вследствие низкой платы.

Все книги уже переплетены, и вместо одного переплетчика, которому платят аккуратно каждые два месяца, к услугам Академии все переплетчики в городе.

Бумага расходовалась в громадном количестве, и не существовало шнуровой книги, регулирующей ее употребление.

Теперь расход уменьшился наполовину; как пишущим, так и мне выдается каждый месяц только нужное количество бумаги. Заведены шнуровые книги, проверяющие и регулирующие ежемесячный расход ее.

Химический отдел лаборатории был в очень плохом состоянии.

Теперь он отделан заново, а печи устроены по новейшей системе, признанной лучшею.

Управление типографией было до того плохо, что никогда нельзя было узнать, какая книга печатается и с каких пор, и работа, которую можно было исполнить в несколько недель, растягивалась на несколько месяцев.

Каждую неделю представляется отчет о печатающихся книгах и уже готовых листах ее; если печатание приостанавливается, прилагается и объяснение о причине подобной задержки.

Не было списка шрифтов, находящихся в Академии, и их образцов.

Теперь есть два листа образцов шрифтов; они сохраняются в канцелярии, и по ним сразу можно видеть различные шрифты.

Типографщики так небрежно изготовляли листы, что в библиотеке и в магазине есть сочинения, в которых не хватает листов, что было неприятно для читающей публики и дискредитировало издания Академии.

На каждом сочинении ставится фамилия типографщика, который и отвечает за сделанную ошибку или за недосмотр.

Хотя Россия изобилует минеральными богатствами, в Академии не было профессора минералогии.

Я выписала проф. Фербера[150], известного по этой специальности и достойного соперника Линнея. Он приводит в порядок коллекции иностранных минералов по системе Линнея. Собрание русских минералов будет приведено в порядок, как только будут готовы заказанные шкапы.

Ремонт большого готторпского глобуса[151] был поручен за пять лет до моего вступления адъюнкту Трескоту; он занялся этим один, не совещаясь ни с географами, ни с астрономами, взяв в помощь себе художника. Я узнала это только потому, что художник получал 25 р. в месяц за свою работу, о которой никто не имел никаких сведений.

Хотя никто и не сообщал мне о его занятиях, я сама пошла посмотреть на его работу и велела ее ускорить. Я приказала географическому департаменту, астроному Лекселю, а по его смерти профессору Румовскому наблюдать за этой работой, исправить ошибки художника и нанести на глобус новейшие открытия.

Как сказано выше, в библиотеке царил полный беспорядок. Она с каждым днем увеличивалась, и для книг не было больше места. Книги были все перепутаны.

Библиотека разобрана, и я приложила все усилия к тому, чтобы упорядочить ее лучшим образом. Прибавлены недостающие шкапы, и она увеличилась более чем на 3 000 томов.

Географический отдел приходил в упадок вследствие неспособности его начальника и его подчиненных.

В видах поощрения я прибавила им жалованья. В течение трех лет появилось несколько карт, которые уже поступили в продажу. Я выписала сведущего по этой части человека, который и руководит работами.

Лучшие граверы ушли, а те, что остались, ничего не делали, не будучи поощряемы ничем и, главное, лишенные хороших учителей.

Я выписала хорошего гравера и, увеличив жалованье ученикам, возбудила в них охоту работать.

Композиция металла для шрифтов была нехороша; буквы вскоре коробились и расплющивались и были вообще очень непрочны.

Я заменила ее композицией, какую употребляют в иностранных словолитнях; буквы сделались отчетливее, тверже и гораздо прочнее.

В казенном здании Академии отдавался внаймы всего один подвал за 60 р.; все остальные были завалены разною дрянью и приносили только вред зданию.

Все подвалы вычищены и приносят 400 р. дохода.

Архив конференции был в беспорядке, и в нем недоставало многих необходимых бумаг.

Архив приведен в порядок. Я велела списать в синоде недостающие метрические свидетельства о рождениях, смертях и бракосочетаниях; они опубликованы в т. VI Актов, согласно моим намерениям, заключающимся в том, чтобы гг. академики занимались работами, приносящими немедленную пользу нашему отечеству.

Материалы и инструменты для разных работ так многочисленны и разнообразны, что во избежание путаницы их получали от одного фабриканта, поставлявшего их по контракту на довольно крупную сумму, что давало повод к злоупотреблениям. Эти материалы были плохого качества и, следовательно, непрочны.

Теперь Академия покупает их сама и выбирает лучшие. Расход на них уменьшен против прежнего, хотя работ производится больше. Академия от этого выигрывает.

Наблюдения и открытия, производимые внутри страны, сообщались за границу до их опубликования в России, и, к стыду Академии, там пользовались ими раньше, нежели у нас.

Я велела занести в журнал, что гг. академики не должны отныне сообщать подобные открытия за границу, пока Академия не извлекла из них славу для себя путем печати и пока государство не воспользовалось ими.

Служитель, которому поручена была продажа книг, знал только русский язык и не был знаком даже с арифметикой; он не мог соблюдать порядок в счетах и к неудовольствию публики выдавал книги в перепутанном или разрозненном виде.